– Ну да, – обернулась я. – А что такого? Зеленые глаза весело блеснули. – Это все сказки для первокурсников. Нет их давно. Все вывелись. А может, и не было никогда. Так, легенда. – Оракул молчит, чудовищ нет, – ехидно перечислила я. – Зачем ты тогда поехал? – Чтобы быть с вами, дорогая сирра… – трагично вздохнул он и склонил голову в поклоне. Выглядело это так нелепо, что я не выдержала и рассмеялась. Вот шут! Отвернулась и принялась снова смотреть в окно. Деревья, деревья… Деревья… – Дожили. Я действую на хорошеньких девушек как снотворное. – Теплые пальцы осторожно потрясли меня за плечо. – Просыпайся, приехали. Я зевнула и открыла глаза. Повозка стояла возле странного здания. Оно было похоже на громадный купол из белого камня, поставленный прямо на землю. – Напоминаю: разговаривать можно только шепотом. А лучше вообще молчать, – раздался приглушенный голос магистра Калмин. – Выходим! На улице было светло и свежо. Очень свежо, особенно после теплой повозки. Народ, поеживаясь, гуськом тянулся к единственной двери в здание. Хотя какая уж там дверь, скорее дверца, в которую можно войти, лишь хорошенько согнувшись. – Таким образом, – прошептал Орлен, – любой входящий вынужден проявить смирение перед оракулом. «Проявив смирение», мы оказались в совершенно пустом просторном зале с темным выщербленным каменным полом. Откуда-то сверху лился свет. Я задрала голову и увидела огромное круглое окно в центре купола. Прямо под ним располагалась то ли громадная круглая колонна, то ли – судя по дверце – еще одно помещение. Все стены вокруг были украшены рисунками. Я с любопытством пригляделась… И отпрянула. Битвы, казни, наказания. Кое-где я зацепила краем глаза несколько тщательно прорисованных пикантных сцен. Покраснев, опустила голову и теперь смотрела только на пол и на подол своего платья. Подошли Филая и Рилан, встали рядом с нами. Тем временем все вокруг зашевелились. Студенты по одному начали заходить в ту самую «колонну». Дверца была еще ниже входной, и все смешно скрючивались, проползая через нее. А спустя пару минут возвращались с разочарованными лицами. Наконец, настала моя очередь. – Помнишь? – шепнула мне на ухо Филая, – Прикасаешься к камню и задаешь вопрос. Ну, удачи! Я протиснулась сквозь невысокую узкую дверь, стараясь не думать о том, как это выглядит со стороны, и оказалась в небольшой круглой комнате. В центре ее, в полумраке алым мерцал камень. И отблески этого мерцания вспыхивали на гранях странных символов, что были выбиты на стенах, потолке, круглом невысоком пьедестале, на котором и лежал камень. Совсем простой, безо всякой огранки. Казалось бы, ничего особенного, но почему-то захватывало дух. Вот оно, легендарное место необычной магической силы, самое ее сердце, ее источник… Я сглотнула, осторожно приблизилась и положила ладонь на красный камень. И в ту же секунду меня будто молнией прошило с ног до головы. Дыхание перехватило, сердце сжалось. А потом… Потом я почувствовала силу, свою собственную силу. Она струилась по венам, вихрями кружила вокруг меня, скапливаясь в пальцах, скользила вдоль тела, мощная, оглушительная и такая послушная. Несколько мгновений меня переполнял такой восторг, что я едва не забыла задать вопрос. – Нравлюсь ли я ректору? – прошептала я. И тут же почувствовала себя полной идиоткой. После того что сейчас со мной происходило, после невыразимого восторга и величия, которое я ощутила, этот вопрос казался глупым. Ну и пусть. Для меня он важен. Очень важен! Оракул молчал. Я разочарованно вздохнула, хотела уже убрать руку с камня, как вдруг символы на стенах ярко вспыхнули, пол под ногами качнулся, а со стороны пьедестала раздался тихий шепот. Я не могла поверить, да и кто бы поверил. Но это и правда случилось. Оракул ответил. Мне, самой обычной студентке, на глупый девичий вопрос. Только вот что бы мог значить этот ответ, я категорически не понимала. * * * На дрожащих ногах я выбралась обратно в зал, и увидела, что все стоят, изумленно уставившись на меня. – Он тебе ответил? – шепнул кто-то. И тут же студенты обступили меня плотным кольцом. Говорить вслух никто не решался, и это понятно: кому нужно проклятие оракула? Зато шептали наперебой: – Что ты у него спрашивала? – Почему он ответил? – Черт возьми, почему именно тебе? Шепот сливался, перетекая из одной стороны в другую, и теперь уже казался мне шипением змей. И это шипение лезло в уши, распирало голову изнутри. Воздух куда-то подевался, в глазах заскакали темные круги… Я бы, наверное, рухнула в обморок, если бы, раздвинув в стороны толпу, вперед не шагнул ректор. Он схватил меня за руку и потянул за собой. Причем сделал это не слишком деликатно, так что я ударилась о низкий дверной проем. Магистр Линард оттащил меня подальше от здания, развернул меня к себе и потребовал: – Рассказывай. – О чем? – попыталась увильнуть я. – Что ты спрашивала у оракула и что он тебе ответил? Я закусила губу. Под страхом смертной казни не раскрыла бы свой вопрос никому, а уж тем более ректору. Если он узнает… Нет, только не это! – Говори сейчас же. Я лишь упрямо мотнула головой. Признаться ректору в том, что интересовалась у оракула, как он, ректор, ко мне относится? Да я сгорю от стыда! Вот правда, вспыхну как факел, прежде чем смогу это произнести. – Аллиона, – прорычал ректор, тряхнув меня за плечи. Я безвольно мотнулась, на миг прижавшись к крепкой груди. Он убрал руки, словно ожегся, в синих глазах мелькнуло что-то странное. Сопротивляться почему-то расхотелось. Ладно. Будь что будет. Скажу ему правду. Ну, почти правду. – Это был личный вопрос, – краснея и отводя взгляд в сторону, пробормотала я. – Я спрашивала, нравлюсь ли я одному человеку. – И что же он ответил? – прищурился ректор. – Да чушь какую-то… – Повтори слово в слово! – Он сказал: «Императрица сама выбирает себе пару». Ректор помрачнел. – Но ведь это ерунда полная, – заговорила я. – При чем тут вообще императрица? Какое это отношение имеет к моему вопросу? И вообще, если сейчас императрица начнет кого-то там выбирать, императору это точно не понравится. Я запнулась на полуслове. Догадка, неожиданная, и такая очевидная, огненным шаром вспыхнула в голове. Все сложилось: и слова сплетниц о том, что у ректора в столице высокопоставленная любовница, и его слова: «Никто не должен знать, что я здесь». Так вот, значит, как… Оракул просто намекнул, что мне ловить уже нечего, ректора выбрала императрица. А следующая мысль была еще хуже. Я ведь только что передала ректору слова оракула. И раз уж речь зашла о его любовнице, он наверняка догадался, что спрашивала о нем! Боги, как же глупо я попалась! К горлу подкатил колючий горький ком, перед глазами все поплыло. Только вот рыдать при ректоре я точно не собиралась. – Я пойду в повозку. Тут холодно. Это было правдой: он вытащил меня на улицу так быстро, что я не успела запахнуть пальто, и теперь холодный ветер продувал насквозь, а руки без перчаток совсем заледенели. – Аллиона, посмотри на меня, – скомандовал ректор. Подождал, пока я подниму голову, и заговорил медленно и внятно, видимо, чтобы поняла даже такая тупица, как я: – Никому больше, ни при каких обстоятельствах, не рассказывай о том, что ответил тебе оракул! Я горько усмехнулась. – Это очень важно, – продолжал ректор. – Ты себе даже не представляешь, насколько. О нет, я представляла. Узнай император об их связи, тайным любовникам не сносить головы. – Обещаю, – выдавила я. И добавила почти с вызовом: – Нужно снова дать смертельную клятву? Ректор одарил меня долгим взглядом, значения которого я, как ни силилась, не смогла разгадать и наконец сказал. – Нет. Ступай. Я на негнущихся ногах пошла прочь. Мое сердце было разбито, окончательно и бесповоротно. Внутри все переворачивалось, и никому, ни одной душе я не могла рассказать о том, что случилось.