Ближе к ночи ветер стих, и мягкие хлопья снега неторопливо двигались вниз, совершенно бесшумно, словно не желая потревожить покой миллионов, уже упавших на землю снежинок, укутавших за долгую зиму все вокруг толстым белым покрывалом. За те два часа, что «хайлендер» простоял во дворе дома, он превратился в огромный сугроб, из-под которого с одной стороны вырывалась слабая струйка дыма, а с другой еле различимо светили заметенные снегом фары. Рокси не знала, отчего именно проснулась. Она что-то услышала сквозь сон, какой-то странный, резкий звук, донесшийся непонятно откуда. Встревоженная болонка сидела на пассажирском сиденье, напряженно прислушиваясь. Отчего уши ее слегка подрагивали. Но все было спокойно, тихо играло радио, да еле слышно тарахтел на холостом ходу двигатель автомобиля. Неожиданно Рокси услышала, как где-то вдалеке что-то скрипнуло, затем скрип повторился еще и еще раз, постепенно приближаясь. Кто-то шел по свежевыпавшему снегу прямо к машине. Запаха Рокси учуять не могла, как не могла ничего увидеть сквозь облепленные снегом стекла машины. Кто-то невидимый подошел к автомобилю со стороны водительской дверцы, некоторое время молча постоял возле машины. Рокси услышала, как что-то стукнуло по кузову автомобиля, и негромко зарычала. — А вот и я. Лунин распахнул дверь машины и с трудом втиснулся на водительское сиденье. Кое-как закрыв дверь правой рукой, он обессиленно откинулся на спинку сиденья. — Ты не представляешь, какой у меня вышел тяжелый день, — не поворачивая головы, пробормотал Лунин, но Рокси поняла, что обращается он именно к ней, ведь больше в машине никого не было. Она сочувственно гавкнула в ответ и ткнулась носом в локоть Ильи. — А ты, случайно, не видела, — Илья с трудом открыл глаза, — я тут, кажется, оставлял… Точно, вот он! Телефон лежал там, где его и забыл Лунин, на специально отведенном для него месте рядом с рычагом переключения скоростей. Тянуться к телефону было больно, и Илья тихо застонал, когда ему пришлось на мгновение приподняться. Зажав смартфон в руке, Лунин вновь откинулся на спинку сиденья. Если не шевелиться, то сломанные кости почти не болят, устало подумал Илья, то есть, конечно, болят, но не так сильно, как при движении. Правда, от этого «не так сильно» почему-то на глаза наворачиваются слезы и кажется, будто перед лицом кружатся тысячи белоснежных снежинок, хотя, конечно, это глупости, ведь он в машине, а значит, никакого снега быть здесь не может. А ведь во сне человек боли не чувствует, что, если попытаться сейчас уснуть? Тем более веки налились такой тяжестью, что глаза закрываются сами собой. Уснуть и не мучиться, что может быть лучше? Превозмогая себя, Лунин прищурился. Глаза слезились, и он только со второй попытки смог разблокировать телефон, большой палец машинально нажал значок контактов, открылась закладка «избранные». Избранных у Лунина было немного. Верхняя строчка принадлежала начальнику следственного управления генерал-майору Хованскому, ниже располагалась все еще почему-то не удаленная Юленька, затем шла мама и, как положено, следом папа. На самой нижней строке, не так давно добавленной в избранные, находился номер Светочки. Лунин знал, кому он должен позвонить, кому он должен был позвонить уже давно, а еще лучше сказать все как есть, глядя в глаза. Илья чувствовал, как все тело наливается тяжестью, глаза закрывались сами собой, а шевельнуть пальцем руки и вовсе казалось чем-то немыслимым. Фамилия Хованского была в самом верху списка, дотянуться до нее, означало подвинуть палец на несколько сантиметров. Это было слишком тяжело. Лунин закрыл глаза и ткнул пальцем в экран. В динамиках автомобиля послышались длинные гудки. Как хорошо, подумал Лунин, они так равномерно гудят, так спокойно… — Да, Илюша. Ты уже вернулся? — донесся до него голос Светочки. «Хорошо хоть, не маме», — подумал Лунин и, с трудом шевеля губами, прошептал: — Забери меня отсюда. — И совсем тихо добавил: — Пожалуйста. — Илья, ты где? Что случилось? Светочка еще что-то спрашивала, что-то кричала, но Лунин этих криков уже не слышал. Лунин спал. Уснув, он увидел странное красное пятно, мечущееся на черном фоне, затем изображение стало четче, в красном пятне Илья смог различить гигантский, описывающий круги на воде поплавок. Поплавок был совсем не такой, какие мастерил дед из гусиного пера, он был красным, пузатым и пластмассовым. Его движения на поверхности воды становились все более хаотичными, а затем поплавок вдруг на мгновение замер, а потом нырнул в черную холодную воду, и сколько Лунин ни вглядывался, ничего, кроме этой черной и холодной воды, он видеть не мог. Илье самому вдруг стало черно и холодно. Может быть, я и есть этот самый поплавок, вдруг подумал Лунин, пузатый и краснощекий, и меня затянул под воду тот самый, живущий в омуте, гигантский сом? Зря дед в сома не верил… Это была последняя мысль, пришедшая в голову Лунина. * * * notes Примечания 1 Подробно обо всех необычных обстоятельствах командировки Лунина в Засольск можно узнать из романа «Город псов».