Только вот среди бумаг стоял еще кубок с вином. – Аллиона? – он привстал из-за стола. – Уже так поздно. Я думал, вы не придете. Магфрид виновато улыбнулся. У меня не оставалось сомнений: если бы аромат духов успел достигнуть того угла, где стоит стол, Магфрид, сказал бы: «Я надеялся, что вы не придете». – Садитесь, – он указал мне на кресло перед столом. – Не сомневаюсь, у вас много вопросов. А время позднее. Вопросов действительно было много. Что он знает о гибели моих родителей? Это ведь человек, которому довелось общаться с ними при жизни. Мне хотелось расспросить, какими они были, что это были за люди. Был ли мой отец безумно влюблен в маму или их брак, как принято в благородных семействах, строился преимущественно она расчете? Дай мне волю, я бы бесконечно расспрашивала его в надежде, что он вспомнит какие-то мелочи. Да только пришла я сюда не за этим. – Вы знаете, где сейчас железная корона? – спросила я. Сир Магфрид удивленно вскинул брови. – Никто не знает, где железная корона. Боюсь, она утеряна окончательно и бесповоротно. Такого ответа я не ожидала, и он мне совсем не нравился. А больше всего мне не нравилось в нем то, что это была чистая правда, сказанная со всей возможной искренностью. – Но как же так? Вы же сами писали, ну то есть намекали, что эта смерть была неспроста. Что она как-то связана с гибелью моих родителей. Я читала ваши статьи тогда… Я и сама не заметила, как поднялась со стула, опершись руками о стол, и уже вовсе не заботилась о том, чтобы говорить тихо. Более того, я почти кричала. – Да, действительно, я так думал, – грустно сказал сир Магфрид. – Да и кто бы не подумал, слишком уж удачно все сложилось одно к одному: темный маг, которому суждено было занять престол, погибает вместе со всей семьей, не оставив наследников. А за неделю за того исчезает корона – артефакт, дающий силу истинному императору. Тогда я не сомневался, что за всем этим стоит императорская семья, ведь больше никому это не выгодно, да и не может быть выгодно. – А потом? – Я понял, что ошибся, – сир Магфрид помрачнел и какое-то время молчал, глядя в стол. А потом поднял на меня взгляд. – Это не моя тайна. Чужая. И хотя по неведомой причине мне сейчас очень хочется рассказать тебе все тайны, – в его глазах промелькнула усмешка, – полагаю, я сумею удержаться. Речь идет о данном мною слове. Ради такого дела стоит побороться с магическим воздействием. Мои щеки вспыхнула. Он догадался, он понял! И вместо того, чтобы обругать меня, выставить вон или хотя бы просто обвинить меня в том, что я так бесчестно воспользовалась его доверием, сир Магфрид смотрел на меня беззлобно и с пониманием. – Там нет никакой магии, – виновато пробормотала я. – Просто такие травы. Особый настой. – Неужели тебя настолько интересуют старые тайны? – Ну конечно, я ведь в опасности. Каждую минуту, каждую секунду, и всегда в ней буду. А железная корона сделала бы меня сильнее. Сир Магфрид кивнул: – Понимаю. Но, – он снова развел руками, – теперь я точно знаю, что все это не было заговором правящей семьи. Похоже тот, кто убил хранителя, просто хотел свести с ним счеты. А корону похитил для видимости, в надежде, что тень подозрения упадет на императорскую семью и расследователи не будут слишком усердствовать. Похоже, это сработало, ведь ее до сих пор не нашли. – Значит, так искали, – зло буркнула я. Мысль о том, что корону похитили для отвода глаз, мне совсем не понравилась. В этом случае найти ее и правда будет почти невозможно. Такой человек поспешил бы от нее избавиться: уничтожить, выбросить, утопить в море. А это значит, что я ее не найду. И вся эта авантюра с замужеством, посещением дворца была напрасной… – Вообще-то они старались, – сказал вдруг сир Магфрид. – Император поставил это дело на особый контроль. Но увы, ничего не вышло. – А как такое может быть? Один из расследователей работал в академии. Он очень быстро обнаружил преступницу. Ему для этого и делать ничего не пришлось, только и знал, что сидел и чаи с пирогами распивал. Сир Магфрид добродушно усмехнулся. – Полагаю, там речь шла о магическом преступлении. В таких случаях расследователи справляются с легкостью. Но тот, кто убил хранителя, не пользовался магией, его отравили самым обычным ядом. Вернее, не самым обычным, сильнодействующим и очень редким. Но для приготовления отравы не понадобилась и толика магического воздействия. Полагаю, как и для вашего пахучего настоя. Мои руки похолодели. На что он намекает? Впрочем, вряд ли он всерьез хочет обвинить меня в этом убийстве, ведь когда это произошло, я была грудным младенцем. Ну уж нет, я не позволю сбить себя с толку. – А они не пытались выяснить, с кем он ел или выпивал накануне? Ведь яд ему нужно было как-то подсыпать или подлить. – Ядом была обмазана его бритва. Очень изящное решение. Это не та вещь, которой принято делиться с другими, никто другой не стал бы ею пользоваться. Нельзя даже точно сказать, когда именно был нанесен яд. Убийце нужно было лишь обработать лезвие и терпеливо ждать, когда хранитель будет немного неаккуратен, чтобы пораниться. Такое часто происходит при бритье, как человек, уже много лет избавляющейся от бороды, могу заявить это со всей уверенностью. В тот раз бриться ему помогал камердинер. Небольшая царапинка – и хранитель забился в судорогах. Слуга тотчас же побежал за целителем. Обернулся скоро, не прошло и десяти минут. Но когда сир Гильям явился, спасать было некого: хранитель был уже мертв. А короны на месте не оказалось. – Получается, убийца за эти десять минут успел войти в его комнату, забрать корону и сбежать?.. – проговорила я задумчиво. – Похоже, что так. Но рядом с комнатой никого не было. Никого, кто мог бы увидеть входившего. Надо же, какое поразительное везение, подумала я про себя. Вот только что-то мне не кажется, что человек, раздобывший редкий яд и додумавшийся намазать им лезвие бритвы, стал бы рассчитывать на везение. Нет, он явно придумал какой-то фокус. Скорее всего, к моменту смерти хранителя корона уже была у него. Например, если это сделала его любовница. Чего ей стоило мило промурлыкать: «Дорогой, я так хочу примерить корону. Ты мне позволишь?» И вот уже он с идиотской влюбленной улыбкой достает ее из сейфа, протягивает своей ненаглядной. Она как-то ловко меняет ее на копию и возвращает ему уже не настоящую корону… Так, стоп! Когда открыли хранилище, короны уже не было. Если бы она подменила ее копией, то в хранилище обнаружили хотя бы копию. Или она сделала ее из материала, который сам по себе испарился. Такой материал вообще существует? Вопросов было больше, чем ответов. Но уж точно некая дама выглядела так подозрительно, что уж дальше некуда. Права Филая, не просто уж так одна из первых красавиц выскочила замуж на невзрачного и жадноватого начальника службы безопасности. – Это могла сделать его любовница, – сказала я вслух. – Могла, но наверняка не делала. Полагаю, сирра Траум хоть и хороша собой, но все же весьма легкомысленна и не слишком умна. А это убийство дело рук человека с незаурядным воображением. – Но кто же мог хотеть его смерти? – Много кто. Сирра Траум волновала сердца многих мужчин, а слухи о том что хранитель собирается бросить ради нее жену, были весьма убедительными. – Значит, его могла убить жена! – Запросто, – легко согласился сир Магфрид. – Или, к примеру, ваш покорный слуга. – Что? – я изумленно воззрилась на него, а он, чуть смутившись, пожал плечами: – Ну что я могу сказать? Я тогда был молод и безрассуден. А сирра Траум обладала особым очарованием, которое подействовало и на меня тоже. И ночью накануне смерти хранителя я был во дворце. – И что вы там делали? – быстро спросила я. Сир Магфрид окинул меня укоризненным взглядом. Боги, как же неловко! Но ведь он знает, что находится под действием настоя, и не выставил меня вон. А значит, не против рассказать мне всю правду. – Я провел ночь в комнате сирры Траум, – не без смущения в голосе сказал он. – А утром, когда начался переполох, счел за лучшее ускользнуть из дворца. А эта сирра Траум та еще штучка! Филая была права. И горничные были правы. Вообще, все были правы. Но похоже, в подозреваемые нам она не годится. Как сказал сир Магфрид, слишком легкомысленна и беспечна для того, чтобы строить коварные планы. Впрочем, может, это он беспечен? Он ведь был в нее по уши влюблен. Она могла оказаться хоть демоном в юбке, а он бы смотрел на нее полными обожания глазами и считал небесным созданием. – А вот я еще хотела спросить, – начала я, но сир Магфрид меня остановил: – Думаю, довольно вопросов на сегодня. Я кивнула. Что ж, я его понимала. Я и так выпытала слишком много личного. Разумеется, такой допрос ему не понравился. – Нет-нет, я готов продолжить эту беседу, но уже слишком поздно. Невесте принца не пристало беседовать по ночам наедине с мужчинами, а уж уходить от них под утро – это будет и вовсе неприлично. Мои щеки загорелись. Неужели кто-то мог подумать, что я и сир Магфрид… Боги, да такое и представить невозможно! Он, похоже, правильно разгадал мое замешательство. – О, не сомневайтесь, придворные сплетники весьма изобретательны. Так что желаю вам доброй ночи, а мне нужно вернуться к работе. Он снова склонился над бумагами, а я, бормоча слова благодарности и прощания, поспешила покинуть его кабинет. Глава 25 Утром я проснулась с мыслью о том, что нужно сейчас же отыскать Филаю и рассказать ей все, о чем я узнала вчера. Трудностей в том, чтобы найти маленькую горничную в большом королевском дворце я не ожидала: явно крутится где-то возле Рилана. Да только когда я попыталась подняться с кровати, наметилась совершенно другая сложность, ждать которой я уж совсем никак не могла. Руки и ноги меня не слушались, тело было вялым и беспомощным, а когда я хотела приподнять голову с подушки, перед глазами потемнело и вовсю закрутились разноцветные звездочки. Мне явно было нехорошо, только вот почему? Неужели я умудрилась заболеть? Простудиться, там, или… Сердце испуганно сжалось. Или меня отравили? Вдруг кто-то решил, что я – неподходящая партия для принца? Может такое быть? Может, и запросто. Впрочем, если и вправду речь идет о яде, то, скорее всего, дело даже не в принце. А в том, что убийце хранителя совсем не понравился мой к нему интерес, и он решил воспользоваться своим излюбленным средством. Надо срочно звать на помощь! Я попыталась встать, но не смогла, бахнулась на подушки. Сразу вспомнилось, как еще в начале учебного года я днями лежала в лазарете совершенно обессиленная. Вот именно, в лазарете – под присмотром врачей. И то еле выкарабкалась. А сейчас… – Эй, призрак! – Еле слышно простонала я, кажется, истратив на это последние силы, но никто не появился. Что за… создание такое: когда не нужен – не выгнать, а вот в кои-то веки понадобился, да причем по вопросу жизни и смерти – а он как сквозь землю провалился! – Призрак! – Простонала я едва слышно. И, прежде чем окончательно лишиться сознания, увидела, как мой полупрозрачный приятель медленно выплывает из гардеробной. – О… Ты меня звала? – Лениво протянул он. – А я совсем не слышал. По его ехидной физиономии сразу стало понятно: все он прекрасно слышал. Вот только появляться не торопился по каким-то своим причинам. – Наверное, задремал, – продолжал куражиться призрак. – Устал очень. Полночи, знаешь ли, по подвалу рыскал. И совершенно, между прочим, без толку. Потому что железной короны там по-прежнему нет. Интересно, кто же меня туда отправил? Вот же невыносимый зануда! Однако, кое-что хорошее в его словах все-таки было. Призрак явно понял, что со мной случилось и что бы оно ни было, моей жизни ничто не угрожает. Потому что если бы угрожало – он точно бы не разговаривал так вальяжно и не вредничал. Он бы носился по всему королевскому дворцу, выискивая все возможные и невозможные способы меня спасти. – Я тут, между прочим, умираю, – На всякий случай обиженно сказала я.