– Действительно, дважды Миха, – согласилась Мирослава. – И как же тебя пустили к нему? – Обаял медсестру, – небрежно пожал плечами Морис. – И доплачивать не пришлось? – подмигнула ему Мирослава. – Представьте себе, нет. – Верю. Я бы сама даже доплатила, чтобы познакомиться с таким парнем, – сыронизировала она. – На словах, – не остался он в долгу, – а на деле? – Ладно, замнём для ясности. Прошёл ты к Михе, а дальше? – Справился о его здоровье, посочувствовал ему, спросил…. – Как же его угораздило попасть под экскаватор, – вклинилась Мирослава. – Что-то в этом роде. Потом перешёл к ключам. Сказал, что их потерял мой знакомый и готов выложить за них кругленькую сумму. Миху это сообщение обрадовало, и он тут же согласился обменять ключи на деньги. Но меня к этому времени уже озарило, что полученные таким образом ключи потеряют свой вес как улика. И я позвонил вам. Потом приехал Наполеонов. – Он не перепугал Миху? – Нет. Шура сюсюкал с ним, как добрая нянюшка с дитятей. Я же, в свою очередь, провёл с Михой подготовительную работу, ввёл в курс дела и объяснил, что он должен делать. Сначала он, конечно, испугался, что приедет следователь. Но я уверил его, что не так страшен чёрт, как его малюют. – Хорошие же ты нашёл слова для характеристики Шуры, – усмехнулась Мирослава. – Речь не о Шуре, – возразил Морис, – а о страхе, который испытывает определённый тип людей перед полицией. – Допустим, – не стала спорить она. – Деньги ты Михе отдал? – Заранее. Мне его жаль, – взгрустнул Морис. – Всем людям, ведущим подобный образ жизни, мы помочь не можем. – Согласен. Но Михе я хочу попробовать помочь. Представляете, его из дома выгнал собственный сын после смерти матери. – За что? – Сказал, что запил сильно. Но на самом деле мне кажется, что выставить отца из дома заставила сына его жена. – То есть сноха Михи. – Выходит, что так. – Делай, что считаешь нужным, я мешать тебе не стану. – Пристрою его куда-нибудь на работу, где есть общежитие. – Попробуй. Говоришь, что Шура изъял ключи по всем правилам? – Да, протокол, понятые. Но только я думаю, что ключи так захватаны, что обнаружить на них какие-либо следы весьма проблематично. – Об этом пусть голова болит у экспертов. – Пусть, – согласился Морис. – После больницы я поехал во двор, в котором жила Гулькова, и стал задавать вопросы всем встречным-поперечным о женщине со шпицем. Первым мне рассказал о ней паренёк. Он гулял за домом с весёлым рыжим спаниелем. Парень сказал, что женщина молодая и миловидная, но необщительная. – То есть? – Не разрешила своему шпицу играть со спаниелем и не стала отвечать на вопрос, к кому она пришла. – Любознательный паренёк, – похвалила Мирослава. – Но дело до конца не довёл, – улыбнулся Морис, – не выяснил, к кому и зачем. Поэтому я решил найти более бдительный и дотошный источник информации. – И нашёл? – Конечно! Пожилые соседи обоего пола, оккупировавшие две скамейки в центре двора, сообщили мне, что они частенько видели молодую красивую женщину с белым шпицем в своём дворе. Было незаметно, чтобы она таилась от посторонних глаз. Соседи даже прозвали её дамой с собачкой. Но никто не видел, чтобы эта женщина разговаривала с Гульковой. Она даже не приближалась к подъезду, в котором та жила. – А к чему или к кому приближалась? – В том-то и дело, что ни к кому и ни к чему. Просто гуляла по двору, уходила за дом и опять возвращалась. – Интересно, окна Гульковой выходят во двор или нет. Дай подумать. – Мирослава задумалась, вспоминая своё посещение квартиры Екатерины Григорьевны Еловецкой, соседки Гульковой, и прикидывая в уме расположение квартиры убитой. Через некоторое время она сказала: – Гостиная и кухня выходят на территорию, находящуюся за домом. Но окна спальни точно выходят во двор. – В принципе, ревнивую жену должна была интересовать спальня. – Не скажи, – покачала головой Мирослава, – мало ли где может охватить любовников желание развлечься. – Однако нам неизвестно, спал ли с Гульковой сын Васянина. – Зинаиде это тоже было неизвестно. Но раз она наблюдала за домом Гульковой, то, значит, подозревала мужа в изменах. – Вы будете говорить с Зинаидой Сергеевной? – Пока не знаю. Шерсть Снежка я отвезу завтра Наполеонову. Пусть эксперты сравнят её с той, что обнаружена в квартире Гульковой. Вот если бы хоть какие-то следы Зинаиды Васяниной были обнаружены на связке с ключами, – проговорила она мечтательно, – тогда другое дело. – Я бы на вашем месте не возлагал слишком больших надежд на эти ключи, – заметил Морис. – Будет очень жаль, если ты окажешься прав. – Несомненно, но лучше не возноситься ввысь только затем, чтобы потом плюхнуться вниз. И вообще, давайте ужинать! Чувствую, что и форель, и картофель готовы. – Это лучшее из того, что я от тебя сегодня услышала, – рассмеялась Мирослава. Глава 17 Ночь пролетела быстро. В мае светает в четыре часа утра и, конечно же, начинают петь столь любимые Морисом соловьи. Правда, на этот раз он проспал до семи. А когда спустился вниз, Мирослава с Доном уже сидели на крыльце, чуть ли не обнявшись. – Завтрак скоро будет готов, – сказал Морис слегка охрипшим спросонья голосом. – Тебе помочь? – спросила Мирослава. – Если не очень лень, то наберите в теплице немного клубники. – Лень, но не очень, – рассмеялась она. Сходила на кухню, взяла глубокую миску и отправилась в теплицу. Дон проследовал за ней. Сразу после завтрака Волгина отправилась в город, оставив Мориса и Дона на хозяйстве. Мирослава неспешно вела автомобиль, на ходу обдумывая, что и как она скажет Наполеонову. Шура о её скором приезде, конечно же, не подозревал. И тут она боковым зрением заметила возле обочины дороги знакомую фигуру. Мирослава сдала немного назад и затормозила. Точно! Оперативник Дмитрий Славин. Опустила стекло и окликнула: – Дима! Ты чего здесь загораешь? – Да вот, встала, – он кивнул на свою машину, – и ни тпру, ни ну. Мирослава вышла из своей «Волги». – Хочешь я позвоню Люсе Стефанович и она быстро вернёт твоей машине тонус? Стефанович была подругой Мирославы и владела на пару с отцом автосервисом. Славин в ответ только вздохнул, представив, что на несколько дней останется без машины. «Здравствуй снова, общественный транспорт», – подумал он про себя без энтузиазма. – Понятно, – сказала Мирослава, – тогда открой капот. – Я уже открывал, – признался он. – И что? Он пожал плечами. – Тогда открой ещё раз.