Нет, может быть, у него просто период сейчас такой. Лёлька говорила, там на работе сложности какие-то с партнёрами. Но у него всегда что-нибудь. То вышка новая не строится, то нефть не качается, то партнёры вот подводят. Конечно, мне было, чем заняться. Почти каждый день я ездила навещать маму. Мы гуляли с ней по роскошной территории кардиоцентра, огромному парку, с наступлением осени ставшему особенно красивым. У мамы все процедуры заканчивались до обеда, и мы проводили вместе по три-четыре часа. Болтали обо всём на свете, бродя по усыпанным золотыми листьями аллейкам и сидя на лавочке. Только о Тигране не говорили. Я ждала вопросов, может быть, и упрёков, но мама так ни разу и не вернулась к этой теме. Хотела, чтобы я рассказала сама? В детстве я ей всё рассказывала, и про учёбу, и про подруг, и про мальчиков. Когда у мамы находилось время выслушать, конечно, а случалось это редко, чаще всего по воскресеньям. Мама суетилась по хозяйству, что-то готовила или убирала, а я ходила за ней по пятам и делилась всеми накопившимися новостями. Ну а с кем мне было делиться? Потом уже Лёлька появилась. И мама как-то привыкла, что я ничего от неё не скрываю, а я привыкла, что мама меня не осуждает. И только когда в Москву уехала, я начала врать. Зачем, спрашивается? В общем, мама больше вопросов о моей личной жизни не задавала, я тоже усиленно избегала скользкой темы. После выполнения дочернего долга я возвращалась на Садовническую, и сидела перед телевизором как примерная жена, ожидая появления Тиграна. Он не появлялся, и только Марта гудела своим долбанным пылесосом. Не выдержав, я вылетела в коридор. Домработница закончила в гостиной и перешла в кабинет Тиграна, как раз по соседству с моей спальней. Господи, ну зачем он положил ковры в каждой комнате? Северный полюс у нас тут, что ли? Потом вспомнила, что Тигран дома старался ходить без обуви, потому что в тапочках без задника он постоянно спотыкался. Ну можно было пол с подогревом сделать! Что, денег нет? Или у него национальная тяга к коврам? — Вы долго ещё? — обратилась я к Марте, не особо скрывая раздражение. — Голова уже раскалывается от гула. — Тигран Борисович просил сделать генеральную уборку, — невозмутимо отчеканила Марта. — Позавчера приехал Артур, и Тигран Борисович хочет, чтобы я вернулась к своим прежним обязанностям. Я удивлённо вскинула брови, и Марта сочла нужным пояснить. — Он сказал, что найдёт для вас другую помощницу. — Мы сами как-нибудь разберёмся, — фыркнула я и ушла в комнату. Пылесос снова загудел. Ладно, в последний раз можно потерпеть. Артур, значит, вернулся. Любимый внучок. Поэтому Тигран не появляется? Вспомнил, что он ещё и дедушка. Вот только с Мартой я так и не поняла. Если она привязана к Артуру, значит, в «Лесном» занимается не уборкой. А кто она там? Гувернантка? В лучших традициях девятнадцатого века, ходит за мальчиком и говорит с ним по-немецки? Так сейчас вроде не актуально, отправил ребёнка за границу, в семью или просто в языковую школу, и порядок. Уж с возможностями-то Тиграна! Чему хорошему такая мымра может научить современного ребенка? Я решила, что раз Тиграна ждать всё равно сегодня не стоит, то вполне можно прогуляться. А там, глядишь, и Марта уберётся восвояси. Я быстро привела себя в порядок, вызвала такси и вышла во двор. Никакого конкретного плана у меня не было, я решила просто добраться до центра, а там что-нибудь придумать. Во дворе я по привычке нашла глазами свою бедную машинку, сиротливо стоящую на парковке, и вдруг заметила, что около неё крутится какой-то мерзкий ребёнок. Подошла ближе. Мальчишка лет шести, никого не стесняясь, катал пластмассовый танчик по капоту! — Ну-ка отойди оттуда! — взбеленилась я. — Ты же царапаешь машину! Ты вообще представляешь, сколько она стоит? — Не ори на моего ребёнка! — тут же раздался возмущённый голос, и из-за машины появилась тётка с ещё одним засранцем, совсем мелким, сидящим на руках. — Понаставят тут машин, с коляской пройти негде! — Понарожают, а как воспитывать — не знают! — не осталась я в долгу. — Ты будешь покраску оплачивать? В общем, мы обменялись любезностями. Мамаша вместе с отпрысками удалилась на детскую площадку, а я порылась в сумочке, вытащила ключи, открыла машину и села за руль. Запиликал телефон, сообщая, что такси подъезжает. Да ну его, к чёрту. Я раздражённо щёлкнула по экрану, отменяя заказ. Я так и не переставила машину на подземную парковку, хотя Тигран сказал, что у него целых два места есть. А если учесть, что Лекс его привозит и увозит, то оба в моём полном распоряжении. Но я отказалась, мне хотелось видеть мою девочку из окна. А ведь Тигран прав, здесь каждый дурак норовит её задеть. И вообще, на машине ездить надо. Иначе для чего её покупали? Чтобы стояла и пылилась? Я собиралась взять какого-нибудь симпатичного частного инструктора и обновить водительские навыки, но потом мама заболела, мы уехали в Энск, и как-то всё закрутилось. А с другой стороны, сдался мне этот инструктор? Я вдруг поняла, что хочу прямо сейчас взять и поехать. В конце концов, у меня есть права. И как-то же я ездила в школе там, и на экзамене? На раздолбанных в хлам «Жигулях». Уж если на «Жигулях» получалось, на «Мерседесе» со всей возможной автоматикой точно получится. Тут же компьютер, ключ вставь и езжай. Словом, я взяла и вставила ключ. Со времён автошколы я помнила, что ещё нужно выжать какую-то педаль, но не помнила, какую именно. Однако машина и без педали прекрасно завелась, мотор заурчал тихо, но с предвкушением. Моя девочка явно заскучала без движения. Нет, ну всё-таки не сравнить «Жигули» и «Мерседес»! И чего я боялась? Столько времени потеряла! Тут же всё предельно просто! Две ноги — две педали, куча кнопочек, но все подсвечиваются, компьютер сам подсказывает, что нужно делать. Вот замигала лампочка возле переключателя не знаю чего. Сказала бы, что скоростей, но автомат же! Поэтому я просто перевела рычаг, возле которого мигала лампочка, и та сразу погасла. Нажала на газ, и машина тронулась. Легко, плавно. Попробуй на «Жигулях» так тронься! Тьфу, вообще надо забыть про тот ужас, на котором я училась. В Москве, наверное, даже в самых затрапезных автошколах таких машин давно нет. Начал накрапывать мелкий дождик, так что пришлось кататься с поднятой крышей и стеклами. Вспомнился Лекс с его ворчанием, что кабриолет в Москве — верх идиотизма. Подумаешь. Завидовать надо молча. В это время дня во дворе стояло всего несколько машин, большинство автовладельцев ещё не вернулись с работы, и я беспрепятственно выехала за пределы охраняемой территории. Автоматический шлагбаум за мной закрылся, и моя девочка плавно покатила по дороге. Меня немного пугали перестроения, я боялась, что не смогу вписаться в поток машин. Помню, в автошколе у меня с этим тоже были проблемы, та горсть металлолома, на которой я училась, ещё и глохла во время манёвров. Инструктор орал, что я чего-то там не дожимаю, а я орала на него и его тупую тачку. Но моя девочка двигалась практически сама, а когда мне нужно было выехать на дорогу, там как раз образовался просвет, к тому же какой-то мужик на меня пропустил, поморгав фарами. Одним словом, всё складывалось как нельзя лучше, и уже через несколько минут я пришла к выводу, что все мои страхи ничего не стоили. Если у тебя нормальная машина, и ты живёшь в нормальном, цивилизованном городе, а не Захухуевске, где ездят только хамы на тазиках, ничего сложного в вождении нет. С этими мыслями я доехала до перекрёстка, где мне требовалось повернуть налево. Ну тут вообще ерунда, в ряд я изначально правильный встала, а поворачивать надо по светофору. Тут любая дура разберётся. На светофоре мигал зелёный, предупреждая, что сейчас сменится на красный, и я решила не рисковать, лучше потом первой поверну. Вдруг вспомнилось, что, останавливаясь, нужно выжать сцепление. Ну и выжала, сцепление левой, а тормоз правой. На машине-автомате. И в следующую секунду налетела грудью на руль так, что зубы клацнули. Со всех сторон загудели, какой-то мужик подскочил ко мне и стал орать, что я тупая курица и права купила вместе с машиной. А я вообще ничего не понимала, только размазывала по щекам слёзы вместе с косметикой. Было очень больно и очень обидно — я же всё правильно сделала! А ещё было очень страшно, потому что я не знала, как себя вести дальше. Мужик продолжал орать и брызгать слюной, грозя мне «ментами» и освидетельствованием. Он что, думал, что я пьяная? Впрочем, на тот момент я действительно ничего не соображала, иначе давно поставила бы его на место. Может, он виноват, у меня же ещё зелёный горел? Или уже нет? И вообще, что у него там за машина, что он так бесится? Я догадалась глянуть в зеркало, и всё стало ещё хуже. Потому что в зеркале я увидела, во-первых, разбитую морду его «Порша», а, во-вторых, помятую заднюю дверь моей девочки. И слёзы хлынули ещё сильнее. Я схватила телефон. Только возьми трубку! Пришли Лекса, пришли хоть чёрта лысого! С каждым гудком становилось всё страшнее и страшнее, и когда он взял трубку, я смогла только прорыдать, что попала в аварию. — Ты цела? — рявкнула трубка голосом, совсем не похожим на голос Тиграна. — Да. Я машину разбила… — Господи, да кому она нужна, машина твоя. Я же говорил… Где ты находишься? Я сейчас приеду! Не выходи из машины, слышишь? Двери заблокируй! В смысле, не знаешь как? На брелоке кнопку нажми! — А если милиция приедет? — прорыдала я. — Всё равно не выходи! И ничего не подписывай! Я уже еду! Каким-то чудом Тигран умудрился приехать раньше, чем ДПС. К тому моменту мы уже создали адскую пробку, так как всем приходилось нас объезжать. Мужику из «Порша» надоело орать на меня через стекло, и он сидел в своей машине, ожидая полицию. Я тряслась от страха и почему-то холода, и только молилась, чтобы Тигран успел быстрее, чем у меня отберут права, а мою девочку отгонят куда-нибудь на штрафстоянку. Я понятия не имела, что нарушила, и чем это всё грозит. Но судя по воплям мужика из «Порша», меня следовало вообще расстрелять. Когда сквозь пробку протиснулся и встал ко мне вплотную какой-то странный, золотистый автомобиль неизвестной марки, я ещё больше испугалась, но тут из него выбрался Тигран. Без костюма, в джинсах и кожаной куртке, с бледно-зелёным лицом. Он прошкандыбал на максимальной скорости ко мне, дёрнул дверь, которую я с его же подачи и заблокировала. Я поспешно щёлкнула брелоком, он распахнул дверцу и одним движением выгреб меня наружу, стиснув в объятиях. — Ты цела? Что болит? Не реви! Ну всё, всё, успокойся, девочка моя. Чем больше он меня успокаивал, тем сильнее я ревела, уткнувшись ему куда-то в шею. — Всё будет хорошо, котёнок. Главное, что все живы. Подумаешь, металлолом помяли! — Ни хрена себе, металлолом! — раздался голос сзади. — Мужик, ты эту курицу пялишь, что ли? Тигран развернулся. Хозяин «Порша» попятился. Он был здоровый, даже крупнее Тиграна. И моложе лет на тридцать. Я бы даже не удивилась, если бы у него в пиджаке травмат оказался. Но, очевидно, в лице Тиграна было что-то, что заставило сменить тон. — Ну реально, мужик, ты бы ей шофёра нанял, что ли! Она мне прямо под колёса вылетела, не притормаживая. Я всё понимаю, девчонка там, да, катается. Ладно, по деньгам договоримся. Но ведь убьётся же! Тигран, приобнимая меня той рукой, что с палкой, второй рукой достал из внутреннего кармана куртки портмоне. С самым мрачным видом стал отсчитывать купюры. — Приму к сведению ваш совет, — отчеканил он. — Тридцать хватит? — Пятьдесят, — вякнул мужик. — У меня бампер отвалился. Тигран вздохнул, опёрся на трость. — А где доблестная милиция? — вкрадчиво поинтересовался он. — Что-то долго едет. Или её никто не вызывал? А чего так? Или боишься, что за вождение под оксибутиратом отъедешь в места, не столь отдалённые? — Хватит тридцатки, — буркнул мужик, взял протянутые деньги и очень быстро оказался в собственной машине, не забыв поднять бампер по дороге и сунуть его в багажник. Тигран уже не смотрел в его сторону, он продолжал обнимать меня, и параллельно звонил куда-то. Как я поняла, вызывал эвакуатор. — Да она может заведётся, — пробормотала я, заворачиваясь в полы его куртки — мне всё ещё было дико холодно. — Дверь же просто помяли. — И кто её поведёт? — хмыкнул Тигран. — Я? Прости, котёнок, я сейчас немного не в том состоянии. И потом, дверь нужно выправить. Или вообще заменить. Давай позже с этим разберёмся, да? А сейчас вместе с Колей поедем домой. Тут только до меня дошло, что приехал Тигран на какой-то очень странной машине, а за рулём не Лекс, и не Андрей. В золотистое нечто меня и посадили. Внутри оказалось довольно просторно и удобно, только мохнатые чехлы на сидениях меня смущали. Как-то они были совершенно не в стиле Тиграна Борисовича. Коля, щуплый парень с очень загорелой для москвича рожей, приветливо мне улыбнулся. — Знакомьтесь, это Коля, — сообщил Тигран, когда, закончив с погрузкой моей машины, плюхнулся на сидение рядом со мной. — Вообще-то он занимается садом в «Лесном». Но у меня просто не было времени ждать Лекса. И «Майбах» сегодня у него остался, как назло. Так что извини, котёнок, доедем без обычного комфорта. Тут даже бара нет, чтобы тебя чем-нибудь успокоить. — А что это за машина? — спросила я, машинально к нему прижимаясь. Вообще-то я имела в виду, что за модель. Но Тигран понял вопрос по-своему. — Дочки моей, — произнёс таким ледяным тоном, что я невольно отпрянула. — Она погибла три года назад. Никак не соберусь продать. Просто так стоит в гараже. Всё нормально, котёнок, иди сюда. Господи, ты вся холодная. Коля, включи печку, что ли. У тебя что-нибудь болит? Я пожала плечами. Я уже сама не знала, что у меня болит, мне было просто плохо. Хотелось куда-нибудь забиться, под какое-нибудь одеяло, и лежать. Немножко ныла грудь, и я расстегнула верхнюю пуговицу на кофточке, чтобы посмотреть, нет ли синяка. Синяк был, куда страшнее, чем я ожидала. Огромный, чёрно-фиолетовый, уродливый. Я поспешно запахнула кофту, понимая, что Тиграну такое видеть точно не стоило. Но он уже всё увидел. Со свистом втянул воздух и сквозь зубы процедил: — Ты что, не пристёгивалась? Я шмыгнула носом. Ну нет. Что-то там пиликало, и на приборной доске человечек с ремнём мигал. Но я терпеть не могу ремни, они вечно одежду портят. — Поэтому и подушки не сработали, — как бы разговаривая сам с собой, продолжил Тигран. Я опять шмыгнула носом, понимая, что лучше ничего не говорить. — Через мой труп ты будешь ездить одна. Только с шофёром. Ты погибнуть могла, ты понимаешь? Я подняла на него глаза. Не велика потеря, Тигран Борисович. Как будто на моё место другие не найдутся. Что ж вы так переживаете-то? Глаза вон на пол-лица. Вам так и самому поплохеть может, всё же не мальчик. Неужели не всё равно? — А куда едем, Тигран Борисович? — некстати подал голос Коля. — Куда сворачивать? — В «Лесное» едем, куда ещё? — резче, чем следовало, отозвался Тигран. — Как я сейчас Артурика брошу? По-моему, теперь на мне два ребёнка. И вздохнул, тяжко-тяжко. Но обнял меня, прижал к себе. И я сочла за благо не задавать больше никаких вопросов. * * * А вопросов у меня было очень много, и они не давали мне отключиться на таком надёжном и уже практически родном плече. Мы ехали по ночной Москве, а может и Подмосковью, потому что за окном мелькали ёлки и берёзки, в машине тихо звучала музыка, что-то явно из классики, Тигран молчал и смотрел прямо, на дорогу, не переставая меня обнимать. По его лицу всегда трудно прочитать, о чём он думает, что чувствует. Положительные эмоции он ещё может показать, если сочтёт уместным, но отрицательные — почти никогда. Мастер самоконтроля, чтоб его. Нет, я понимаю, должность обязывает. Он почувствовал, что я ерзаю на сидении, наклонился, заглядывая в глаза. — Поспи, котёнок. Нам ехать не меньше часа. Интересное кино. Я его тоже час ждала? Мне показалось, он сразу приехал. Я подняла голову, воспользовавшись тем, что он обратил на меня внимание. — Тигран? — М-м? — Зачем мы едем в «Лесное»?