Несколько секунд висела тишина, а затем сержант Колон приглушенно сказал: — У тебя прямо-таки опасный ум, Шнобби. Очень опасный. А как же смыть с картины свежую краску? — Да запросто, — ответил Шнобби. — И я знаю, где раздобыть фартуки, как у маляров… — Шнобби! — в шоке воскликнул Фред. — Ладно, ладно, сержант. Уж и помечтать нельзя. — Мы получим премию, Шнобби. И уж мы ею распорядимся… — Снова как в воду глядишь, сержант? — Смейся, Шнобби, если угодно, но лучше посмотри по сторонам, — мрачно ответил Фред. — Сейчас всего-навсего дерутся шайки, но будет хуже, помяни мое слово. Ох уж мне эти свары из-за того, что стряслось тысячу лет назад! Не знаю, почему гномы и тролли не уберутся туда, откуда взялись, раз уж им не терпится! — Потому что большинство родились здесь, — заметил Шнобби. Фред презрительным смешком отмел географический фактор. — Война, Шнобби… хэх!.. Зачем она вообще нужна? — Не знаю, сержант. Чтобы освободить рабов? — Чепу… хм. Ну, допустим. — Чтобы защититься от тирана-агрессора? — Хорошо, допустим, но… — Спасти цивилизацию от орд… — В перспективе все равно никакого толку, вот что я тебе скажу, Шнобби, если ты замолкнешь на пять секунд, — перебил Фред Колон. — Да-а, но в перспективе хоть от чего-то есть толк? — Повтори еще раз, взвешивая каждое слово, пожалуйста, — попросил Ваймс. — Он мертв, сэр. Бедролом мертв. Гномы в этом уверены. Ваймс уставился на капитана. Потом на Салли. И сказал: — Я отдал приказ, младший констебль Хампединг. Ступай и займись делом. Когда девушка поспешно вышла, он сказал: — Надеюсь, ты тоже уверен, капитан… — Новость распространяется среди гномов, как… как… — начал Моркоу. — Спиртное? — подсказал Ваймс. — В общем, очень быстро. Говорят, он погиб вчера ночью. В дом Бедролома на Паточной улице забрался тролль и забил его насмерть. Я слышал, как наши гномы об этом говорили. — Моркоу, но если это правда, разве мы не знали бы? — поинтересовался Ваймс, и перед его мысленным взором предстали Ангва и Фред Колон со своими пророческими предупреждениями. «Гномам что-то известно. Гномы встревожились». — А разве мы не знаем, сэр? — спросил Моркоу. — Я ведь только что вам рассказал. — Я имею в виду — почему об этом не кричат на улицах? Почему не твердят о заказном политическом убийстве, о подлом преступлении? Кто тебе сказал? — Констебль Сталькрутссон и капрал Кольцедел. Надежные ребята. Кольцедела скоро повысят до сержанта. Э… и еще кое-что, сэр. Я спросил у них, почему мы не получили официального извещения, и Сталькрутссон сказал… вам не понравится, сэр… он сказал, что городским гномам запретили обращаться к Страже. Моркоу внимательно наблюдал за Ваймсом. Трудно было заметить смену выражения на лице командора, но отдельные крошечные мускулы вдруг напряглись. — Кто распорядился? — поинтересовался Ваймс. — Насколько я знаю, гном по имени Пламен. Это… можно сказать, переводчик Бедролома. Он говорит, гномы сами разберутся. — Но мы в Анк-Морпорке, капитан. И убийство есть убийство. — Да, сэр. — А мы — городская Стража, — продолжал Ваймс. — Так даже у нас на двери написано. — Честно говоря, сейчас там написано «Копы при дурки», но я кого-нибудь пошлю оттереть, — сказал Моркоу. — А я… — И если кого-нибудь убивают, отвечаем мы, — продолжал Ваймс. — Я понимаю, сэр, — осторожно отозвался Моркоу. — Ветинари знает? — По-моему, он не может не знать. — По-моему, тоже… — Ваймс ненадолго задумался. — А как насчет «Таймс»? Там работает уйма гномов. — Я бы удивился, если бы они вдруг проболтались людям, сэр. Я сам узнал только потому, что я гном, ну и потому, что Кольцедел очень хочет получить повышение. Если честно, я случайно услышал разговор. Поэтому сомневаюсь, чтобы гномы-печатники стали делиться с редактором. — Ты хочешь сказать, капитан, что даже гномы-стражники держат убийство в секрете? Моркоу явно пришел в ужас. — Нет, сэр! — Тогда… — Они просто не рассказывают об этом людям. Простите, сэр. «Главное — не орать, — внушал себе Ваймс. — Не лезть, что называется, в бутылку. Рассматривай случившееся как учебное упражнение. Выясни, почему мир не таков, как ты думал. Собери факты, усвой информацию, обдумай выводы. А потом уже лезь в бутылку. Но прицельно». — Гномы всегда были законопослушными гражданами, капитан, — сказал он. — Они даже платят налоги. И вдруг они решили не сообщать об убийстве? Моркоу увидел стальной блеск в глазах Ваймса. — На самом деле… — начал он. — Что? — Бедролом — глубинный гном, сэр. Настоящий. Он терпеть не может подниматься на поверхность. Говорят, он живет гораздо ниже подвального уровня… — Я в курсе. Дальше. — Как глубоко простираются наши полномочия, сэр? — спросил Моркоу. — Что? Так глубоко, как надо! — Э… то есть буквально всюду, сэр? Большинство городских гномов родом из Медянки, Лламедоса и Убервальда, — сказал Моркоу. — Там есть законы поверхности — и законы подземья. Конечно, здесь все по-другому… но так они смотрят на мир. И, разумеется, друзья Бедролома — тоже глубинные, а вы же знаете, как обычные гномы к ним относятся. «Да, они, черт возьми, обожествляют их, — подумал Ваймс, пощипывая себя за переносицу и закрывая глаза. — Кажется, хуже некуда…» — Допустим, — сказал он. — Но мы в Анк-Морпорке, и у нас свои законы. Что плохого, если мы просто справимся о здоровье уважаемого Бедролома? Мы имеем право постучать в дверь, ведь так? У Стражи есть веские причины нанести визит. Конечно, это только слухи, но если им поверят слишком многие, мы уже не сможем удержать толпу… — Отличная идея, сэр. — Ступай и скажи Ангве, что она пойдет со мной. И… Хэддок. И, например, Кольцедел. Ты, разумеется, тоже. — Э… боюсь, это не очень хорошая идея, сэр. Я знаю, что большинство глубинных гномов меня недолюбливают. Они полагают, что я слишком человек для того, чтобы быть гномом. — Правда? «Рост шесть футов три дюйма, — подумал Ваймс. — Усыновлен и воспитан гномами в маленькой горной шахте. Гномье имя Моркоу — Кзадбхат, что означает „Головостук“…» Он кашлянул. — Интересно, и с чего бы это? — Да, да, я знаю, что я… теоретически человек, сэр, но для гномов рост никогда не был главным критерием. Тем не менее, Бедролом и его друзья меня не любят.