– Вовсе нет, – спокойно возразил призрак. – Но уж точно мне очень плохо! – А вот это да, – согласился он со мной с самым важным видом. – Но тебе ведь и должно быть плохо после вчерашнего. – Какого такого вчерашнего? – не поняла я. – А твоя рыжая подружка не предупредила о побочных действиях того ароматного средства? – Нет, – с тревогой в голосе ответила я, даже не подумав поправить его, хотя магистр Калмин уж точно моей подружкой не была. – Как нехорошо с ее стороны. Ну ладно. Мне пора. Как я тебе уже говорил, ночью совершенно не выспался. А гардеробные у них тут весьма комфортные, и звукоизоляция великолепная. Спокойной ночи! – А ну стой… – Попыталась рявкнуть я, но получился лишь жалобный писк. – Сейчас же объясняй, что со мной происходит! – Иначе – что? – призрак задиристо сложил руки на груди. Похоже, и вправду обиделся на меня. – Ты же сам сказал, что я не умру. А значит, что бы это ни было, оно скоро пройдет? Призрак хмыкнул. Ага. Кажется, нескоро. – Когда-нибудь пройдет, – Поправилась я. – Пройдет же рано или поздно? – проговорился с нажимом, и, кажется, призрак был вынужден признать мою правоту. – А книга с заклятьем изгнания духов никуда не делась, так и лежит в моей комнате. Соображаешь, к чему я клоню? – Какой у тебя все-таки неприятный характер, – поморщился призрак. – Уже и пошутить нельзя! Зелье, которым ты вчера обмазывалась и которое вынуждает людей говорить правду и раскрывать свои истинные чувства, не такое уж и безвредное. Я похолодела. Это что же, все, с кем я вчера общалась, сейчас лежат не в силах рукой-ногой шевельнуть? И Рилан, и магистр Линард, и принц, и король, и… ой, мамочки… – Те, кто его вдыхают, – Продолжал рассказывать призрак, – можно сказать, отделываются легким испугом. Небольшое похмелье. Но после бала никто такому даже не удивится. А вот те, кто имел поразительную глупость нанести его на кожу… – призрак сделал знак рукой в мою сторону – Думаю, объяснять не надо. Я недобрым словом вспомнила магистра Калмин. Все-таки наша дружба и правда складывается не очень. Я вот считаю, что она могла бы меня и предупредить. – И как долго я буду валяться здесь тряпочкой? – требовательно настолько, насколько это было возможно с моим полуживым голосом, спросила я. – Дней шесть или семь, – безмятежно объявил призрак. – Что? От ужаса я даже пыталась подскочить на кровати, но, разумеется, у меня ничего не вышло. Я бесславно плюхнулась на подушку. – А что ты хотела? Мазала ведь щедро, не жалеючи. Быстро не пройдет. – Это невозможно, так нельзя! Принц сказал, свадьба через две недели. Я не могу терять столько времени! – Да неужели. А я вот, значит, запросто могу потратить целую ночь на то, чтобы искать в темном подвале корону, которой там нет. – Ну прости. Я просто не хотела, чтобы ты подслушивал. Вернее, даже не так: я бы знала, что ты там, и нервничала. Ну знаешь, вдруг ляпну что-то глупое, неловко выйдет, ты ведь услышишь. В общем, вместо того чтобы сосредоточиться на разговоре, я бы отвлекалась. Ох, хорошо, что в этой комнате нету никого, кто благоухал бы ароматом магистра Калмин. Иначе бы пришлось признаться призраку, что, зная, что он за мной следит, я бы думала не о разговоре, а о том, как бы придушить эту заразу полупрозрачную. Да только придушить призрака невозможно, к сожалению. – Так что, можно что-то сделать? – с надежной в голосе спросила я. – Позвать лекаря, – снисходительно проговорил призрак. – Между прочим, могла бы и сама догадаться. – И что лекарь? – Лекарь выпишет тебе самый обычный, простой эликсир и через полчаса будешь как новенькая. Я бросила на призрака уничтожающий взгляд. – И зная все это, ты бы позволил мне валяться в муках семь дней? Хорош же у меня защитничек. Ответить призрак не успел. В комнату ворвалась Филая. Она плотно прикрыла за собой дверь и заговорила торопливо громким шепотом: – Сколько можно валяться, поднимайся сейчас же. Я там такое нашла, такое… В общем надо срочно бежать. Ну же, шевелись! Легко сказать. Беседа на повышенных тонах отняла у меня столько сил, что сейчас едва дышала. – Лекаря зови, – прохрипела я еле слышно. – Чего? – не поняла Филая. – Сейчас же зови лекаря… – то ли взмолилась, то ли выкрикнула я. Результатом стал слабый беспомощный стон. Судя по тому, как округлились ее глаза, Филая наконец сумела оценить всю бедственность моего положения. И, возможно, кто-то другой на ее месте стал бы спрашивать, что случилось, обеспокоенно охать, но не такова была моя подруга. Она коротко кивнула и молча скрылась за дверью. Глава 26 Лекарь появился на пороге моих апартаментов довольно быстро. Похоже, что и Филая была чрезвычайно расторопна, да и сам сир Гильям не мешкал. Возможно, дело было не только в важности моей персоны для императорского двора, но и в том, что младшему принцу и правда полегчало. Так что у доктора выдался относительно спокойный день. Сегодня он и правда выглядел получше: почти исчезли серые тени под глазами, да и лицо вроде как разгладилось и стало по-своему привлекательным. Императорского лекаря вряд ли можно было назвать ослепительным красавцем, но уж точно он был симпатичными и принадлежал к той породе людей, которые, кажется, никогда не стареют. Хотя, конечно же, стареют: тонкая сеть морщинок и россыпь седых волос на висках явно указывали на то, что сиру Гильяму за сорок. Он озабоченно осмотрел меня с ног до головы сквозь синее стеклышко в серебряной оправе и нахмурился. – Вредоносное воздействие, но не магическое. Выглядит так, как будто кто-то пытался вас отравить… Он окинул меня цепким взглядом, и в льдисто-голубых глазах я прочитала твердую решимость сейчас же доложить о происшествии кому следует. А вот этого допустить было никак нельзя. – Нет-нет, это не вредоносное! – Прошептала я. – Ну, то есть, вредное, но я сама отравилась… Лицо лекаря изумленно вытянулось. – Не нарочно конечно. Духи для бала я создала сама. И, видимо, они были не так хороши как мне казалось… Я попыталась улыбнуться. Уж не знаю, что там у меня получилось, но лекарь только сокрушенно покачал головой. Затем раскрыл свой саквояж. На этот раз из него не стали вываливаться огромные бутыли или даже целые алхимические установки. Это был самый обычный маленький саквояжик, и сир Гильям достал из него самый обычный маленький пузырек с бурой жидкостью, отмерил три капли в серебряную ложку и протянул мне: – Пейте. Опыт подсказывал мне, что все капли из таких вот пузырьков и флакончиков ужасно неприятны на вкус, но выбора не оставалось – под пристальным взглядом целителя я облизала ложку. И тут же поморщилась: отвратительно. Зато силы понемногу стали ко мне возвращаться. Да нет, не понемногу – не прошло и пары минут, как я уже чувствовала себя по-утреннему бодро. – Ого! – я едва удержалась от того, чтобы восхищенно присвистнуть. – Не ожидала, что поправлюсь так быстро! – Вы имеете дело с лучшим королевским лекарем, сирра, – целитель отвесил мне шутливый поклон. – Но должен предупредить: вы все еще можете почувствовать себя нехорошо… И если это случится – отыщите меня, я снова дам лекарство. – Так может вы мне просто его оставите? – Предложила я. – Вы удивляете меня, сирра. Любое лекарство – это тот же яд, только в меньшей дозировке. Если в этой ложке я предложил вам лекарство, то в этом пузырьке оставлю опасную отраву. Он, конечно, был прав. Хотя все лекари до него совершенно спокойно оставляли нам пузырьки, например, с каплями от простуды. И никто не предполагал, что у пациента хватит ума кого-то отравить или отравиться самому. Интересно, это лекарство такое опасное, или просто они тут, в императорском дворце, с ума посходили от подозрительности? Как только сир Гильям ушел, в комнату сразу же шмыгнула Филая. Наверняка стояла под дверью. – Что там у тебя? Я уже чувствовала себя прекрасно и была готова узнать любые сногсшибательные новости. – Некогда, – отрезала Филая. – Поднимай свою отравленную задницу и побежали, не то все пропустим. Она ловко помогла мне натянуть одно из повседневных платьев. Уборщица из Филаи была так себе, но уж обращаться с нарядами она умела. Попутно рассказывая мне что же, собственно, произошло. – Одна из горничных обнаружила в комнате сирры Траун записку, в которой неизвестный мужчина (ну а кто бы это еще мог быть? Конечно, мужчина) назначал ей свидание в беседке с белыми камелиями. Причем там было прописано, что разговор предстоит о прежних временах, и как только любопытная горничная развернула записку, чтобы прочитать дальше, та вспыхнула магическим пламенем. И вот что примечательно: магия была темной! То есть, ты понимаешь? У сирры Траун есть темный любовник! Мы просто обязаны за ними проследить! Конечно, обязаны. Уж в этом у меня не возникало никаких сомнений! Так что мы с Филаей вышмыгнули из комнаты, пробрались по коридору и через боковую калитку прошли в прекрасный императорский сад. Я не боялась, что нас застанут вместе. Всем известно, что мне с утра нездоровилось, логично, что я велела служанке сопровождать меня на прогулке: неровен час – грохнусь в обморок да так и останусь лежать среди благоухающих тропических цветов. А эта девица, по крайней мере, способна позвать на помощь, что-что а уж вот это она сегодня доказала. – Свидание начнется через четверть часа! Где же эта чертова беседка с камелиями? – Не знаю, – Филая сокрушенно пожала плечами. – Я думала, с утра найду ее, но старшая горничная заставила перебирать простыни. А как только я вырвалась, тут с тобой все это… – Ничего, отыщем. Белых беседок не так уж и много. И мы бы обязательно нашли. Пусть императорский сад и был велик – Филая неплохо ориентировалась, а шли мы так быстро, что это было совсем непохоже на размеренную прогулку. Однако, как обычно бывает в таких случаях, судьба вовсе не желала, чтобы у нас все так просто получилось. Сделав несколько шагов, мы нос к носу столкнулись с принцем. О, боги! Только не сейчас! Он выглядел озадаченным и настолько смущенным, что, кажется, даже не обратил внимания на Филаю, которая сочла за лучшее осторожно попятиться и скрыться между высоких кустов.