Славин вздохнул и выполнил её распоряжение. Мирослава внимательно осмотрела открывшийся мотор и велела: – Принеси инструменты. Славин снова пожал плечами и принёс инструментальный ящик. Прошло пять минут, десять. Мирослава продолжала возиться с мотором, а Дмитрий стоял поблизости и старался не проявлять нетерпения. Через пятнадцать минут он подошёл поближе. – Не мельтеши, – попросила она. И он снова попятился. Наконец она распрямилась. – Думаю, всё в порядке. – Спасибо! – обрадовался он. – Пока не за что, иди попробуй завести машину. Мотор работал. – Вот и хорошо. Дай мне воды и мыло, если есть. Он быстро достал всё, что было нужно. Они отошли к краю дороги, он полил ей на руки из бутылки. Потом протянул свой белоснежный платок. Она усмехнулась, взяла платок и молча вытерла руки. – Мирослава, спасибо огромное, – принялся снова благодарить он. – Будь ласка, – пожала она плечами. – Что? – «Пожалуйста» по-украински. Это я от брата нахваталась украинских словечек. – У тебя есть брат? – Двоюродный. – Понятно. – Он взял из её рук платок. – Сохраню на память. – Только своей девушке не говори об этом. – Которой? – спросил он. – Если у тебя их много, то не говори ни одной. – Ладно. – Ироничная улыбка тронула его губы. – А ты куда ехала? – К Шуре. – Тогда счастливо! – Тебе тоже. Если что, обращайся. – Всенепременно, – широко улыбнулся оперативник и, замедлив шаг, спросил: – А это правда, что под капотом твоей «Волги» вместо обычного мотора зверь? – Правда, – кивнула она и помахала ему рукой. «Волга» Мирославы только с виду была старой советской «Волгой», на самом же деле ей ничего не стоило догнать и перегнать любой гоночный автомобиль. Но детектив не афишировала возможностей своей машины и использовала их только при необходимости. К тому же она была виртуозным водителем. Шура Наполеонов был уверен, что она не только промчится по горящему мосту, но и проскользнёт вместе с машиной в ушко иглы, если, конечно, очень нужно будет. В кабинете следователя пахло колбасой. Бутерброды были аккуратно разложены на тарелке. Наполеонов, как и ожидалось, не обрадовался приходу подруги. – Ты чего тут закусочную устроил? – спросила Мирослава с порога. – Ничего не закусочную, – проворчал он, – я позавтракать не успел. – И теперь ешь эту гадость, – сморщила она нос. – Это не гадость, а колбаса. – Ты хоть представляешь, из чего её теперь делают? Наполеонов напыжился и произнёс: – Отто фон Бисмарк сказал: «Колбаса и политика: если хотите наслаждаться ими – не смотрите, как они делаются». – Ага, только при Бисмарке, как я предполагаю, колбаса ещё была вполне съедобной. – А ты знаешь, что колбаса очень древний продукт? – неожиданно вдохновился Наполеонов. – Упоминания о колбасе есть в древнегреческих, вавилонских, китайских письменных источниках, относящихся приблизительно к 500 году до нашей эры. – Как же, помню, – сказала Мирослава. – Описание колбасы есть в «Одиссее» Гомера. И представляла она собой желудок козы, наполненный кровью и салом. А древнегреческий философ, поэт и комедиограф Эпихарм, живший в пятом-четвертом веках до нашей эры, написал комедию «Колбаса». – Вот видишь! – обрадовался Шура. – У греков рецепт колбасы переняли римляне, которые изготавливали маленькие варёные и копчёные колбаски, скручивая их колечком или связывая цепочкой. Некоторые источники сообщают, что в Древнем Риме делали колбасу даже из… дельфинов. – Ужас! – сказала Мирослава. Проигнорировав её реплику, Наполеонов продолжил читать лекцию в защиту колбасы: – Вот нам часто пытаются внушить, что в Россию колбаса пришла из Германии. На самом деле это не так и у славян была своя колбаса. И первые упоминания о ней относятся к десятому веку. Известно, что на Руси при Святославе и на пирах Владимира подавали ветчинные окорока. – Но это не колбаса или не совсем колбаса, – не стерпела Мирослава. – Зато, судя по берестяной грамоте, обнаруженной в Великом Новгороде и относящейся к двенадцатому веку, колбаса в те времена была привычным продуктом! – парировал Наполеонов. – Упоминание о колбасе содержатся в «Домострое» – шестнадцатый век. Старые русские варёные и копчёные колбасы готовили из свиных кишок, начиняя их свиным мясом с добавлением гречневой каши, перемешанной с мукой и яйцами. Переселенцы же из Германии только в семнадцатом веке открыли в России колбасные мастерские. Очищенные кишки набивали рубленым мясом, специями и солью, связывали концы и подвешивали в тени, чтобы колбаса провялилась. У немцев появились ученики из Углича, которые затем открыли свои предприятия. – Шур! Угомонись! – попросила Мирослава. Но не тут-то было. – А ты знаешь, почему говорят – кровь с молоком? – Понятия не имею! – Вот! А дело опять-таки в колбасе! – Наполеонов зачем-то облизал указательный палец. – Кровяные колбаски по-домашнему готовят, смешивая горячее молоко, кровь, специи с кусочками шпика, с рисовой, пшеничной, гречневой кашами. Этим фаршем наполняют свиные кишки и жарят на масле. Вкуснятина! – Шура закатил глаза. Мирослава посмотрела на друга детства с нескрываемой жалостью. – А в Африке ещё и колбасное дерево растёт, – мечтательно проговорил Шура. – Не морочь мне голову! – Нет, правда, правда! Кигелия, или колбасное дерево. Между прочим, красивое дерево с раскидистой тенистой кроной, и цветки крупные красные, как ты любишь! – Я? – удивилась Мирослава. – А что тебе не нравится? – Я не видела этих цветов! – Так я тебе описываю – цветочки собраны в большие грозди по три цветка и внешним видом напоминают тюльпаны. Распускаются цветки по ночам и опыляются тропическими насекомыми, птицами и мышами. Вот только одно «но». – Шура сморщил нос. – Какое «но»? – напряглась Мирослава. – Эти красивые цветочки лучше не нюхать! – Хоть что-то успокаивающее, – усмехнулась она. – Уже через несколько дней после опыления на цветоножках появляются небольшие «колбаски», которые начинают расти и достигают веса пять кэгэ. Эти чудо-колбаски выглядят так аппетитно, что, глядя на них, слюнки текут… Хотя опять незадача! – вздохнул Шура. – Взявшись за разведение колбасного дерева, придётся разводить ещё и бегемотов. – Это ещё зачем? – изумилась Мирослава. – Именно эти животные питаются растительными колбасками. А попугаи выковыривают из них семена. – Не завидую я тебе, Шура, – вздохнула Мирослава, – ещё и попугаев придётся тебе разводить.