– Какой красавец! – искренне воскликнула она и подхватила собаку на руки. При этом она умудрилась снять с шерсти шпица несколько волосинок. Хозяйка расцвела от удовольствия, услышав похвалу псу. – Мне бы Надю Литвинову, – между тем проговорила Мирослава первую пришедшую в голову фамилию. – Надю Литвинову? – удивлённо проговорила хозяйка. – Да, очень надо! Надолго я её не задержу. – Но здесь нет никакой Надежды Литвиновой! – Вы уверены? – недоверчиво переспросила Мирослава. – Конечно! Я здесь с самого детства живу! – Ой, простите! Мне, наверное, дали неправильный адрес. – Конечно, неправильный, – горячо заверила её хозяйка квартиры. Мирослава протянула женщине шпица, который всё ещё сидел на руках Мирославы и не собирался вырываться. – Жаль расставаться с тобой, дружочек, – шепнула в мягкое ухо Мирослава, – но ничего не поделаешь. Шпиц лизнул её в щёку. – Вы понравились Снежку, – умильно проговорила хозяйка. – Он ведь у нас к чужим не идёт. – Он почувствовал во мне родственную душу, – пошутила Мирослава. – Так оно, наверное, и есть, – согласилась Клавдия Семёновна, принимая белоснежное сокровище из рук детектива. – Вы свою Надю Литвинову в доме напротив поспрашивайте, – посоветовала ей Клавдия Семёновна. – Спасибо, непременно, – отозвалась Мирослава. Она получила то, что ей было надо, и, естественно, не собиралась искать вымышленную Литвинову. Мирослава думала о том, что было бы совсем неплохо поговорить с Зинаидой Сергеевной Васяниной, если, конечно, шерсть Снежка совпадёт с собачьей шерстью, найденной в квартире Гульковой. А в том, что она совпадёт, у Мирославы почему-то не было сомнений. Глава 16 Мирослава позвонила Морису. Он отозвался не сразу, потом проговорил шёпотом: – Алло. – Ты где сейчас? – Там, куда вы меня послали, – коротко ответил он, и Мирослава поняла, что Миндаугас не один и разговаривать с ней сейчас ему не с руки. – Морис, загляни, пожалуйста, во двор Гульковой и спроси там жильцов, не видели ли они молодую женщину с белым шпицем. – Хорошо. Я нахожусь поблизости. Это всё? – Пока да. Мирослава представила галантного утончённого Мориса в окружении давно не мытых, кое-как одетых мужичков и улыбнулась. Но она тут же вспомнила о способности Миндаугаса перевоплощаться и находить общий язык как с элитой общества в виде учёных и деятелей искусств, так и с торговым людом, нуворишами и теми, кто ночует в подвалах и теплотрассах. Вернувшись домой. Мирослава занялась поливкой, рыхлением и мульчированием зацветших роз. Мобильник она предусмотрительно положила на скамейку. Когда он зазвонил, она сняла перчатки и взяла телефон в руки. – Да, солнышко, – проговорила она, увидев высветившийся номер Мориса. – Я в больнице, – сказал он. – Что?! – испуганно воскликнула Мирослава, едва не выронив из рук мобильник. Миндаугас что-то пробормотал по-литовски. Мирослава догадалась, что он чертыхнулся и перешёл на русский: – Извините. Я забыл сказать, что я здесь по нашему делу. Мирослава выдохнула. – Со мной всё хорошо, – быстро проговорил он. – Я звоню, потому что не знаю, как мне поступить. – В смысле? – Я узнал, что один из бездомных бедняг попал под экскаватор. – Что? – Он что-то увидел в раскопанной яме, по его мнению, ценное, кинулся, чтобы схватить это нечто и тут его задело ковшом экскаватора. Добрые люди вызвали «Скорую» и его увезли в больницу. – Почему же другие бездомные не сказали об этом полиции? – Они этого не знали. Мне сказал дворник-таджик. – Как он себя чувствует? Я имею в виду пострадавшего. – Сейчас ему лучше. Я уговорил сестричку разрешить мне поговорить с ним. Мирослава улыбнулась, для неё не было ничего удивительного в том, что Морис околдовал медсестру. При желании он мог бы уговорить её полететь с ним на Луну, а не только пропустить его в палату к бездомному. – И что он тебе сказал? – Сначала его ответы были уклончивыми, но через десять минут мы с ним подружились, и он не только сознался в том, что нашёл в мусорном баке связку ключей, но и согласился отдать мне ключи за энную сумму. Однако я подумал о том, что изъятые таким образом ключи перестанут быть уликой. – Ты подумал совершенно верно. Я сейчас позвоню Шуре, и он пришлёт оперативников. Ты подготовь к этому своего нового друга, – проговорила она с лёгкой иронией, – и отдай ему те деньги, что обещал. – Хорошо. Пойду готовить его к приезду полиции. Не утерпев, Мирослава спросила: – А что же он увидел в яме? – Не поверите! Старый сплющенный самовар. – Стоило ли из-за него рисковать жизнью? – Не знаю. Мирослава отключила связь и сразу же перезвонила Шуре. К счастью, она застала его на месте и изложила ему ситуацию, не давая себя перебивать возмущёнными, даже негодующими возгласами. – Я сам поеду! – заявил Наполеонов. – Молодец, Шура! Возьми ситуацию под свой контроль, – одобрила Мирослава. – Кстати, не срывайся на оперативников. – Каких оперативников? – не понял он. – На тех, что опрашивали бомжей, это ни к чему хорошему не приведёт. Они, конечно, должны были опросить не только их, но и дворников. – Вот именно! – вклинился Шура. – Промой им мозги вежливо. – Да уж! – Мирослава услышала, как следователь стукнул кулаком по столу. – Не кипятись. Бери оперативников и езжай. – Ладно уж, – проворчал он, – на этот раз голову им отрывать не буду. Но всё равно сделаю втык. Мирослава не стала с ним препираться. Он следователь. Ему виднее.