Филая самодовольно хмыкнула. – Всего лишь немного сообразительности… Магичить с уборкой я не могу. А вот зачаровать старшую горничную – очень даже. Она считает меня лучшей работницей! – Изящно, – не смогла не оценить я. – Но рискованно. Филая лишь пожала плечами. Мол, все мы тут рискуем, что уж теперь… И она была права. – Тебе удалось что-то узнать? – Еще бы! – Филая плюхнулась на кровать рядом с призраком. Отлично, почему бы всем не полежать, пока я, отыскав сухую тряпку, пытаюсь привести в порядок зеркало? – Сегодня обсуждали супругу начальника императорской безопасности – сирру Траун. Удивительная дамочка, я тебе скажу. К ней в любовники записали чуть ли не все мужское население императорского дворца. – А, очень интересно, – фыркнула я недовольно. – А нам это как поможет? – О, ты еще не все знаешь. Кое-кто упомянул, что когда-то в молодости среди ее любовников был и хранитель короны. – Серьезно? – я едва не выронила тряпку из рук. – Ну и? Тебе удалось что-то узнать? – А как же! Не вставая с кровати, Филая протянула руку к вазе с фруктами и сочно захрустела яблоком. Вот же зараза! Впрочем… Я снова стала тереть зеркало тряпкой. Может оно и к лучшему, а то так заиграешься в королеву и забудешь, кто ты есть на самом деле. – В общем, услышав про хранителя, я стала осторожненько выспрашивать. И Бленда, одна из самых взрослых горничных, рассказала мне вот что: хранитель был в летах и женат, а Карна Траун тогда еще была совсем молода, не старше нас. И вот представь, пошли слухи, что хранитель собирается бросить жену и жениться на любовнице. – И что потом? – я снова забыла о зеркале. – А потом его убили. Подозревали и жену, но та утверждала, что незадолго до смерти хранитель наконец пришел в себя и передумал рушить их крепкий брак. В общем, под подозрением оказались обе. Надо же, я ожидала каких-то жутких интриг, а там, возможно, дело в обычном любовном треугольнике. Неужели хранителя убила одна из его обманутых женщин? И никакой политики? Но куда же тогда делась корона? – И что никого из них не обвинили? – А вот тут самое интересное. Расследование еще не закончилось, а Карна уже выскочила замуж за главного императорского безопасника – за Трауна, который был и намного старше ее, и с лица нехорош, а главное, чудовищно жадный. То есть совсем неудачная партия. Она и сейчас недурна, а тогда была и вовсе красоткой. Так что все горничные считают, что это она расправилась с любовником, и жена говорила правду. – Интересно, – протянула я. – Очень интересно. А самое интересное то, что эта дамочка и до сих пор выглядит весьма моложаво, потому что тратит на всякие магические штуки целое состояние. А учитывая то, что муж ее очень скуп, явно все это оплачивает кто-то еще. В общем, к ней надо хорошенечко присмотреться, – заключила Филая. Я закончила с зеркалом и раз уж тряпка все равно была в руках, стала по очереди протирать многочисленные шкафчики, тумбочки и пуфы. Добралась до окна и одернула штору. На карнизе сидела Карла и смотрела на меня обиженным взглядом. Ох ты черт, а я ведь ничего ей не принесла. Да и возможно ли это было? Вряд ли на пафосном императорском завтраке меня бы правильно поняли, если бы я стала заворачивать выпечку в салфетку. Я пробежалась глазами по комнате и тут же обнаружила то, что нужно. Рядом с огромной вазой с фруктами несколько маленьких с печеньем, орешками, конфетами. Я щедро зачерпнула печенья, открыла окно и высыпала на карниз. Откуда не возьмись налетела стая воронят и за минуту угощение было разобрано. Я не уверена, что Карле удалось ухватить хотя бы кусочек. – Погоди, – обернулась я к Филае. – А где же Пушистик? Ты ведь не могла оставить его в академии? – Еще бы. Пронесла сюда в сумке, а потом спустилась в подвал и выпустила его там. Сказала, что у него важное задание: найти корону. Вот он и ищет. – Нет в подвале никакой короны! – голос призрака звенел от возмущения. – Я же сказал, я там… Но договорить ему Филая не дала: – …Да-да, абсолютно все обыскал. А вот Пушистик найдет. У него на такие вещи нюх! Призрак подорвался с кровати, гордо проплыл по комнате и исчез за дверью гардеробной. – Зачем ты с ним так? – улыбнулась я Филае. – Не зачем, а за что. Я тебя целый час ждала. Столько всего наслушалась. И как неприлично магичке переодеваться в чужую одежду, а уж обниматься по углам с мужчиной до того, как объявлено о свадьбе, то и вовсе стыд и позор. – Целый час? – протянула я. – Ну что ж, тогда понятно. Сочувствую. В дверь постучали. Филая мигом подскочила с кровати и вырвала из моих рук тряпку. Мазнула ею по зеркалу. Демоны, по только что вымытому зеркалу! И оставила там грязный след. – О боги, – простонала я, подошла к двери и осторожно спросила: – Кто? – Открывай скорее! – раздался из-за двери раздраженный голос магистра Калмин. – Можно подумать, у меня полно времени. Глаза Филаи стали круглыми. Да уж, я тоже немало удивилась, встретив в коридоре нашу преподавательницу. Только вот сталкиваться им было совершенно не нужно. Конечно, узнать Филаю без ее обычного макияжа достаточно трудно. Даже я ошиблась. Но я-то ошиблась в полутемном коридоре, а сейчас в окно льется яркий солнечный свет. И ведь я сама отодвинула шторы! – Закрывай лицо руками, – шепнула я Филае на ухо, а потом громко выкрикнула: – Безобразие, разве это уборка! Да зеркало было чистым, пока ты за него не взялась! Я открыла двери и пинками вытолкнула Филаю наружу, а следом пнула тележку. Затем повернулась к магистру Калмин и с улыбкой произнесла: – Заходите конечно, я очень вас ждала. Только вот эта глупая девчонка заляпала зеркало, так что даже и не знаю. Честно говоря, я думала, что магистр Калмин сейчас прочтет мне лекцию о том, что обращаться так с горничными нехорошо. Но она только вздохнула: – Понимаю тебя. Прислуга в императорском дворце просто ужасная. Но что поделаешь, во всех цивилизованных местах с уборкой справляется бытовая магия, а здесь какой-то каменный век. Я с облегчением выдохнула. – Ну что, милочка, – магистр Калмин окинула меня придирчивым взглядом, – начнем делать из тебя королеву. Глава 21 Магистр Калмин усадила меня на пуф и открыла свой безразмерный чемоданчик. Оттуда, словно по волшебству, стали появляться баночки, скляночки, пузырьки, а также кисти, пуховки. Опаньки, да у нее всего этого больше, чем тканей у портнихи. – Вообще-то ты очень хороша собой. Сейчас чуть-чуть кое-что подправим и будешь вообще красавица. Магистр Калмин приступила к работе. Я тут же оказалась окутана тонкими запахами, а по лицу запорхали кисти. Интересно, с чего бы вдруг такая доброта? Я все еще помнила, как неприветливо преподавательница встретила меня, когда я появилась в Школе чернокнижников. И привыкнуть к этой перемене у меня никак не получалось. – Как же так вышло, что вы помолвлены с принцем? – спросила вдруг она. У меня отлегло от сердца. Все понятно. Не секрет, что магистр Калмин – большая охотница до всякого рода сплетен и слухов, а уж история с моей помолвкой, пожалуй, главный повод для разговоров во всей империи. Разумеется, магистр Калмин не могла упустить возможность узнать обо всем из первых рук и ее предложение мне помочь прихорошиться не более чем повод, чтобы хорошенько меня расспросить. – Ну-у… принц пробрался к нам на бал, и мы познакомились. И танцевали. И разговаривали. А потом он позвал меня замуж, – коротко изложила я все то, что сир Магфрид расписал в своей статье весьма поэтично и красочно. – Ну и как ты среагировала? Наверное, была в шоке? Похоже, мой ответ ее не устроил, нужны были подробности. Я вспомнила, как пыталась сбежать, как только узнала, кто на самом деле мой загадочный кавалер и совершенно искренне ответила: – Не то слово! – Но все же согласилась? – не унималась она. – А как не согласиться, если он такой красавчик. Ну и принц к тому же… Магистр Калмин кивнула. Видимо, она была полностью согласна с тем, что для замужества этого достаточно. – А что скажешь об этой статье? – похоже, до конца допроса было еще далеко. – О которой? – я невинно похлопала глазками, все еще надеясь, что обсуждения гнусного пасквиля Гресильды удастся избежать. В конце концов, с самого утра меня только об этом и спрашивают. Сколько можно! – О статье из вон той газеты, – магистр Калмин кивнула на столик, на котором я так непредусмотрительно оставила «улику». Так что теперь отпираться поздно. Впрочем, и в коридоре она видела меня с газетой в руках. – Гнусная ложь. От первого до последнего слова, – устало сказала я. – И о романе с ректором тоже? – теперь ее взгляд вдруг сделался цепким и заинтересованным. – Ну разумеется. Это ведь такая чушь, в которую никто не поверит, – я снова озвучила идею сирра Магфрида. Умнейший все-таки человечище! – Это почему же? – Ректор бы никогда не связался со студенткой, – в этом случае лучше было не импровизировать, а полностью положиться на королевского летописца. – И вообще, – я вдруг вспомнила, что слышала от сплетничающих студенток, – нашего ректора никто не интересует. Он все еще страдает по своей покойной жене. – Что?! – магистр Калмин перестала махать кисточками и звонко расхохоталась. – Линард страдает по жене?