– Ну и где ты? – Шел я уже час, перепачкавшись в чернике, которую лопал горстями. Вкусно. Впереди был небольшой холм, с отверстием в нём. Брошенное логово медведя, как я знал. Похоже, там и засел этот страх, коим пугают детей. И был прав. Видя, что я не собираюсь лезть внутрь, он сам вылез. Черное облако, что, вылетев из берлоги, приняло облик раздутого, мохнатого чучела с зубастой пастью и большими глазами, что грозно шипело, пытаясь меня запугать, растопырив четырёхпалые лапы. Будь мне пять лет, может, у него и получилось бы, а так… Рука поднялась в изгоняющем жесте и остановилась. – А почему бы не попробовать? – Изменил я свои намерения, пустив в него цепочку рун в пятьдесят штук. Привязка к хозяину. Ко мне. – Уииииииии! – заверещал он, стоило заклятию попасть. Эх, как его закорёжило! Скрутило в чёрный шар, не больше теннисного, и подтянуло ко мне. Будет теперь поместье охранять, подхватил я невесомый шарик, подкинув в руке, и убрал в карман. Пора возвращаться. Все дела на сегодня сделаны. * * * – Я прощён? – Спустился я на ужин, несмело выглянув из-за угла. – Садись, – проворчала ба, всё ещё не отойдя. – Прости меня, ба. Не мог я по-другому, – оторвал я четвертушку хлеба от каравая и полил котлету с пюрешкой томатным соусом. – Если они узнают, что это мы… – Уселась она напротив, наблюдая, как я ем. – То знаешь что? – По сусалам им надаём? – Улыбнулся я, подмигнув, с аппетитом наворачивая картошечку. – Мням, мням. – Чавкал я. Пальчики оближешь. – Ох, и дурачок ты, – покачала она головой с укоризной. – Когда уже серьёзным станешь? – Ты сама говорила – бери от жизни всё, пока молодой! Гуляй, балагурь и веселись! Помнишь? – Помню. – Грустно улыбнулась она, постарев без улыбки на лице ещё лет на сто. Я отодвинул тарелку, встал и подошел к ней, обняв. – Если придут, то наши упыри их на куски растаскают. Спущу с поводка, – больше не улыбался я, а был предельно серьёзен. – Всех упырей спущу! – Особенно я выделил слово «всех», прямым текстом намекая на нашу армию под землёй, что спит до поры до времени. И их куда больше, чем жалкая тысяча. – Не надо, Андрюша. Ты не такой. Решай всё миром. Хорошо? – Погладила она меня по руке. – Я постараюсь, ба, постараюсь… – Доедай давай и на улицу пойдём. Фруктов себе в дорогу выберешь. – Встала она и стала перебирать корзинки в углу. – Так рано ещё! – Ничего не рано! Ладья завтра будет. – Бросила она одну из корзинок в камин. Порченая была, затрещало и одуряюще запахло берёзой. – Какая ладья? – Выпучил я глаза. – А ты думал, на шаре полетишь? Фигушки, – скрутила она дулю. – Первоклассники попадают в Лукоморье на ладье и только на ней! Она пристанет к пристани Старого Оскола завтра в девять двадцать утра, – достала он часть письма, что смогла спасти от сожжения. – Мы что, два дня на ней плавать будем? – Да. – Улыбнулась она моему выражению лица. – Помню, как я боялась, когда мама сажала меня на неё, – пустилась бабушка в воспоминания. – Косички навязала. Платье цветастое подготовила, платок. И всю ночь у моей кровати провела, накладывая на дурёху защитные заклинания. Как давно это было… Тут как некстати завибрировал мобильник. – Слушаю… – гаркнула бабушка в трубку. Не дали поностальгировать. – Это Наташа, Авдотья Михайловна. У нас тут небольшая проблемка, не могли бы вы подойти? – Услышал я её голос, так как динамик был достаточно громкий. – Иду, – положила она трубку. – Слышал? – Да. Что там случилось, интересно? – гадал я, перебирая варианты. – Саранча на посевы налетела? Враги чуму наслали? – Не знаю, но голос у неё был взволнованный. – Правда? Не заметил… – неудачно пошутил я. – Эх, мужчины, – взяла она меня под локоток и повела с собой. Одной опасно ходить. Да и силы у неё отказывают уже. Вспышка магии, что была сегодня – единичный случай. В гневе. – Проблему с упырями я решил, – заметил я, проходя мимо них. – Как? – Нахмурилась она, подозревая подвох. – Провёл ритуал единения с домовым из книги рода. Тот, что прапрадед придумал. – Это тот, который умер и не смог его закончить?.. – начала он повышать голос. – Я довёл его до ума, так что всё в порядке. – Отмахнулся я от таких мелочей. – Наш домовик теперь легко скрутит упырей, если понадобится. Только вот побочный эффект… – Ну? – Дёрнула она мою руку в нетерпении. – В кота превращаться научился. Рыжего и пушистого, – покраснел я под её взглядом. – Ты меня в могилу сведёшь, – сказала и замолчала она, так как к нам спешили ведьмы, ворожеи, волхвы и лисы-оборотни. Все те, кто согласился служить нам. – Здрав будь, Андрей Сергеевич, – поклонился мне и остался в такой позе глава общины волхвов Ярополк Святославович, обделив вниманием бабушку. Как она его ещё не запытала, пытаясь вызнать, откуда такое почтение ко мне, интересно? – И вам здравствовать, – вмиг растерял я своё добродушие. Не люблю, когда меня выделяют и почести оказывают. – Поднимись. Нечего спину гнуть. – Позволил я, не обращая внимания, как на него смотрели остальные. Кто с удивлением, а кто и с досадой, что сам не догадался. – Что случилось? – прервала неловкую паузу бабуля, пока все переглядывались. – На околицу у деревни вышли жители села Большого. То, что от них осталось. – Выступила вперёд Наталья. – Это ведь то село, что в двадцати километрах отсюда? Там ведь маги в основном живут?! Что случилось? – разволновалась ба. – Да. – Покивала Наташа. – Инквизиция объявила их тёмными колдунами, всех до единого, и разожгла костры. Ярополк перехватил их, заплутавших в лесу, и привёл сюда. Им больше некуда идти. Спаслись в основном женщины и дети. Мужчины пали, защищая их. Что делать? – Ждали они ответ. – Сколько их? – Около ста – ста двадцати. Среди них как маги, так и оборотни, травницы, лекарки и другие. Со скарбом, что успели подхватить, и домашними любимцами. – А преследователи? – Боюсь, скоро выйдут на след и придут сюда, – повинился волхв, вступив в беседу. Наделал дел, блин, а стоит как ни в чем не бывало! – Ох, что же вы натворили… – слабым голосом произнесла бабушка, побелев. Её качнуло. Еле успел подхватить, крепко обняв. – Сделаешь? – прошептала она мне на ухо в надежде. – Так заморочу, что они дороги домой не найдут, – так же тихо ответил я, пообещав. – Поселите их в заброшенных домах, что на дальнем поле, – взяла себя в руки ба. – Мы поможем им. Выделим деньги на постройку жилья и работой обеспечим. Пойдёмте, покажите их мне. – Пошагала она туда, в окружении нашей формирующейся гвардии. Я же направился в лес, а со мной и вся община волхвов, в тридцать мужиков. Не гнать же их? И почему их больше, чем должно? Друзей, что ли, сюда созывают? Не было печали, – покачал я головой. Далеко заходить не стал, остановившись на опушке. Нагнулся, взяв горсть земли, и бросил её через левое плечо, прокричав: – Царь лесной, всем зверям батька, явись, окажи милость! – После чего стал ждать. Листва по всей поляне зашуршала, из норки выглянул заяц, мимо пробежал олень, над головой пролетел глухарь и лишь потом появился он. Хозяин леса. – Чего звал, Андрей? – Вышел на поляну мужик, похожий на репку. Жёлтый, с круглым пузиком и листвой на голове. Чем ближе он подходил, тем меньше становился. Среди елей он был гигантом, а на поляне с меня ростом. – Помощь нужна, старый, – обратился я к нему, как к стародавнему знакомому. Давно дружбу водим. С тех пор, как я лес подпитывать стал, а уж как идола поставил, так и вовсе не разлей вода. – Церковь по следам ведьм да волшебников идёт, что у нас укрылись. Заморочить их надо, чтоб вовек место сие не сыскали. – Сложная задачка, – выловил он мышку в бороде, бережно опустил на землю и дал сбежать. – Сильны среди них блаженные, что любую магию отрицают и не дают колдовать. – Я помогу. – Любо. Тогда вместе, – подошел он ближе, положив свои шершавые ладошки, все в мозолях, поверх моих. – Повторяй за мной: Земля-мать – помоги! Плохого человека, сбей с пути. Пусть он бредёт, дорогу не найдёт. Слово моё крепко. Помыслы мои чисты. Земля-мать – защити!