Она посмотрела на призрака. – Будь ты молчаливым привидением, я бы тебя отпустила. Но прости, не могу. Призрак изо всех сил бился в ее руках и ругался на чем свет стоит. – Нет! – крикнула я. – Не трогай его! Но едва ли она меня услышала. Виолана подняла руку, прошипела короткое заклинание и с размаху швырнула его об пол. Призрак ударился об пол и разлетелся на тысячи искр. Слезы брызнули из моих глаз. Нет, нет, нет! – Нет, пожалуйста, нет! – продолжала повторять я, только было поздно. Искры таяли в воздухе, осыпаясь серым пеплом на ковер. – Ну вот, – деловито сказала она, – с этим разобрались. Меня сотрясали рыдания. Вредный призрак, который постоянно меня доставал, ставил в неловкие ситуации и, боги, который так обо мне заботился! Был готов погибнуть, чтобы спасти меня. И погиб… – Ты чудовище, отвратительное злобное чудовище! – выкрикнула я в лицо Виолане. – Вообще-то нет… Я просто борюсь за свое счастье. – Ценой стольких жизней?! – Скольких жизней? – вскинула брови Виолана. Ее удивление выглядело совершенно искренним. Надо же, какая актриса. – Ты имеешь в виду призрака? Так он уже давно мертв. Чтобы стать призраком, надо умереть. Это так работает, – она явно издевалась. – А что касается тебя, я уже сказала: мне очень жаль. Но что поделать, если ты обо всем догадалась. А мне шумиха не нужна, у меня планы. – А Ингаретта? Магистр Калмин? Сирра Аглисса? Их ты тоже живыми не считаешь? Они не призраки! Лицо Виоланы вытянулось. – При чем тут… Погоди… Так ты решила, что я… я ставлю темные метки? И снова ее удивление выглядело искренним, настолько искренним, что и у меня возникли кое-какие подозрения. – А разве нет? – уже с меньшей уверенностью спросила я. – Разумеется, нет. Да и как бы это помогло мне приворожить принца? – Ну как же… вместе с магией темная метка может вытягивать из людей и другие особенности, привлекательность в том числе. Виолана пожала плечами: – В самом деле? Я не знала. А если и так, тебе не кажется, что это был бы слишком долгий и дурацкий способ? – Тогда… – теперь я вообще ничего не понимала. – О чем, ты думала, я догадалась? – О приворотном ритуале конечно! Самом сильном из существующих… И, разумеется, запрещенном! Все по-настоящему толковые ритуалы – запрещены, это несправедливо, согласись. – И как, по-твоему, я могла об этом догадаться? – Ты ведь видела, как я стащила травки из кабинета зельеделия. И видела, что это за травки. Такой набор применяется только в приворотных зельях. Глупо, конечно… Но мне немного не хватило для второго этапа… Травки? Ну да, теперь я припоминала. Виолана действительно что-то перебирала у шкафчиков, когда я заговорила с ней об Ингаретте, но я понятия не имела, что это за травки и для чего могут применяться. – Для ритуала, которым я пользовалась, человеческие жертвы не нужны, – она вздохнула и снова с сожалением посмотрела на меня. – Были бы не нужны, если бы ты не вмешалась. Нет, конечно, мне пришлось убить дюжину трехцветных кошек, но кому их может быть жалко? Мерзкие твари. Шипят, царапаются, – она поморщилась. Я все еще не могла сказать ни слова. Мысли разбегались, рассыпались, мелькали и исчезали тут же. Действительно не она ставила темные метки? Или это очередная ложь? Да-да, Виолана оказалась отличной лгуньей. Только какой смысл врать тому, кого собираешься убить? – И погоди… – нахмурилась Виолана. – При чем тут сирра Аглисса? Я видела ее в библиотеке. Она жива-здорова. Ты явно что-то напутала. Несколько секунд я только и могла, что стоять и глотать воздух. Это не она. Разумеется, это не она. И вся моя теория о привлекательности – полная чушь. Но главное, Виолана не знает, что на сирру Аглиссу наложили метку. Не знает, потому что никто не должен этого знать. Я, ректор, да лекари, которые явно не обсуждают это со студентами… Я поделилась этим со своими друзьями, но вряд ли они стали бы об этом болтать. Тем более с кем-то из наших подозреваемых. И тут я кое-что вспомнила. И ответ на вопрос, кто ставил темные метки, стал совершенно очевидным. Абсолютно нереальным, я ведь отмела этот вариант с самого начала. И все же единственно возможным. – Но почему ты тогда все время крутилась возле нас и всячески пыталась помешать найти виновника? – непонимающе спросила я. – Помешать? – возмутилась Виолана. – Да я пыталась помочь! Я же говорила: Ингаретта мне очень дорога. Ты чем слушала? Ну конечно, пыталась помочь. Или – что куда более вероятно – просто хотела присмотреть за мной: не догадалась ли я, что именно увидела тогда, в кабинете зельеделия. Только теперь это уже не важно. Боги, какая же я была глупая! Ответ все время был у меня перед глазами. А я ошиблась, непростительно ошиблась. И теперь я умру, так и не успев никому рассказать, кто же на самом деле виноват. А значит, все остальные тоже умрут… Или… Может быть, мне все-таки удастся? – Послушай, Виолана, – взмолилась я. – Если не ты ставила темные метки, то я… я никому не расскажу. Обещаю. Привораживай принца, делай что хочешь, но отпусти меня. Она грустно покачала головой. – Не могу. Глупо получилось, но теперь ты все знаешь, и рано или поздно проболтаешься. Мне нельзя так рисковать… Она вскинула руки над головой, затем провела пальцами по воздуху так, словно играла на невидимой арфе. Я хотела что-то еще сказать, но голос пропал. И не только голос. Я оцепенела, буквально. Не могла двинуться, не могла пошевельнуть пальцем и даже отвести от нее взгляд была не в силах. И поэтому с ужасом и отчаянием наблюдала, как она закатывает глаза и начинает монотонно бормотать заклинание, раскачиваясь со стороны в сторону. Жуткое зрелище, от которого холодеет спина. Тут же мне стало не до страха, потому что все мое тело пронзила острая боль. Она словно молния пронеслась от макушки до пят, огненной лавой растеклась по венам, скручивая тело и лишая рассудка. Вот и все… Неужели я так глупо погибну? Глупо и совершенно напрасно. Я догадалась, кто убийца, но никого не сумела спасти. А в следующее мгновение боль отпустила и скованность прошла. Я рухнула на ковер. И словно сквозь пелену наблюдала, как распахивается дверь и в комнату влетает сначала ректор, а следом за ним и пухлый расследователь. Двигаясь с неожиданной для его комплекции прытью, он мигом оказался возле Виоланы. Звонко лязгнул наручник, и расследователь проговорил, громко и четко, хотя его голос доносился до меня словно сквозь пелену: – Именем императора, прекратите магическое воздействие. В тот же самый миг меня подхватили крепкие руки. Магистр Линард. Он помог мне подняться с пола, хотел усадить на край кровати, но я обвила руками его шею и не собиралась отпускать. И мне было все равно, что подумает расследователь. – Аллиона, все хорошо, – сказал он, – ты в безопасности. Глава 34 – Виолана Скаллерт! Вы арестованы за преступление против короны! – ледяным тоном проговорил расследователь. И я удивилась тому, каким грозным он сейчас выглядел. Невозможно было поверить, что это тот самый нелепый толстяк, что поедал пироги в столовой. Выражение лица Виоланы стремительно менялось – страх, злость, а затем отчаяние. Она сникла, словно из нее выпустили весь воздух и миловидное лицо стало серым и безжизненным. Видимо, так выглядит человек, чьи мечты разом рухнули. Не мечты даже – а болезненная одержимость. Ее раскрыли, она никогда не попадет в императорский дворец. Принц Дженард никогда не соблазнится ее красотой и привлекательностью. Да и всем ее честолюбивым планам не суждено сбыться. Расследователь раскрыл портал. – Вы будете препровождены в императорскую тюрьму для дальнейшего разбирательства, – объявил он Виолане и легко подтолкнул ее к порталу. Она не сопротивлялась. Послушно сделала шаг и исчезла в сияющем голубом мареве. Портал схлопнулся за ее спиной. И на какое-то мгновение мне даже стало ее жалко. Но я тут же вспомнила о своем призраке и дюжине трехцветных кошек, и жалость быстро улетучилась. Впрочем, через секунду это стало не так важно. Ректор убрал мои руки со своей шеи и чуть отодвинулся. – Ты в порядке? – спросил он. – Да, – честно призналась я. Хотя, что уж там, мне понравилось обессиленно висеть у него на шее. Я бы предпочла, чтобы он думал, что я все еще нуждаюсь в его крепком плече… Однако сейчас были дела поважнее. – Это не она ставила метки… – проговорила я быстро. – И я поняла, кто. Всех еще можно спасти! – Мы знаем, – вместо ректора ответил расследователь. – И теперь самое время со всем этим покончить. Он быстрым шагом вышел из комнаты. Магистр Линард поднялся и последовал за ним. Я нерешительно потопталась на месте, а потом тоже поспешила за ними. Мы шли по коридору, и меня вроде бы никто не гнал. Они словно вообще не замечали, что я увязалась следом. Спрашивать, можно ли пойти, я, разумеется, не стала: вдруг запретят. Просто старалась шагать как можно тише.