— Прошу прощения за это… замечание, — сказал он. — Неделя выдалась тяжелая, и с каждым часом легче не становится. — Не надо так пугаться, — произнесла Салли. — Если угодно, происходящее нравится мне ничуть не больше, чем вам. — Я и не пугаюсь, — отрезал Ваймс. — Извините, мистер Ваймс. Но от вас пахнет страхом. Не слишком сильно, — добавила Салли. — Так, чуть-чуть. И ваше сердце забилось быстрее. Прошу прощения, если обидела. Я просто хотела, чтоб вы успокоились. Ваймс откинулся на спинку стула. — Лучше не пытайтесь меня успокоить, мисс фон Хампединг, — сказал он. — Когда кто-то это делает, я начинаю нервничать. Покой, видимо, мне просто не завезли. И попрошу не обсуждать мои запахи. Кстати, я — командор Ваймс либо — сэр. Но не «мистер Ваймс». — А я предпочитаю, чтобы меня называли Салли, — сказала вампирша. Они посмотрели друг на друга, в равной мере сознавая, что дело не клеится, и сомневаясь, что ситуацию можно как-то исправить. — Итак… Салли… вы хотите стать копом? — начал Ваймс. — То есть стражником? Да. — В вашем роду были стражники? Стандартный первый вопрос. Всегда полезно узнать, не впитал ли новобранец, так сказать, с молоком матери каких-нибудь представлений об обязанностях стражника. — Нет, только кровопийцы, — ответила Салли. Вновь последовала пауза. Ваймс вздохнул. — Слушайте, я хочу знать ровно одну вещь, — сказал он. — Вас уломали Джон Никакой-Не-Вампир Смит и Дорин Подмиггинс? — Нет, — возразила Салли. — Я сама к ним обратилась. Между прочим, я тоже не думала, что будет столько шуму. Ваймс удивился. — Вы подали заявление в Стражу! — Да, но я не понимаю, почему ко мне… такой интерес. — Я тут ни при чем. Это все ваша Лига воздержания. — Правда? Но это вашего патриция Ветинари цитируют газеты, — отрезала Салли. — Якобы в славные традиции городской Стражи входит дискриминация по видовому признаку. — Ха! Да, да, на мой взгляд, все стражники равны, но славные традиции Стражи, мисс фон Хампединг, преимущественно заключаются в том, чтобы укрываться от дождя, клянчить дармовое пиво с черного хода и вести двойную бухгалтерию! — То есть вы меня не примете? — уточнила Салли. — А я думала, вы не отказываетесь от кандидатов. Послушайте, я, вероятно, сильнее любого из ваших стражников, исключая троллей, я неглупа, готова работать как вол, и у меня идеальное ночное зрение. Я могу быть полезна. Я хочу быть полезна. — А вы умеете превращаться в летучую мышь? Салли, казалось, была шокирована. — Что? Ну и вопрос. — Не исключено, что наименее сложный, — сказал Ваймс. — И потом, это уж точно может оказаться полезным. Так умеете или нет? — Нет. — Ладно, проехали… — Я умею превращаться в стаю летучих мышей, — продолжала Салли. — В одну-единственную мышь — слишком трудно, потому что резко меняется масса тела, и, кстати, все равно не получится, если ты воздерживаешься. Лично у меня от этого болит голова. — Каково было ваше последнее место работы? — Я нигде не работала. Я занималась музыкой. Ваймс просветлел. — Правда? У наших ребят была идея устроить сводный оркестр… — Кто-нибудь здесь играет на виолончели? — Боюсь, что нет. Ваймс побарабанил пальцами по столу. В любом случае она еще не схватила его за горло, не правда ли? В том-то, конечно, и проблема. Вампиры просто душки… до той самой секунды, когда они внезапно перестают ими быть. Но, по правде говоря, сейчас Ваймс вынужден был признать: ему недоставало стражников, способных твердо держаться на ногах и договаривать фразы до конца. Проклятая усталость брала свое. Он постоянно держал патрули на улицах, просто чтобы приглушать кипение. Пока, конечно, обходилось случайными потасовками, камнями, разбитыми окнами и беготней, но снежный ком рос и рос, уподобляясь лавине на склоне. В такое время горожанам необходимо видеть стражников. Стража создает иллюзию того, что мир не сошел с ума. А Лига всячески поддерживала своих адептов. В их общих интересах было, чтобы никто из обладателей Черной ленточки не очнулся в незнакомой спальне с неприятным чувством сытости. Они будут присматривать за Салли… — В Страже нет места для случайных визитеров, — сказал Ваймс. — Сейчас мы слишком заняты, чтобы обеспечить вам нечто большее, нежели так называемая практика на рабочем месте, ха-ха. Вы с первого же дня окажетесь на улице. Э… а как у вас обстоят дела с дневным светом? — Ничего страшного, если на мне одежда с длинными рукавами и шляпа с широкими полями. В любом случае я ношу с собой набор. Ваймс кивнул. Набор включал совочек, щетку, пузырек с кровью и карточку с надписью: «Помогите, я рассыпался прахом и не могу восстать. Пожалуйста, соберите меня в кучку и разбейте пузырек. Я ношу Черную ленточку и не причиню вам вреда. Заранее благодарю». Командор снова побарабанил пальцами по столу. Салли смотрела на него. — Ладно, вы приняты, — наконец сказал Ваймс. — Для начала — на испытательный срок. Так уж положено. С документами разберитесь внизу с сержантом Задранец, за снаряжением и напутственным словом обратитесь к сержанту Детриту, только постарайтесь не смеяться. А теперь, когда вы добились чего хотели и мы уже разговариваем неофициально… объясните мне зачем. — Простите? — Вампир хочет стать стражником? — Ваймс откинулся на спинку кресла. — Честное слово, не понимаю… Салли. — Это интересная работа на свежем воздухе, которая позволяет служить обществу, командор Ваймс. — Хм… Если вы способны сказать это без улыбки, возможно, из вас все-таки получится стражник. Добро пожаловать в Стражу, младший констебль. Надеюсь, вы… Дверь хлопнула. Капитан Моркоу зашел в кабинет, увидел Салли и замялся. — Младший констебль фон Хампединг только что вступила в Стражу, капитан, — объяснил Ваймс. — Э… прекрасно… добрый день, мисс, — быстро сказал Моркоу и обернулся к Ваймсу. — Сэр, Бедролома убили. Анк-морпорские «лучшие из лучших» неторопливо шагали в сторону Ярда. — Что бы лично я сделал, — сказал Шнобби, — так это разрезал картину на маленькие кусочки, по несколько дюймов в длину. — Нет, Шнобби. Так избавляются от краденых бриллиантов. — Допустим. А как тебе такой вариант? Режешь эту махину на куски, размером примерно с обычную картину. Так? Потом на другой стороне каждого куска что-нибудь рисуешь, вставляешь в раму и оставляешь в музее. Несколько лишних картин в таком огроменном месте никто даже не заметит. А потом можно прийти и забрать, когда шум уляжется. — И как ты их вынесешь, Шнобби? — Ну, сначала надо раздобыть клей и длинную-длинную палку… Фред Колон покачал головой. — Представить себе не могу, Шнобби. — Ладно, тогда берешь краску того же цвета, что и стены, приклеиваешь картину к стене, где есть свободное место, а потом красишь сверху, чтоб оно выглядело как стена… — Ты где-нибудь там видел подходящий кусок стены, а? — Может, под рамой, которая осталась там висеть, сержант? — Черт возьми, Шнобби, а вот это умно, — сказал Фред, резко останавливаясь. — Спасибо, сержант. От тебя особенно приятно слышать. — Но все-таки картину еще нужно вынести, Шнобби. — Видал чехлы, сержант? Ей-богу, через пару недель оттуда спокойно выйдут несколько рабочих в комбинезонах, с большим белым свертком под мышкой, и никто ничего не заподозрит, потому что все будут думать, что картину сперли уже давным-давно.