– Темная метка – очень серьезное проклятие. От него не спастись. Так что хорошо, что это не у тебя, – удовлетворенно сказал призрак и снова потек в сторону шкафа. – Эй, ты вообще куда? Мы не договорили! – Почему не договорили? – он смотрел на меня удивленно. – Я все сказал. Темная метка – плохо. Она не у тебя – хорошо. – Но у меня еще остались вопросы! Как снять эту темную метку, что можно сделать? – Ответ: никак и ничего. Темная метка – это уже навсегда. – То есть она умрет в любом случае? – я никак не желала в это верить. Слишком уж не подходило слово «умереть» Ингаретте, такой живой и такой милой. А уж что будет с Орленом, если это случится, даже думать не хотелось. Призрак словно нехотя протянул: – Есть одна возможность. Если тот, кто поставил эту метку, сам откажется от своей затеи и сделает возвратный ритуал. Ну или сам умрет раньше, чем эта ваша студентка. Тогда силы вернутся к жертве, и жизнь тоже. Если, конечно, к тому времени будет не слишком поздно. – Ну вот, – всплеснула я руками, а ты говоришь никак. – Значит, нужно просто найти того, кто поставил метку, и… Я запнулась на полуслове. И что дальше? Убить его? Или попытаться отговорить? Я вспомнила слова ректора: тот, кто пошел на это – настоящее чудовище с разрушенной, обезображенной душой. Он и до ритуала был не слишком хорошим человеком, хороший на такое не решится, а теперь… – Все равно найти его невозможно, – со вздохом сказала я. – Темную метку мог поставить кто угодно, абсолютно кто угодно. Между жертвой и преступником нет никакой связи, понимаешь? Ничего личного, только магия… – Вовсе нет, – заявил вдруг призрак. – Ты хоть знаешь, как ставится темная метка? Я покосилась на него. Он застыл у шкафа, кажется, передумав прятаться прямо сейчас. – Разумеется нет. Откуда бы мне знать такое? – Совсем забыл, что имею дело с неучем. Ты что, думаешь, эту метку просто так пришпилил кому попало и пошел дальше? Откровенно говоря, именно так я и думала. Но теперь стало ясно, что была неправа, так что я помотала головой. – Правильно. Заклинание сложное, из числа запрещенных. Чтобы ее поставить, нужно находиться рядом с жертвой как минимум четверть часа. Наедине. И повторять это неоднократно. – Ого! Ведь так круг поисков существенно сужается. У меня даже дух захватило от открывшихся перспектив. Надо просто найти тех, кто подолгу разговаривал с Ингареттой в последние… Ага, в последние сколько? – Постой, – окликнула я призрака, когда тот уже почти полностью скрылся в шкафу. – А через сколько дней метка начинает действовать? – Что за глупый вопрос? Сразу же. Жизнь и силы медленно, но верно покидают жертву. – Это понятно, – отмахнулась я. – А через какое время действие становится заметно? Ну, проявляется эти узоры и человек падает без сил? Призрак будто бы задумался: – Неделя, или чуть более. Тут точных цифр я тебе не назову. Зависит от того, насколько силен маг и насколько высока сопротивляемость у его жертвы. Но в любом случае от недели до двух. Слишком быстро все не произойдет (это и самому магу было бы опасно – сразу столько силы заполучить, захлебнуться можно). Однако и слишком долго сопротивляться никто не сможет. – Понятно, – проговорила я задумчиво. – Спасибо, ты действительно помог. Призрак фыркнул: – И не собирался я помогать тебе во всей этой ерунде. Жениха нужно искать достойного, а не… Так, все ясно. Он опять затянул свою жениховую песню. Благодарность тут же улетучилась, сменившись привычным раздражением. – Кыш в шкаф, – хмуро велела я призраку. – Мне нужно переодеться. На самом деле мне нужно было наконец-то остаться одной. День выдался трудный и долгий, и я просто нечеловечески устала. И все же в этом ужасном дне была одна хорошая новость: темную метку снять можно. А императорские расследователи, судя по тому, что говорит о них магистр Линард, обязательно найдут виновника. И все будет хорошо. Глава 16 Весь следующий день я сидела на занятиях как на иголках. Каждую минуту ожидала, что в аудиторию кто-то войдет и позовет меня в кабинет ректора. Расследователи. Те самые императорские расследователи, которые, как обещал ректор, вцепятся в меня клещами. Теперь я их не боялась – наоборот, хотела встретиться с ними как можно скорее. Пусть найдут того, кто наложил проклятье на Ингаретту и наконец-то ее спасут. Только вот время проходило, заканчивалась одна пара и начиналась другая… А меня никто никуда не вызывал. В перерывах между занятиями я пыталась найти Орлена, чтобы подбодрить его. Вдруг он не знает, что у Ингаретты есть шансы остаться в живых? Но он словно в воду канул. Мы ни разу не столкнулись в коридоре. Даже за обедом, как я ни высматривала его среди студентов, не нашла. А может быть, расследователи сейчас разговаривают с ним? А что, вполне логично. Он ведь самый близкий родственник. Но почему это занимает весь день? Если на каждого свидетеля они будут тратить столько времени, то до истины не доберутся. – А тебя не вызывали расследователи? – спросила я у Филаи за ужином. – Магистр Линард сказал, что они сегодня будут здесь и буквально не дадут нам жизни. Но меня пока никто не спрашивал. – Они? – хмыкнула Филая. – Боюсь, магистр Линард ошибся. Расследователь прибыл утром, и он тут один. – Всего лишь один? Ну что ж, тогда понятно, почему до нас очередь так и не дошла… Для одного тут, пожалуй, слишком много дел. Представляю, как он сейчас занят. Филая хмыкнула: – О да, чертовски занят, – она указала взглядом в дальний угол столовой. Там сидел лысый мужичок в помятом костюме и с одутловатым лицом. Перед ним дымилась чашка чаю, а на тарелке лежал здоровый кусок пирога. – Как видишь, ни одной свободной минутки. – Это и есть расследователь? – изумленно спросила я. – Ага, – подтвердила Филая. Честно говоря, не так я его представляла. По рассказам магистра Линарда, мне виделись скорее мрачные типы с цепкими пристальными взглядами. Этот был слишком уж… никакой. – Ну, наверное, он сейчас перекусит и отправится дальше, расследовать? – Сомневаюсь. Я видела его здесь и утром, и в обед. Похоже, он никуда не уходит и единственное, что меняется, так это пироги на тарелке. Вот как… Сказать, что я была ошеломлена – ничего не сказать. – Но почему, разве ему не нужно расследовать? – Он же светлый, – хмыкнула Филая. – Мне кажется, что ему совершенно безразлично, что тут у нас, темных, происходит. Светлые не против, если мы поубиваем друг друга. Им спокойнее жить. – Нет! – воскликнула я. – Это никуда не годится! Нам обязательно нужно найти того, кто это сделал. Филая пожала плечами. – Какая разница, Ингаретте это уже не поможет. – В том-то и дело что поможет! – я резко поднялась из-за стола. – Ты не знаешь, где Рилан? Мне нужно вам кое-что рассказать. – Думаю, в своей комнате, где ему еще быть? Мы можем пойти к нему прямо сейчас. * * * Филая не ошиблась: Рилан был у себя. Его комната теперь казалась куда меньше, чем в день вечеринки. Неужели пространственная магия? Хотя нет, вряд ли. Скорее, дело в освещении и в том, как расставлена мебель. В прошлый раз диваны и кресла были сдвинуты к стенам, чтобы оставалось место для танцев, а теперь стояли там, где им положено. На одном из кресел восседал Орлен. Вот уж кого я не ожидала здесь увидеть. Хотя – почему не ожидала. – Хорошо, что вы пришли, – объявил Рилан, расставляя чашки на изящном белом столике. – Мы как раз думаем, что можно сделать. – Как Ингаретта? – спросила я у Орлена. – Ей хоть немного лучше? Он пожал плечами.