Мы приземлились во Флинте, штат Мичиган, как раз по расписанию, взяли на прокат автомобиль и позвонили Ми, чтобы узнать, как девочки. Они собирались на танцы, а потом планировали зайти к Ми на работу, чтобы посмотреть на детей. Я пыталась объяснить им, где мы и что делаем, но, думаю, их это не интересовало. В тот момент Ми была для них интереснее. Мы хотели перекусить, но в последний момент передумали, решив, что нам разрешат сходить куда-нибудь с Вандером. Стоило рискнуть. Заселившись в отель, приняв душ и приведя себя в порядок, мы направились в здание органов опеки. Не знаю, что я чувствовала во время той поездки. Я слышала болтовню Пэкстона, который указывал в окно на различные здания, знаменитые мосты и статуи. Я слышала его, видела его и даже отпускала комментарии, но отстраненно. Впервые с той секунды, как мы узнали, что едем к мальчику, я не переживала. Я ничего не чувствовала. Словно онемела. Пэкстон держал меня за руку, когда мы шли через парковку, разговаривая о том, куда пойдем и что будем есть; ему хотелось морепродуктов. Со мной все было в порядке, когда мы шли к двери, поднимались на лифте и шагали по коридору. Но на полпути я остановилась и вытащила руку из руки Пэкстона. Именно в тот момент я поняла, что у нас с Пэксом все будет хорошо. Я ничего не сказала. Ни слова. Он повернулся ко мне, сначала в замешательстве, затем с сожалением. Он тепло улыбнулся и огляделся, вновь взяв меня за руку. Я даже не осознавала, что уборная, в которую затянул меня Пэкстон, была мужской. Он притянул меня к себе, еще когда дверь не успела закрыться, и я расплакалась. Именно тогда и именно там я должна была сломаться. Не знаю точно, почему я плакала. Вот-вот я должна была увидеть его, сына Иззи. Ее малыш родился с Фи в один день. Хотя не думаю, что это была единственная причина. Просто я поддалась буре эмоций. Не могла их контролировать. Они нахлынули из ниоткуда. — Шшш, я с тобой, детка, я не оставлю тебя. Эти слова отпечатались в моей памяти на всю жизнь. Пэкстон крепко держал мое тело, которое сотрясалось в истерических судорогах. Его рубашка быстро намокла из-за моих слез. Клянусь, мне понадобилось минут десять, чтобы вернуться в норму; каждый раз, когда я считала, что успокоилась, накатывала новая волна. Еще десять минут ушло на то, чтобы привести себя в более-менее презентабельный вид. Именно в тот день я должна была разреветься. Боже. Я вновь нанесла подводку, ловя на себе взгляды Пэкстона. — Говори, Пэкстон, — сказала я тихо через отражение. — Раньше ты не плакала. Нахмурившись, я повернулась к нему. — Нет? — Нет. До аварии я ни разу не видел, чтобы ты плакала. Мне это не нравится. Я улыбнулась и подошла к нему, вытирая большим пальцем помаду с его губ. — Все в порядке. Пэкстон поцеловал меня и стукнулся своим лбом о мой. — Я люблю тебя, миссис Пирс. Я повторила его жест и улыбнулась. — Пойдем. Нам предстоит встреча с мальчишкой. Зря я накручивала себя насчет миссис Чадвик. Она вовсе не была пугающей, как я думала. Нас приветствовала невысокая пухлая темнокожая женщина, настолько же веселая, как сам Святой Николай[5]. С ней говорить было проще, чем с двумя предыдущими. Беседа была примерно такой же, что и во Флориде. Полагаю, они задавали те же вопросы, чтобы проверить, совпадают ли ответы. Я не боялась, что они найдут какую-то ложь. Может, у нас и были скелеты в шкафу, но семейных тайн не было. Невозможно было отрицать, насколько для нас важна была семья, и уж тем более не нужно было доказывать нашу любовь к девочкам. Она была понятна по словам, глазам и улыбкам, когда мы о них говорили. Я была расслаблена и совершенно не нервничала. Пока не зазвонил телефон на ее столе… Живот скрутило. В горле стал ком, а сердце на миг остановилось, но, вновь услышав звонок, оно начало выпрыгивать из груди. Я едва не задыхалась от волнения, но ничего не могла поделать. — Он здесь, — улыбнулась миссис Чадвик. — Вагнеры сначала хотят поговорить с вами. Вы не против? — Это семья, которая хочет его усыновить? — спросила я, мой голос дрожал от испуга. — Да. — Что произойдет потом? — спросил Пэкстон с той же нервозностью в голосе. — Нам нужно, чтобы все стороны пришли к соглашению. Так будет лучше для Вандера. Если это не удастся, дело перейдет в суд, и на фоне семнадцатилетнего опыта могу сказать, что вы, ребята, победите. Вот только для ребенка это ни к чему. Я не говорю, что Вагнеры плохие люди, это не так, просто я ни разу не видела, чтобы ребенка забирали у семьи, которая хочет его. Просто помните, что они его тоже любят. — Я не собираюсь говорить им, что они могут оставить его, — твердо сказала я. Она кивнула, не удивленная этой фразой, и встала из-за стола. — Я так и думала. Мы с Пэкстоном смотрели друг на друга, пока женщина впускала в кабинет семейную пару. Он сжал мою дрожащую руку и сдавил дергающееся колено. — Ничего не могу с собой поделать, — прошептала я. — Здравствуйте, я Рик, а это моя жена — Джун. Последние несколько месяцев Вандер был у нас. Мы совершенно влюблены в мальчишку. Он принес столько радости в наш дом, мы так сильно его полюбили, — вошедшего будто прорвало на словесный понос. Продуманная речь, четкая подача. Наверняка репетировал. Мы просто стояли и ждали, когда он закончит. От лица нас обоих заговорил Пэкстон, опустив имена. Они знали, кем мы были. — Спасибо, что позаботились о нем. Мы очень ценим это. Дальше заговорила женщина, и мне стало ее жалко. Не настолько, чтобы отдать ей племянника, но жалко. — Вы ведь даже не знаете его. Он никогда не видел вас. Мы знаем его распорядок, его любимые блюда, любимые игрушки и книги. Пожалуйста, не отнимайте его у нас. Мы не можем иметь детей. Вандер — наш первый ребенок из патронажной системы, и мы четко указали, что хотим взять мальчика, которого можно было бы усыновить впоследствии. Нам только нужно было выполнить необходимые требования, и он стал бы Вагнером. Он был бы нашим. Пожалуйста. Прошу, не отнимайте его. Я обошла Пэкстона, который пытался остановить меня вытянутой рукой. — Вы тоже его не знали. Он сын моей сестры, я пообещала ей, что позабочусь о нем. Я тоже люблю его, и мне жаль, что все так обернулось для вас. Честно. Но я буду бороться за него до последнего вздоха. Я должна. Мужчина обнял за плечи жену, когда она кивнула и грустно улыбнулась, словно знала это заранее. — Мы привезли все его вещи. Будет несправедливо заставлять Вандера проходить через судебное разбирательство, которое нам не выиграть. Мы можем присутствовать при вашей с ним встрече? Он немного стесняется посторонних. Я повернулась к Пэкстону в поисках ответа, и он кивнул, тут заговорила миссис Чадвик. — Подождите. Нам нужно это обсудить. Габриэлла, вы выглядите в точности как его мать. На мгновение я подумала, что вы Иззи и просто пытаетесь обвести нас вокруг пальца. Если бы я не проверила вашу историю и не нашла записи из Форт-Майерс, штат Флорида, я бы не поверила. Не знаю, как он отреагирует. — Мы говорили с ним об этом, — сказал Рик. Миссис Чадвик снова подошла к двери своего офиса и помахала кому-то, в это время Пэкстон сжал мою руку. Можно подумать, что я уже должна была привыкнуть к столь частым выбросам адреналина, но это было не так. Я бы никогда не смогла свыкнуться с этой нервозностью, из-за которой набухали вены и слышался собственный пульс. Вдруг все остановилось. Исчезло. Вандер отпустил руку сопровождающей и застыл на месте. Вслед за ним застыли остальные. Мир замер, пока маленький мальчик изучал нас, недвижимый, пытаясь понять, была ли я его мамой или нет. Я опустилась на одно колено и раскрыла для него руки, сдерживая слезы. Единственным звуком, раздающимся в комнате, были его шаркающие шаги, когда он медленно шел ко мне. Я поднесла его маленькие руки к своим губам, изо всех сил стараясь не расплакаться. Он позволил мне обнять себя и даже обхватил меня за шею, когда я сжала его в объятиях. — На сердце моей мамы написано мое имя и неровная линия с самого моего рождения. Это мое сердцебиение. Тебе не нужно этого делать, знаешь? — спросил он, едва громче шепота. — Нет, малыш. Не нужно. — Ты Гэбби, но на самом деле Иззи, потому что поменялась местами с моей мамой, потому что была храброй. Где моя мама? Это стало последней каплей. Я не смогла сдержаться. Сжала его маленькое тельце, чувствуя что-то внеземное. Феномен, который я никогда не смогу облечь в слова. Я почувствовала неописуемо сильное притяжение. Ту же сильнейшую энергию, которую ощутила, когда впервые увидела Роуэн и Фи. Даже если я не помнила их, я любила их. Даже если я не встречала его, я любила его. — Мы пытаемся найти твою маму, дружище, — сказал Пэкстон. Я даже не заметила, что он тоже опустился на колени, бок о бок со мной. — Хочешь поехать к нам, пожить у нас немного? — спросил Пэкстон. — Я хочу остаться с Джун и Риком. У меня завтра игра. — Ты сможешь позвонить им позже, — сказала миссис Чадвик из-за стола, когда никто не ответил. Джун сдержала умоляющий стон, но это все. Я не знала, что сказать. Совершенно. — Гэбби и Пэкстон хотели бы отвести тебя пообедать. Глаза Вандера слегка загорелись, немного затмив грусть. — Лобстером? Пэкстон дал ему пять с громким: — Да! Любитель морепродуктов, мой парень. Несмотря на общее напряжение, все мы улыбнулись, а Вандер засмеялся, и его смех был похож на что-то среднее между звуками, которые издают курицы и козлята. Точь-в-точь смех Офелии. — Стойте, что это значит? Мы можем забрать его? Он может поехать с нами домой? — спросила я, когда до меня дошел смысл слов миссис Чадвик. — Сегодня пятница. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы судья подписал документы об опеке сегодня, иначе придется ждать до понедельника. Сможете остаться на это время? Пэкстон ответил, поднявшись на ноги. — Ни за что. У нас дома две дочки. — Я могу остаться. А ты поедешь домой, если придется подождать, — мягко предложила я, прекрасно зная, что он никогда не разрешит мне остаться здесь без него. — Нет, где судья? Я лично доставлю ему документы, — парировал он. — Давайте позволим Рику и Джун попрощаться с Вандером, — предложила она, не замечая выпад Пэкстона. Я последовала за ней в холл, оглядываясь через плечо. Рик поднял Вандера, давая ему напутствия насчет его удара и напоминая держать покрепче биту, когда мы закрывали за собой дверь. Мы все прошли через холл к кофе-машине. Мы с Пэкстоном отказались от напитка. — Я пришлю вам документы факсом в понедельник утром. Подпишите их у нотариуса и пришлите обратно, как только сможете. — Мы забираем его домой? Сегодня? — спросила я, потупив взгляд, словно обращаясь к полу. — Вагнеры не хотят проходить через это еще раз спустя несколько дней, а я не хочу помещать его на несколько дней в другую семью, да и он все равно окажется у вас. Вы победили. Вандер сегодня поедет домой с вами. — О, боже мой. Пэкстон, ищи билеты на самолет, — сказала я, даже не пытаясь скрыть панику, атакующую мой мозг. Это было по-настоящему. Это происходило на самом деле. Вандер был в безопасности, там, где я могла позаботиться о нем.