Это было большой ошибкой – велеть призраку начать рассказывать с самого начала. Я поняла это тогда, когда он начал описывать свою жизнь от рождения и до самой смерти. И никакие попытки сократить это печальное повествование не увенчались успехом. Призрак был магом, далеко не из числа сильных. «Этих ваших академий в те времена не было». Так что в изучении магии при жизни он тоже далеко не продвинулся. Несмотря на свой вздорный характер, умудрился дожить до весьма преклонных лет. И уже в почтенном возрасте был отравлен таинственными недоброжелателями, что его, прямо скажем, весьма и весьма разозлило. К счастью (или к несчастью), его магических познаний хватило на то, чтобы выйти на связь с настоящим некромантом, надо сказать, весьма сильным. «Чтобы ты понимала, это был один из великих королей». Я ахнула. Великие короли – они ведь жили сотни лет назад, еще до империи. Когда у каждого сильного мага было по своему королевству. После пять королей объединили свои земли и установили очередность правления каждого клана. Что же там было еще? Я хоть убей, не могла вспомнить. Все-таки, говоря откровенно, истории я уделяла не так уж и много внимания. К счастью, призраку был совершенно плевать на мои знания. Он самозабвенно продолжал свой рассказ. К великому темному королю он обратился с просьбой не уходить за грань, а оставить его в виде призрака, чтобы успеть поквитаться со своими убийцами. Тот согласился, но взамен потребовал, чтобы призрак задержался в этом мире чуть дольше, вернее, значительно дольше. И присмотрел за его потомками. – Постой, – снова перебила его я. – Ты хочешь сказать, что великий темный король – мой… – Ну разумеется, – кивнул призрак. – Твой пра-пра-пра… пра… – Достаточно, я уже поняла, – остановила я его, хотя ничегошеньки не понимала. – Последними, за кем я присматривал, были твои родители. Надо сказать, теперь это поручение уже наполняло меня гордостью, ведь твой отец должен был взойти на престол и стать императором. Но увы, этого не случилось. На замок напали, а всех его обитателей убили. Темный императорский род прервался. Нет, конечно, у твоего отца была еще и сестра, но наследовать имперский трон она не могла. – Это еще почему? – Женщина может унаследовать трон от отца только в случае, если у него не было сыновей. А у твоего деда сын был. Собственно, твой отец. Так что, – призрак, лежа на полу, кажется, попытался изобразить поклон. Получилось весьма комично. – Ваше императорское высочество, как только вам исполнится восемнадцать, вы станете истинной императрицей нашего государства. Я медленно опустилась на стул. Все это не укладывалось в голове. А призрак продолжал рассказывать. – Я долго не мог понять: если я не могу опекать никого из королевских наследников, если все мертвы, почему меня все еще не развеяло, не швырнуло за грань? Почему еще не закончилось мое многовековое служение? Я укрылся в замке Огеленов, ближайших родственников, и тяжело переживал потерю. Он картинно вздохнул. – Но пару месяцев назад, в начале осени, я вдруг почувствовал, что возможно, кто-то есть. Это не было твердое знание, просто ощущение сродни надежде. Моя жизнь стала не так уж и безрадостна. Я знал, что твоя мать была на сносях, они ждали ребенка. Но после всем в замке было объявлено, что младенец родился мертвым. И вот у меня появилась шальная мысль: а вдруг нет? Вдруг им удалось как-то спрятать своего ребенка, предчувствуя скорую расправу? А потом ты появилась в замке, и мы встретились. И с тех пор моя жизнь обрела смысл. Теперь я буду присматривать за тобой, за твоими детьми, внуками, правнуками, прапра… – Ну хватит! – остановила я призрака. И тут мне в голову пришла еще одна мысль. – Погоди, но тогда получается, что Рилан… – …твой двоюродный брат, кузен. Вот значит как. А ведь, пожалуй, он об этом знает. Догадался, как только обнаружил призрака в моем шкафу. То-то он тогда так странно на меня смотрел. Ничего себе! Брат, да еще такой классный, как Рилан! Вот это подарок судьбы! Мысли перескакивали с одного на другое. А ведь ректор знал. Как догадался? Я бросила взгляд на Карлу, которая как обычно, сидела на ветке. – Карла наш родовой фамильяр? – Да. Она была с вами многие поколения. – А этот кулон? – я вытащила из-под платья украшение, которое недавно принесла мне Карла. – Кулон вашей матушки. И разумеется, ректор его узнал. Но главное, он велел мне все это держать в тайне. Почему? Ну, это как раз очевидно. Не знаю, как моим родителям удалось меня спрятать так, чтобы никто даже не догадался. Но если те, кто убил их, обнаружат, что есть живая наследница престола, моя жизнь окажется в опасности. По-настоящему в опасности. Ведь они не остановятся ни перед чем. Я поднялась из-за стола, посмотрела на полупрозрачную лужицу, призрака. Вид у него был тот еще. – Ну ладно, – со вздохом сказала я, – может, тебе надо чем-то помочь? Я могу раздобыть у лекарей какое-нибудь зелье. На призраков действую зелья? Или поискать заклинание… – Сам справлюсь, – хмыкнул он. – Не хватало еще погибнуть от заклинания недоучки. Я даже не удивилась. Ожидать от призрака чего-то другого было бы очень глупо. Я бы, конечно, нашла, что ему сказать, но сейчас было не до того. Мне предстоял очень серьезный разговор. Прежде чем выйти из комнаты, я еще немного покрутилась перед зеркалом, перебирая заклинания причесок и макияжа. И только потом отправилась к ректору. Глава 37 С магистром Линардом я столкнулась в дверях его кабинета. Он окинул меня быстрым взглядом и нахмурился. Что поделать, я совершенно не умею скрывать свои чувства, а сейчас у меня явно было написано на лице, что я взволнованна. Он тяжело вздохнул и жестом велел мне войти в кабинет. Закрыл дверь и устало спросил: – Что на этот раз? На какое-то мгновение я даже потеряла дар речи. Это был не тот прием, который я ожидала, и на который, полагаю, могла даже рассчитывать. Не прошло и пары дней с тех пор, как мы с ним жарко целовались. Вот здесь, на этом месте. Только что задушевно беседовали в комнате Салерии. А сейчас он будто бы не рад меня видеть. Впрочем, кто сказал, что дело во мне? У него и правда выдалось тяжелое время. Не каждый день студентки твоей школы оказываются опасными маньячками, а в общежитии орудуют императорские расследователи. Может быть, я зря затеяла этот разговор сейчас? Впрочем, отступать было уже поздно. Ректор вопрошающе сверлил меня взглядом. Под этим взглядом мысли путались и разбегались, и я начала совсем не с того, с чего хотела: – Я знаю. Знаю, что имел в виду оракул, когда сказал: «Императрица сама выбирает себе пару». Я ведь… – Ну и что же? – ректор сложил руки на груди. Было видно, что этот разговор ему не очень нравится. – Я ведь спрашивала про вас! Я почувствовала, как мои щеки заливает жар. Но после всего случившего глупо было врать и притворяться, что он мне безразличен. Поэтому я справилась со смущением и нашла силы взглянуть ему в глаза. – Я спрашивала, нравлюсь ли я вам хоть немного. А оракул сказал: «Императрица сама выбирает себе пару». И я очень расстроилась тогда, ведь я подумала, что императрица – ваша любовница. – Что?! – брови ректора взметнулись вверх, а лицо вытянулось. – А что я могла тогда подумать? Ведь я не знала… Он снова помрачнел. – Не знала чего? – Кто мои настоящие родители и кто я… – Почему-то на этих словах голос стал глухим и хриплым. Я ожидала, что ректор начнет все отрицать, ведь все эти месяцы, что я провела в школе чернокнижников, он старательно оберегал меня от этого знания. – Что ж, – он слегка поклонился. – В таком случае приветствую вас, ваше императорское высочество. – Перестаньте, пожалуйста, – простонала я и сделала шаг к нему навстречу. И он, кажется, передумал выписывать реверансы. – И кто же тебя просветил? – он сузил глаза. – Кто еще в курсе тайны, которая запросто может тебя убить? – Призрак, – честно призналась я. – Ну да, призрак. Я встретила его в замке Огеленов. И он перебрался сюда, чтобы за мной присматривать. Он у меня в шкафу… – я вспомнила, как этот негодяй закидал ректора шапками и чулками и покраснела. – Извините… Это наш родовой призрак, он оберегает наш род еще со времен великих королей. Ну, не всех, конечно, а только наследников. – Понятно. Какое-то время ректора молчал, словно пытаясь осмыслить все, что я сказала. А затем заговорил, серьезно и жестко: – Что ж, ты все знаешь. Может быть, так и лучше. По крайней мере, я могу надеяться, что ты станешь вести себя чуть благоразумнее. Если теперь вполне понимаешь, насколько важно тебе не высовываться и не ввязываться в неприятности. А вот это было совсем обидно. – Я ведь не виновата, что сумасшедшая девица наложила на меня проклятье! – Не виновата, – согласился ректор. – Но я уже говорил: проклятье тебя бы и не убило. А вот в том, что ты, никому ничего не сказав, пошла одна в комнату Виоланы… О чем ты вообще думала? Ты ведь считала ее убийцей! – Но ошиблась, – попыталась оправдаться я. – Не так уж и ошиблась. Если бы мы не пришли вовремя… Она бы меня убила. Да, магистр Линард прав. Разговор складывался совсем не так, как я себе представляла. Я-то полагала, что уже через несколько минут он снова заключит меня в объятия, будет шептать мне всякие нежности на ухо, расскажет мне о своих чувствах, наконец. Как же я ошибалась! Впрочем, его ведь тоже можно понять: он ведь ужасно за меня испугался. А если уж я ему действительно нравлюсь… – Обещаю, я буду вести себя благоразумнее, – смиренно потупив глазки, сказала я. – Очень на это надеюсь. Разумеется, я буду защищать тебя и вытаскивать из всех передряг. Если понадобится, спасать тебя даже ценой своей жизни, как это сделал бы на моем месте любой подданный. Но однажды моих сил может просто не хватить, чтобы исполнить свой долг.