— Хотите сказать, все детали убийства Софии намекают на вас, и только помойка — простое совпадение? Нине пришлось признать, что Уэйд прав. И если так… — Как он узнал о моем прошлом? — Вот именно. — Уэйд задумчиво поскреб подбородок. — Полиция с самого начала копала не в том направлении. Искала случайного незнакомца, который вас похитил. А что, если вы встретились неспроста? Возможно, он был знаком с вами и выслеживал намеренно? — Я не планировала убегать из приюта, это случилось спонтанно, — пробормотала Нина. — Как же он узнал? — Вы сами сказали полиции, что на момент похищения провели на улице несколько дней, — напомнил Уэйд. — Возможно, Шифр все это время вас разыскивал. Он был вами одержим — и тогда, и теперь. Нина уже не чувствовала себя воительницей. В шестнадцать лет стыд помешал ей озвучить слово, которое могло бы многое поменять. Подростком она не понимала, как ведутся расследования, как детали, на первый взгляд несущественные, становятся подспорьем для сметливого детектива. Что, если маленькая зацепка направила бы полицию в другом направлении? Вдруг это спасло бы тридцать шесть невинных жизней? Хуже того — Нина не рассказала о прозвище, поскольку в глубине души с ним соглашалась. События ее жизни неоднократно подтверждали: она никому не нужна. Нина и правда была брошенкой — бесполезной, как груда мусора, где ее оставила мать. Как теперь отнесутся к ней окружающие? Увидят лишь шрамы, которые больше не удастся скрыть? Шифр хотел, чтобы Нина вернулась в тот сарай. Вновь стала напуганной девчушкой с видеозаписи. Одинокой, униженной, беспомощной. Он выбирал в жертвы тех, кого считал недостойными жить. Он уже отхватил от нее кусок — больше она ничего не отдаст. И никого не даст в обиду монстру. Она остановит его раз и навсегда. Нина медленно подняла голову и взглянула Бакстону в глаза. — Сэр, у меня больше всего шансов найти подозреваемого. И для этого я должна активно участвовать в расследовании. Мое отстранение ни к чему не приведет. Шифр не позволит мне отсиживаться в тени. — Это точно, — подтвердил прежде молчавший Кент. — Он одержим агентом Геррерой и не оставит ее в покое. — Я не собираюсь прятаться в кабинете, надеясь, что он меня не найдет! — Геррера права, — поддержал ее Уэйд. — Рано или поздно Шифр захочет поквитаться с ней лично. И поэтому важно, чтобы она оставалась под нашим надзором. Бакстон молча обдумал услышанное. — Вы пережили больше, чем любой другой агент, — наконец произнес он. — Однако я должен быть уверен, что вы справитесь со всеми грядущими трудностями. А их станет намного больше. Нина расправила плечи. — Что бы он ни задумал — я выдержу. — Дело не только в Шифре. — Во взгляде у Бакстона все еще читалось сомнение. — Не забывайте про других агентов и общественность. Бюро еще никогда не привлекало к себе столько внимания. Уэйд снова откашлялся. — В свое время я уже сталкивался с нежелательным вниманием. Агент Геррера — моя напарница. Я ее поддержу. Нина готовилась разгребать неприятности в одиночку — как не раз приходилось прежде. А теперь с ней бок о бок стоял доктор Джеффри Уэйд — психолог, специальный агент и, по его собственным словам, заноза в заднице. — Я тоже подержу Герреру, — сказал Кент. — И я, — добавила Брек. В кабинете повисло молчание. Стараясь унять дрожь, Нина ждала, что решит начальник. — Вы остаетесь в команде, агент Геррера, — глубоко вздохнув, объявил тот. — Все свободны. А меня ждет много звонков. В дверях Нина обернулась и увидела, как Бакстон набирает номер на мобильном. Ей показалось, что на короткий миг на изможденном лице шефа мелькнула улыбка. Глава 29 Нина прибавила скорость на служебном «Шевроле Тахо», обогнав едва плетущийся пикап аккурат перед тем, как дорога стала однополосной. — Надо же, как далеко от столицы живет Соррентино! Представляете, сколько ему ехать до работы? — Он — ночная пташка, — заметил с пассажирского сиденья Уэйд. — Торчит в клубе с обеда до двух ночи. Таким час пик не страшен. Нина взглянула на часы. — Думаю, раньше полудня он никуда не выезжает, и мы застанем его дома. Уэйд что-то буркнул в знак согласия. Машина свернула на боковую улочку. Они не предупредили Соррентино о визите, дабы застать его врасплох и допросить вне клуба. Продуманная хитрость. Нина была благодарна Уэйду за то, что он поддержал ее в разговоре с Бакстоном и убедил шефа отправить их на задание согласно изначальному плану. Перед отъездом напарники выяснили о Джозефе Томасе Соррентино достаточно, чтобы заключить: ради выгоды он и мать родную продаст. Нина знавала таких людей: постоянно юлят, ищут легкой наживы, а если припереть к стенке — быстро сдают своих подельников. Нина замедлила ход, сверяясь с навигатором, и наконец повернула к скромному двухэтажному домику в колониальном стиле. Во дворе имелся лишь плешивый газон с рядком нестриженых азалий. К участку вела цементная, в трещинах, дорожка, где и остановился автомобиль. — Вы начните, а я буду на подхвате, — сказала Нина Уэйду. — Вы ведь допрашивали его раньше. — И не слишком-то преуспел, — проворчал напарник. — Уверен, он знает гораздо больше, чем выложил в прошлый раз. Нина расстегнула ремень безопасности и открыла водительскую дверцу. — Как много мы ему скажем? Вопросы у него точно возникнут. — Чем меньше — тем лучше. Они прошли по разбитой дорожке к бетонной плите, служившей крыльцом. Когда Нина нажала на кнопку звонка, из дома донеслось заливистое тявканье. Дверь со скрипом приоткрылась дюйма на два. — Я не собираюсь ничего покупать, — буркнула женщина лет шестидесяти в розовом махровом халате и коричневых тапочках. Она собралась захлопнуть дверь, но Нина подставила ногу. — Специальный агент Нина Геррера, ФБР. — Она показала удостоверение. — Джозеф Соррентино дома? Мы хотели бы с ним побеседовать. Моргая слезящимися глазами, женщина поглядела на значок и вдруг расплылась в улыбке. — Я знала! — И она захохотала так громко, что три крошечные собачонки испуганно притихли. — Эй, Джо! Здесь ФБР! Тащи-ка сюда свою задницу! Какую хрень ты учинил на этот раз? Нина и Уэйд переглянулись. Похоже, жена не станет прикрывать Соррентино. — Погодите, я уведу собак. — Женщина хлопнула дверью. Нина повернулась к напарнику. — Он сейчас сбежит через задний двор? — Если попробует, — Уэйд ухмыльнулся, — то жена сдаст его с потрохами. В доме тихо заскулили собаки, затем раздалось шарканье, и наконец дверь открылась. Нина сразу узнала Соррентино — он выглядел как на фото в водительском удостоверении: грузный, на одутловатом лице нос картошкой, глаза глядят с опаской из-под лохматых седых бровей. — Опять вы, — буркнул он Уэйду вместо приветствия. — Я рассказал вам все, что знаю. Выходит, прошлый визит ФБР засел у него в памяти надолго. — Вы не против, если мы войдем, мистер Соррентино? Судя по взгляду, хозяин с удовольствием захлопнул бы дверь у них перед носом, однако предпочел не рисковать. — Проходите. Соррентино отвел их на захламленную кухоньку. Пришлось ждать, пока он сдвинет кипу бумаг и горшок с высохшим цветком, чтобы освободить место на столе. Откуда-то выпал дохлый паук, плюхнувшись в собачью плошку с водой. Взмахнув мясистой рукой, Соррентино указал гостям на стулья. Напитков не предложил — впрочем, оно и к лучшему. Нина не рискнула бы есть и пить в этом доме. — Помните наш разговор в клубе два года назад? — спросил Уэйд, присаживаясь на шаткий стул со спинкой из горизонтальных перекладин. — Так же ясно, как свой геморрой, — Соррентино поморщился. — Мы хотели бы обсудить проданный вами товар.