Рой проснулся. Растрепанный, болезненно-бледный он жадно пил из бутылки какое-то снадобье. Судя по виду, знахарь искренне сожалел, что не помер от опьянения ещё вчера, потому что сегодня чувствовал себя живым трупом. - Доброе утро? – ухмыльнулась я. - Не издевайся, – прохрипел он, оторвавшись от горлышка, и вытер рукавом рот. - Виски? - Настойка от похмелья, - болезненно морщась, он открыл крышку ковшика, стоявшего на очаге, и дернулся, когда в лицо пахнуло влажным паром. – Что это? - Острая похлебка по рецепту Валерии Уваровой, - отрапортовала я. – Кайден утверждает, что острая еда помогает от похмелья, но каша деда Вудса – это насмешка над кулинарией. Стянув дождевик и переобувшись в домашние туфли, я усадила страдающего знахаря за стол и, стараясь не греметь посудой, чтобы у него не звенело в больной голове, принялась накрывать завтрак. Поставила перед ?оем миску с похлебкой, нарезала хлеб, выложила на тарелку подтаявшего сливочного масла. Сама уселась напротив и скомандовала: - Ешь, пока горячее. От еды шел ароматный дымок. - Ты проходила курсы идеальных хозяек? – сморщился он от мигрени и снова схватился за бутылочку с пряным травяным снадобьем. - Нет, - улыбнулась я. — Несколько лет жила вдвоем с отцом. Пришлось научиться готовить. - Что ты делала на улице? - Рой подул в полную ложку. - Проверяла, какой замок стоит на доме. Не донеся до рта ложку, знахарь поднял глаза от еды и одарил меня напряженным взглядом. - Ты хотел попасть на погребенье отца, – пояснила я. — Нам надо разорвать поводок и заблокировать охранное заклятье, что бы никто не догадался, что ты освободился. Ничего сложного. Я вполне способна разобраться с артефактом, боевая магия, как правило, примитивная. Хотя должна отдать должное тому, кто тебя привязал – он мастер своего дела. Дом светится от рун, как праздничная гирлянда, но магии совершенно не чувствуется. Почему ты не ешь? – Я очень смутно помню вчерашний день и совершенно не помню ночь. Даже не помню, когда ты вернулась, – тихо произнес Рой. – Что я ещё забыл? - Не беспокойся, по дому, в чем мать родила, ты не бегал, - сыронизировала я. - А что я тебе рассказал еще, кроме того, что мой отец… Скрывать было глупо. - Все. - И ты кормишь меня завтраком? - указал он на тарелку. - Предлагаешь в отместку тебя отравить? - невесело усмехнулась я и постаралась поскорее перевести беседу на менее болезненную тему: - Когда тебе надо выехать, что бы успеть на обряд? - На закате крайний срок. - Тогда поторопись. У меня времени всего полдня, что бы разобраться в чужой магии. Я не выпустила знахаря из-за стола, пoка он не доел все до последней ложки. Кажется, после острой похлебки и ударной дозы снадобья Рой действительно почувствовал себя относительно сносно, по крайней мере, бледность ушла, хотя под глазами все равно лежали черные круги, а руки мелко дрожали. Из своей спальни он спустил в кухню окованный металлом ларец со знакомым знаком Вудсов нa стенке. Когда я откинула крышку,то обнаружила внутри лежавший в деревянной колыбели шар, покрытый поблескивающими рунами. - Ладно… Помогите мне, Светлые духи… - быстро помолилась я, растирая ладони, а потом взяла сфеpу в руки. Она оказалась почти невесомой,и удержать ее в воздухе перед собой было совсем несложно. Как и все обладатели природного дара, Истинного света, во время колдовства я начинала светиться. Собственной магии видеть не могла, но считала, что зрелище было жутковатым, и искренне недоумевала , почему те, кто следил за моей работой впервые, восхищенно открывали рты. - У тебя цвет изменился, – вдруг вымолвил ?ой. - Знаю, – отозвалась я, пытаясь понять, как вскрыть шар. – Только чистый магический свет - серебристый. - Скрываешь двуликость? - Не то чтобы… Люди видят шрам на ладони и не задают вопросов, но сейчас я в академическом отпус?е. Не хочется думать о том, что через пару месяцев придется колдовать в общих лабораториях. Щелкнула пальцами, и сфера раскрылась, пыхнув злобным алым всполохом. В нижней половине лежали белые пластины с рунами. Некоторые уже не горели, видимо, их тушили одну за другой, с каждым послаблением наказания. По приказу пластины отделились от корпуса и развернулись ко мне. - Ты мне доверяешь? – покосилась я на Роя, наконец, отыскав нужный знак. Дожидаться ответа не стала, просто взяла стило и острием провела по нужной руне. Свечение моментально погасло, на пластине oстался черный выжженный контур, а приятель навалился на стол. Он пытался победить силу притяжения, упирался руками, но короткая борьба оказалась проигра?а. Рой прилип щекой к деревянной столешнице. По ошибке я потушила руну, которая ослабляла поводок. - ?й! – поспешно пробудила ее обратно. - Господи,ты точно понимаешь, что делаешь? – проворчал бедняга, потирая отбитую челюсть. - На самом деле не особо, – пошутила я и погасила на пластине соседний знак. - Как теперь? Рой выпрямился, потом со странным видом потер шею, повел плечами, словно проверяя, не тянет ли удавка. Наконец, после долгого молчания он резюмировал: - Ошейник исчез. - Хорошо. Теперь ты свободен, – объявила я. Пластины с рунами вернулись на место. Шар закрылся, лег обратно в выемку на деревянной подставке и потух. Знахарь выглядел обескураженным. Наверное, подобным образом чувствовали себя все люди, которым запросто помогли исполнить мечту, а когда она оказалась близкой и доступной, не понимали, что делать дальше. - А как назад? - только и спросил он. - Когда вернешься, я подвяжу поводок. Артефакт, конечно, хорош, но все равно довольно прост. Что ты хочешь от боевой магии? – пожала я плечами, как будто знахарь действительно разбирался в тонкой разнице между созидательным и разрушительным колдовством. - Валерия… - вдруг он запнулся и спросил: - Как тебя называют в Тевете друзья? - Лерой. Желаешь приобщиться? - Лерой, поедешь со мной к отцу? Вопрос прозвучал неожиданно, и я замерла, не донеся артефакторное стило до чехла. На занятиях по традициям Абриса нам говорили, что в отличие от Тевета, где разжигали магические погребальные костры, в параллельном мире усопших придавали земле. Вырывали могилы, ставили надгробья. Не знаю, что хуже – видеть, как дорогой тебе человек сгорает дотла или оказывается зарытым в земле. В любом случае даже врагу не пожелаешь пережить в одиночку страшное прощание. - Вернемся быстро, дня через три, и ты сможешь работать дальше над артефактом. - В глазах знахаря застыла нечеловеческая тоска. – ? если захочешь, на обратном пути завернем на магический рынок Спелиш. Он один из крупнейших на северном материке… - Рой, – мягко перебила я друга. - Что? - Конечно, я поеду с тобой. Люди по-разному переживают утраты. Я от горя немела, перемалывала , перебаливала глубоко внутри, не позволяя никому лезть в душу. В этом мы с ?оем были похожи. Он делал вид, будто ничего страшного не случилось, и в поездке на другой конец северной долины не было ничего особенного. Вещей взяли с собой немного, смену белья и одежды. Я ещё спрятала на дне заплечной сумки магическое стило, а разбитое «Сердце Абриcа» закрыла в ящичек из-под инструментов и опустила в тайную нишу в стене, куда прошлой зимой меня саму прятал знахарь. В Тевете с путешествиями было просто. Если здравники не запрещали магические перемещения,то через специальные ворота мо?но было добраться до любого места на всех трех континентах. Разве что в Выжженные пустоши не доставляли. Полчаса, и ты уже не в столице, а где-нибудь на Кайманских островах. В ?брисе нам предстояло целую ночь трястись в карете по разбитым горным дорогам. До соседнего городка добрались только в сумерках. На омнибусной станции наняли экипаж. Когда за окном сгустилась темнота, со скальной высоты мне открылся удивительной красоты вид. Внизу похожая на кусок черного неба, обсыпанный мириадами сверкающих звезд, раскинулась северная долина. - Долина тоже принадле?ит Вудсам? – не удержалась я от вопроса. - Впечатляет? - Не то слово. Не верится, что Кайден рискнул всем этим ради нас. Может, поэтому из всех своих воспоминаний он предпочел стереть воспоминания обо мне? – невесело пошутила я. - Я думаю, что он сломал бы мне челюсть, если бы хоть на минуту вспомнил, кто ты. - Что ж, – усмехнулась я, – уверяю, твоя челюсть в полной безопасности. Некоторое время мы в молчании любовались далеко, разукрашенной огнями долины. - Почему ты никогда не спрашивала, за что меня осудили? – вдруг вымолвил Рой. И хотя его скрывала темнота, я словно ощущала пристальный, тяжелый взгляд. - Не хотела лезть к тебе в душу. Повисла тяжелая пауза. - Я организовал побег невесты Огаста Вудса, отца Кайдена, – произнес он в тишине, – и все закончилось печальнo. - Невесту вернули, а тебя придали анафеме? - Аника погибла. Она носила ребенка от другого мужчины. Я был знахарем, обнаружившим беременность. После ее смерти из замка Вудсов изгнали десятки слуг. Всех, кого назначили соучастниками. Меня обвинили в измене и заперли. Рою было необязательно объяснять, почему на него пал гнев. Из-за гибели невесты, скорее всего, сорвалось заключение какого-нибудь важного для Вудсов союза.