Милли? Ах да, Милли. Не Тюльпан. — Когда? — Сейчас. Куда она ушла? — Вероятно, к себе наверх. — Вы ее не позовете? Меня она ненавидит. Я открываю дверь, а за ней стоит Милли со своей связкой ключей. Протиснувшись мимо нее, Лора устремляется дальше по коридору с планом дома в руке. Я отстаю. — Где Джордж? — шепотом спрашиваю у Милли. Она мотает головой. Не знает? Не спрашивать? — Милли, ключи! Она добросовестно отпирает двойные двери в библиотеку. Лора делает шаг вперед и тут же, как в дешевом фарсе, два назад с дежурным воплем «Мать честная!», который наверняка разбудил всех мертвых в Британском музее. Не веря своим глазам, она приближается к полкам, уставленным потрепанными томами от пола до потолка. Осторожно берет восемнадцатый том разрозненного тридцатитомного собрания «Британской энциклопедии» 1878 года. Открывает, с удивлением пролистнув несколько страниц, швыряет на столик и снимает с полки «Путешествия по Аравии и не только» 1908 года, тоже разрозненное собрание, стоившее (как ни странно, помню) пять шиллингов и шесть пенсов за том, один фунт за все собрание, после того как Мендель сбил цену у торговца. — Вы мне не объясните, кто читает или читал эту белиберду? — спрашивает меня Лора. — Все, кто был допущен к операции «Паданец» и имел на то основания. — В каком смысле? — Джордж Смайли считал, — я стараюсь отвечать с максимальным достоинством, — что раз уж бог не дал нам укрепленной крепости на берегу Темзы, то естественное укрытие лучше всякой физической защиты. И что если зарешеченные окна и стальной сейф лишь провоцируют местного бандита на преступление, то не родился еще такой вор, который бы мечтал о бумажном ворохе… — Покажите мне, о’кей? Все, что вы украли. И перенесли сюда. Я залезаю на стремянку перед камином, заваленным высохшими цветами, и выуживаю с верхней полки «Путеводитель по френологии для широкого читателя» Генри Рамкена, доктора наук, выпускника Кембриджского университета; страниц в ней нет, зато есть папка из буйволовой кожи. Передав ее Лоре, я возвращаю книгу доктора Рамкена на место и спускаюсь на твердую землю. Лора присела на подлокотник кресла и изучает добычу. Милли снова исчезла. — Здесь упоминается некто Пол. А как его зовут дома? — напускается на меня Лора. На этот раз мне не удается идеально выдержать ровный тон. — Дома его никак не зовут, Лора. Потому что он уже на том свете. Имя Пауль, по-немецки, среди прочих имен прикрытия, Алек Лимас использовал в Берлине в кругу своих пехотинцев. — Взяв себя в руки, я продолжаю уже более непринужденно: — Имена он все время менял. Не особенно доверял людям вокруг. Или, скажем так, не доверял Лондонскому управлению. Последнее ее заинтересовало, хотя она старается этого не показывать. — Здесь все файлы? От и до? Все, что вы украли, спрятано в старых книгах, так? Возможность ее просветить доставляет мне удовольствие. — Боюсь, что не все, Лора. Джордж придерживался правила: сохранять минимум. Остальное в шредер. Обрезки сжигались. Такое правило. — А где шредер? — Вон там в углу. Она его только сейчас заметила. — Где сжигали? — В этом камине. — Акты об уничтожении имущества составлялись? — Тогда бы нам пришлось сжигать и акты, разве нет? Пока я наслаждаюсь своей маленькой победой, она переводит взгляд в дальний темный угол, где висят рядом две фотографии мужчин, стоящих в полный рост. На этот раз не раздается дежурный вопль «Мать честная!», она просто крадучись направляется туда, словно опасаясь, что они сейчас улетят. — А эти красавцы кто? — Йозеф Фидлер и Ганс-Дитер Мундт. Соответственно глава и замглавы оперативного управления Штази. — Слева у нас кто? — Фидлер. — А подробнее? — Немецкий еврей из академической семьи, родители погибли в концлагере. Изучал гуманитарные науки в Москве и Лейпциге. Потом попал в Штази. Шустр, умен, терпеть не может стоящего с ним рядом. — Мундта. — Методом исключения — да, Мундта, — соглашаюсь я. — Имя: Ганс-Дитер. Ганс-Дитер Мундт в двубортном костюме, застегнутом на все пуговицы. Руки убийцы прижаты к бокам, с презрением глядит в камеру. Как будто присутствует на казни. То ли чужой, то ли собственной. В любом случае выражение лица уже не изменится, а ножевая рана на щеке уже не заживет. — Ваш объект, да? Человек, которого ваш дружок Алек Лимас должен был убрать? Вот только Мундт сам убрал Алека Лимаса, верно? — Она возвращается к Фидлеру. — А Фидлер был вашим суперагентом? Главным поставщиком секретной информации. Великим добровольцем. Записался, но так и не появился. Просто оставлял у вас на крыльце горячие разведданные и тихо исчезал, не показав лица. Раз за разом. И вы до сих пор толком не знаете, являлся ли он вашим пехотинцем, так? Вы прочитали книгу в ознакомительном фрагменте. Купить недорого с доставкой можно здесь