– Я бы согласилась, чтобы ты разок с ним переспала, но он сам не согласится. – Чувствовалось, что каждое слово давалось ей с большим трудом. – Это можно устроить – я уже говорила тебе об этом в прошлый раз. – Да, я помню, но тем не менее я не могу представить, как можно заставить человека вступить в связь с посторонним человеком. – Разве я вам посторонняя? – кокетливо спросила Елена. – Ты прекрасно понимаешь, что я имела в виду! – Да, понимаю, не сердись. Светлана хотела воскликнуть, как она может не сердиться, если подруга вынимает из неё часть души. Хотя разве она не сама отдаёт её вполне добровольно? Именно поэтому она до крови закусила нижнюю губу и не произнесла ни слова. – Ты бросишь в бокал с его шампанским маленькую капсулу, которую я тебе дам, – проговорила как ни в чём не бывало Елена. – И под каким-нибудь незначительным предлогом на минутку выйдешь из спальни. Вместо тебя туда вернусь я. Эрнест к этому времени не будет различать, с кем он и где он. Он будет охвачен безумным желанием. И всё! – А потом? – А потом он уснёт. И мы снова поменяемся с тобой местами. – И всё? – спросила Светлана каким-то странным чужим голосом. – И всё, – подтвердила Елена, решив не реагировать на эмоции подруги. Прошло ещё какое-то время, и Гульковой удалось растормошить Бакунину и перевести её мысли с непосредственно первой брачной ночи на подготовку к свадьбе. – Ты уже купила себе свадебное платье? – спросила она. – Да, мы выбрали его вместе с Эрнестом. – С ума сошли! – замахала на неё Елена. – Жениху нельзя до свадьбы видеть платье невесты. – Я не верю в эту ерунду, – ответила Света, думая о чём-то своём. – Надеюсь, вы уже выбрали место, где будете справлять свадьбу? – Свадьбу мы решили отметить в «Серже». – Почему не в «Нептуне»? – сделала вид, что удивилась, Елена. – «Нептун» нам не по карману, – отрезала Светлана и, не удержавшись, добавила: – А то ты не знаешь! – Догадываюсь, – пряча улыбку, ответила Гулькова, – но я хотела предложить свою помощь. – Спонсорскую? – Можно и так сказать. Короче, я готова взять расходы по вашей свадьбе на себя. – Не надо, мы как-нибудь сами. Тем более что «Серж», несмотря на то что цены в нём на порядок ниже, чем в «Нептуне», совсем не плох. – Разве я говорю, что он плох, – пожала плечами Елена. И Светлана не стала говорить ей, что предложение руки и сердца Эрнест сделал ей именно в «Серже». – Свет! Меня смущает ещё одна вещь. – Какая же? – Мне кажется, что май месяц не лучшее время для свадеб. – И ты туда же, – горько усмехнулась Бакунина и спросила: – Ты что, суеверная, что ли? – Нет, но существуют же какие-то традиции, – попыталась оправдаться Елена. – Чушь! Одни выдумки древних старух. – Как хочешь, – пошла на попятную Гулькова, – это твоя свадьба и справляй её когда хочешь и где хочешь. Я же просто предупредила тебя из дружеских побуждений. «Спать с моим женихом ты тоже собираешься из дружеских побуждений?» – хотела спросить Светлана, но не спросила. Расстались подруги на этот раз холодно. И не виделись практически до самой свадьбы. Тепло пришло в этом году рано. Уже первого мая стояла по-летнему жаркая погода. Светлана и Эрнест надеялись, что такая погода сохранится до дня их бракосочетания. Похолодание могло прийти ко времени цветения черёмухи, но до него оставалось больше двух недель. Пока пылили только серёжки берёз и начали разворачиваться смолистые почки тополей. – Я так счастлив, – сказал Эрнест невесте на пороге загса, – так счастлив. – Я тоже, – тихо ответила Светлана. Но глаза её при этом почему-то оставались печальными. Эрнест списал это на тревожное состояние невесты, стоящей на пороге перемен. Тётя сказала ему, что эти перемены притягивают и пугают всех девушек и женщин независимо от того, сколько им лет и в который раз они выходят замуж. Отец, услышав это высказывание сестры, иронически усмехнулся. Но тётя только махнула рукой в сторону брата и подмигнула племяннику, мол, не слушай отца, он мужчина и ничего в этих делах не смыслит. Эрнест тоже был мужчиной, но ему очень хотелось понимать свою невесту, и поэтому он внимательно относился ко всему, что она говорила и делала. Но только не на этот раз. Так как сам был в плену волнения, хотя и верил в то, что все перемены, которые суждены ему в жизни, будут счастливыми. После загса проехались по городу, останавливаясь и фотографируясь в тех местах, где делают снимки на память практически все новобрачные их города. Правда, и Эрнест, и Светлана категорически отказались слепо следовать пришедшей с Запада моде прикреплять замки на перила старинной ограды набережной, представляющей собой изысканное кружево из чугуна. Они оба не понимали, как только рука поднимается уродовать такую красоту. Свадьбу справляли, как и было решено изначально, в большом зале ресторана «Серж». Светлана бы с удовольствием ограничилась малым залом, оформленным под ретро. Тем более у них и гостей было мало, только близкие родственники и свидетели. Но родители настояли на большом зале, и Светлане не захотелось их огорчать. Перед самой свадьбой Бакунина вспомнила о своём любимом дедушке и пожалела о том, что его уже несколько лет нет рядом с нею. Ему бы она, пожалуй, доверилась и поступила бы так, как он сказал. Одно «но» – Светлана не хотела признаваться даже себе самой в том, что ей было хорошо известно, что сказал бы её дед. Она даже представила, как он хмурится и отчитывает её. Но факт оставался фактом – деда рядом не было. Свой «Свет в окошке» Светлана оставила на помощницу Ксению. К этому времени девушка успела завоевать её доверие. Она даже хотела пригласить её на свою свадьбу, но девушка мягко отказалась, сославшись на то, что надо же кому-то приглядывать за парикмахерской. Истиной же причиной, как подозревала Бакунина, было то, что девушка не хотела провести целый вечер в компании незнакомых ей людей. Вопроса о том, кому быть свидетелем со стороны невесты, даже не возникало. Конечно, Елене. Свидетелем со стороны жениха был бывший сокурсник Эрнеста, ныне доктор Игнат Ильич Свешников, смешливый молодой человек. Понимая серьёзность момента, он изо всех сил старался сохранять серьёзное выражение лица, но часто забывался и тогда смех сыпался из него, как горох из прохудившегося мешка. Игнат пытался поближе сойтись с Еленой, но та сразу дала ему понять, что она птица высокого полёта и ему ничего не светит. Свешников не обиделся и утешился мгновенно, сосредоточив своё внимание на юной сестре жениха. Василисе только что исполнилось четырнадцать лет. Она едва упросила родителей и брата взять её на праздник. «Совести у вас нет! – кричала она родителям. – У меня брат женится, а вы барьеры всякие выставляете». Наконец с помощью брата ей удалось добиться своего. Правда, перед отправкой в загс с неё взяли честное слово, что пить Василиса будет только лимонад. Данное слово девочка держала. Внимание Игната льстило ей и возвышало в собственных глазах. Она с большим удовольствием принимала его учтивое ухаживание и радостно отплясывала с приятелем брата. Но когда он не пригласил её на медленный танец, Василиса расстроилась. Позднее она выговорила ему: – Ты чего? – Должен же я был потанцевать с твоей мамой, – небрежно ответил Игнат. На самом деле он не пригласил девочку на медленный танец по той простой причине, что тот предусматривал близкий контакт между танцующими. Василиса же была в его глазах ребёнком, и он не хотел давать повода думать, что он преступает запретную черту. Когда во время второго медленного танца Игнат просто-напросто исчез из зала, Василиса решила подкараулить его возле входа. И едва он вернулся, как нос к носу столкнулся с шустрой сестрёнкой Эрнеста. – Ты чего тут делаешь? – спросил он. – Тебя поджидаю. – Зачем? – Да вот, беспокоиться начала, вдруг у тебя диарея случилась и потребуется моя помощь, – заявила Василиса, сохраняя самый невинный вид. Игнат не выдержал и расхохотался. – Признавайся, чего ты от меня бегаешь! – потребовала девочка. – Ладно, – согласился Свешников, – ты, конечно, уже взрослая девица и должна войти в моё положение. – Какое ещё положение? – спросила она подозрительно. – А в такое, – выпалил он, – что по закону ты малолетка! Неприятности мне не нужны. – Ах, ты вот о чём, – весело расхохоталась девчонка и проговорила сквозь смех, тыча пальцем ему в грудь: – Ты что же, дурачок, подумал, что я во время танца стану вешаться тебе на шею? Игната ещё никто не называл дурачком, и он собрался обидеться, но вовремя сообразил, что перед ним стоит малявка, и нехотя кивнул. – Не дождёшься! – гордо произнесла Василиса, задрала нос и отвернулась, направившись в зал. – Васька! Стой! – закричал он. – Ты не так меня поняла! И вообще… – Тут он замолчал, увидев, что разговаривает с пустым местом, так как девочка уже ушла. «Что за чёрт, – пробормотал он, – невеста не могла пригласить ещё кого-нибудь из своих подружек? А я теперь тут отдувайся. Ладно, пойду найду Ваську и помирюсь. Даже на медленный танец её приглашу. А если она перегнёт палку, щёлкну её по носу и брошу прямо посередине танца». Он так и сделал. Вернее, выполнил первую часть своего обещания. Василиса приняла его извинения, сохраняя чувство собственного достоинства. Вторую часть выполнять ему не пришлось, так как девочка вела себе с подобающей её возрасту скромностью. Зато после танца девица с удовольствием отыгрывалась на Игнате, гоняя его то за лимонадом, то за соком, то за минеральной водой. Потом она захотела мороженого. Свешников давно догадался, что эта маленькая месть уязвлённой Василисы, но продолжал покорно исполнять её капризы. – Ты знаешь, Васька, – сказал он, пожимая ей руку на прощание, – когда ты вырастешь, я, пожалуй, на тебе женюсь. – Он чмокнул её в нос. – Мне нравятся такие упрямые барышни, как ты. – Конечно, женишься, – спокойно заявила она, – раз ты меня прилюдно целуешь.