– Кира Марковна Коврова. – Мне это имя ничего не говорит. – Она однокурсница Гульковой и Гречишникова. – И что с того? – Ничего! Я встретила её сегодня у Максима. – Не понимаю, куда ты клонишь. – Она смотрела на него странным взглядом. – Что значит странным? Влюблённым, что ли? – Нет. Исступлённым, даже изнурённым. Так не смотрит любовь. Так смотрит зависимость. И тут я вспомнила, что видела эту девушку на записи с камеры. – Ну и память у тебя! – Профессия обязывает, – отрезала Мирослава. Наполеонов развёл руками. – Распечатай мне её изображение. – Зачем? – Во-первых, его нужно показать среди других, конечно, фоток девушек Тимьянову. Когда он выбегал из подъезда, то столкнулся с неизвестной девушкой. Я почти уверена, что это была Коврова. – А во-вторых? – Возле дома в тот день, несомненно, стояли автомобили, и на видеорегистраторе Коврова тоже могла засветиться. – Стоянка во дворе Елены на отшибе, и выходящие из подъезда, как и входящие, не попадают в обзор, – возразил Наполеонов. – Чья-то машина могла в этот день находиться не на стоянке, а недалеко от подъезда. Опросите жильцов. – Ладно, – буркнул Наполеонов. И вдруг оживился: – Знаешь, что пришло мне в голову? – Что? – Коврова, наверное, оставила следы в квартире Максима Гречишникова. – Возможно. – Ты не сняла отпечатки пальцев? – Шутишь? Я и так насторожила его своими расспросами. Теперь в-третьих! – Ещё и в-третьих есть? – удивился Наполеонов. – Есть. Нужно показать распечатанное фото уборщице. – Будь другом, съезди к ней сама. – Шура! Не прикалывайся! Женщину нужно допросить под протокол. Наполеонов закряхтел, поднялся со стула, покосился на Мирославу: – Ты со мной? – Если позволишь. – Когда тебя интересовало моё дозволенье, – проворчал он. По губам Мирославы скользнула едва заметная улыбка. Зульфия не слишком удивилась приходу детектива и следователя. С Наполеоновым она вообще раскланялась, как со старым добрым знакомым. А Мирославе, когда следователь её представил, приветливо улыбнулась. – Зульфия Рахмоновна, – сказал следователь, – нам нужна ваша помощь. – Всё, что в моих силах, – ответила женщина. Наполеонов достал несколько фотографий, среди которых была и фотография Киры Ковровой. – Вы видели кого-нибудь из этих девушек? – Да, – не задумываясь, ответила Зульфия и указала на фото Ковровой. – Вы уверены? – На зрительную память я не жалуюсь, – ответила женщина. – Где вы её видели? В подъезде? – подскочил со своего места следователь. – Нет, я видела её на углу. – На каком таком углу? – недоумённо переспросил Наполеонов. – На углу этого дома. – Когда это было? – Утром в тот самый день. – Что она там делала? – Стояла. А я шла в магазин за хлебом. Когда я возвращалась назад, она спряталась. – От вас? – Нет, от парня, который шёл к подъезду. – А парня вы запомнили? – Да, он и раньше сюда приходил. – Это он? – спросила Мирослава, предъявляя фотографию Гречишникова. – Точно! Он, – обрадовалась Зульфия. – Значит, вы утверждаете, что видели, как этот человек входил в подъезд? – уточнил следователь. – Я видела, как он шёл к подъезду. Потом я отвлеклась на свои дела и не следила за ним. – А когда он выходил из подъезда, вы не видели? – Нет, – покачала она головой. – Вы не заметили, он приехал на машине или пришёл пешком? – Не заметила, – вздохнула женщина. – Но чья-то машина стояла недалеко от подъезда. – Не на стоянке? – Нет. – Вы не могли бы описать её? – Большая, кофейного цвета. – А марка? – Я в марках машин не разбираюсь, – огорченно ответила Зульфия. – Номер вы не запомнили? – Нет, я и не смотрела на него.