– Не в чем тут разбираться. Вы собираетесь ехать к моей матери, ясно, что вы ее разоблачили. – Мы всего лишь хотели опросить ее как свидетельницу, близко знавшую и Павла, и его дочь! – Да? – безразлично переспросил Женя. – Ну, пуганая ворона и куста боится. Перебдел я. Но теперь уже ничего не изменить. Если бы я знал, что вы просто так хотите к маме прокатиться, разрешил бы вам это сделать. А так… извините, ребята, и прощайте. И он сделал движение дулом пистолета, приказывая друзьям повернуться к нему спиной. Кирилл машинально повиновался, но Саша остановила его: – Еще чего! Кирилл, не облегчай ему работу! Если хочет в нас стрелять, пусть смотрит нам в глаза! Женя нахмурился. – Думаешь, не застрелю? Мне придется это сделать. Я себя изобличил, мать выдал, теперь у меня просто нет другого выхода. – Но ты хотя бы объясни! – взмолилась Саша. – Ради чего все это? – Ради чего? Да все ради того же. Ради денег! Маменька с этим старым бандитом не просто так крутила, знала, что деньжищ у него видимо-невидимо, а наследница всего одна, да и та наркоманка. Веры такой доченьке нет, дашь ей деньги, мигом их спустит. А сама не спустит, так помогут. Или подставу какую-нибудь сделают, чтобы без всего оставить. Павел это понимал лучше всех, имел счастье видеть, как его доченька все имеющиеся у нее деньги на наркоту просаживает. Но и без помощи дорогое дитя оставить тоже не мог. Тянул, помогал, защищал. Об одном пекся, как его доня после его смерти будет. Чувствовал, что своей смертью ему не умереть, вот и тревожился. Ну, моя мать как могла ему подпевала. Дифирамбы в честь Алинки пела, доченькой ее называла, всегда и во всем ее защищала, чтобы папаша видел: лучшего друга и защитника у Алинки и быть не может. Да, похоже, перестаралась. Павел вообразил, что маменька моя слишком уж расположена к Алинке, что та будет из нее веревки вертеть и всего, чего захочет, от маменьки добьется. Ну и выбрал в качестве опекунов людей посуровей нравом, в которых был уверен: от этих его непутевой дочурке лишнего рублика на свои наркоманские траты не получить. – Он выбрал для этой цели своих родных брата и сестру. – Нинку и Трифона, – кивнул Женя. – Когда мать об этом узнала, ей чуть дурно не стало. Это же надо, столько лет увиваться вокруг этого старого козла, во всем ему потакать, всем его бредням внимать, а в итоге остаться ни с чем. И главное, до самой последней минуты мы ничего не знали точно. Догадывались, что неспроста родственнички зачастили к нему в гости, но точно ничего не знали. – Это вы с матерью подстроили гибель Павла? Женя не стал отказываться: – Мы. Мать сказала, что дольше тянуть нечего. Так или иначе, а наследница всему состоянию Алинка. Когда девчонка выйдет из тюрьмы, мы ее живо обработаем. Станем ее лучшими друзьями, может, я даже на ней женюсь, и будет у нас тогда полный ажур и увеличение нашего личного благосостояния. Мне идея показалась отличной, у мамы других и не бывает. Я позаимствовал грузовик у одного ротозея-водителя, сел за руль и устроил столкновение с Павлом. Тот пытался увильнуть, но от грузовика разве скроешься? Раздавил его всмятку, у Павла не было шансов. – Наверное, вы были здорово удивлены, когда оказалось, что наследовать Алине нечего? – Были в полном… когда поняли, что счета пусты, а недвижимость давно уплыла в другие руки. Даже думали, мошенничество, но нет, все сделки были чистыми. Павел по собственной воле распродавал свое имущество и обналичивал счета, а деньги куда-то прятал. Но куда? Не такой он был дурак, чтобы держать состояние в бумажках. Значит, он что-то покупал. Но что? Сначала мы решили, что это было золото. Но золота должно было накопиться много, и притом мама ни разу не видела, чтобы Павел прятал в сейф или вынимал из него золотые слитки. Валюта? Такого тоже не наблюдалось. Тогда она начала кумекать и вспомнила, что в последнее время Павел проявлял заметный интерес к ювелирным изделиям. И каталоги торговых ювелирных домов у него появились. И разговоры вокруг золота-самоцветов крутились. Одним словом, мама поняла: деньги обращены в ювелирку. Но где старый козел ее спрятал? В домашнем сейфе ее не было. Все потайные его схроны мы с мамой обыскали. Нигде ничего. Оставалось ждать, когда на свободу выйдет Алинка. Тогда что-то должно было проясниться. – Следующий удар вас ожидал, когда вы узнали, что опекуном Алинки назначен другой человек. – Видимо, старый козел и тут решил подстраховаться. Не доверял он больше моей матери. Думал, что слишком она к его доченьке привязалась, потакать той станет. – Да уж, по всем статьям вас Павел обошел. Может, тогда вам с маменькой надо было остановиться да призадуматься? – Из-за придури старого хрыча отказаться от идеи, с которой мама носилась все последние годы? Никогда! Она и жить с этим Павлом стала только потому, что чувствовала: тут будет чем нам с ней поживиться. И все уплыло в другие руки! Когда Павла не стало, то и его братец с сестричкой внезапно исчезли. Сначала мы не придали этому особого значения, ну, исчезли и пусть. Но потом поняли, что наследство Павел мог им доверить. А они, как только узнали, что Павел мертв, забрали его и сбежали. Видимо, была у них ранняя договоренность, знали эти двое, где клад спрятан. Приехали, забрали и сгинули в одночасье. Напрасно Маршал доверял этим людям. Ограбили они Алинку. Родной дочери Павла в итоге от отца ничего и не досталось. – И когда же вы поняли, где спрятаны камешки? – О том, что это будут именно камешки, мы сначала не знали. Думали, что цацки нужно искать. А узнали… Как Алинка освободилась, мы с мамой за ней по очереди следить стали. Выяснили, где живет, с кем общается. Но быстро разочаровались, потому что поняли: денег у Алинки нет. Но поняли мы и другое: кроме нас за Алинкой еще кое-кто охотится. Ее опекунша тоже не оставляла мысли разбогатеть за счет Алинки. – А это вы с чего взяли? – После освобождения она Алинку у себя в доме поселила, кормила-поила, все ее выходки терпела, с друзьями своими свела… Да! Деньгами ее снабжала! Немного, но снабжала. И все с какой целью? Только с одной: дождаться, когда Алинка получит свое наследство, быть ближе всех к ней и успеть первой хапнуть из него. Но эта самая опекунша невольно и помогла нам с мамой. Когда мать за ней следила, то однажды ей довелось побывать в вашем поселке и увидеть ваших соседей. – Кокуевых? – Их самых. А у мамы глаз острый, она если человека увидит, то нипочем его уже не забудет. Вот эти Михаил с Вероникой Кокуевы показались ей странно похожими на людей, которых она мечтала разыскать. – И не она одна. – За Алинкой многие приглядывали. И мы с мамой. И опекунша ее с друзьями. И Бородко этот с его подружкой Илонкой. – А Илона? – Что? – Это ты ее убил? – Я! – не моргнув глазом, признался Женя. И ни капли раскаяния не было в его словах. Кирилл стиснул кулаки. – А Илонку-то за что? – прохрипел он. – Больно много нос совала в чужие дела, за это и поплатилась. Когда мы с Валерианом в тот вечер Алинку нашли, она еще жива была. Это уж потом, когда я на нее свалился, я ей последний укольчик сделал. От него она и загнулась. Валерка-то не понял ничего, думал, что она еще раньше чем-то таким вмазалась, от чего и подохла на наших глазах. А это все я и моя мама, которая меня ампулой с нужным средством снабдила и наказала, как от Алинки избавиться. – Зачем? – Не нужна она нам с мамой к этому времени уже была. Мы ведь за Алинкой следили, потому что надеялись, что она нас на Нину с Трифоном выведет. А теперь мы точно знали, где Алинкины дядя с тетей прячутся. Алинка же их при мне и опознала. И то, как эти двое от нее в грядке с капустой спрятались, о правоте Алинки говорило. Теперь нам с мамой нужно было, чтобы Нина с Трифоном на месте бы так и оставались. А то с них сталось бы деру дать, да и все сокровища с собой прихватить. Этого нельзя было допустить! Мама на ходу все придумала. Вот и еще одна отличная ее идея! Подкинуть этим двоим труп дорогой племянницы к порогу, чтобы они уже с места никуда в ближайшее время не дернулись. Если бы дернулись, полиция бы их первых заподозрила. Они и остались, и дождались, когда мы с мамой к ним наведались. Хотели по-хорошему предложить, чтобы клад Павла поделить. А они шуметь вздумали, ну, пришлось их пристрелить. – Значит, мало того что Нину с Трифоном ты убил, так и Алинкина смерть тоже на твоей совести, – вздохнул Кирилл. – Но с этими еще более или менее понятно, а Илону-то почему убил? Она чем тебе помешала? – Когда в тот день мы с девчонками Илонку у магазина встретили, она намекнула, что знает, кто убийство совершил. Она-то, дуреха, увидела, как Антуан девчонке «болтунин» в ее порошок подмешивает, его и собиралась шантажировать. А мне и невдомек. Совесть-то нечистая подтолкнула к мысли, что Илонка про меня что-то знает. Вот я ее и того… Да она не мучилась совсем, ты не думай, я же не зверь какой-нибудь. Один выстрел в голову, и готово. Она и понять ничего не успела, да и чего ей там понимать, голова-то у нее пустая, мозгов там с гулькин нос было. – Ты застрелил Илону просто потому, что испугался? Подумал, что она может про тебя и Алинку знать правду? – Кто ее знает, где она там впотьмах бродила? Может, и видела чего. Мы с мамой не могли рисковать. Столько жертв уже было принесено, и чтобы из-за какой-то глупой Илонки все дело сорвалось? Нет! Лучше было перестраховаться. Тем более что она не сама по себе по поселку болталась, а с подачи Бородко. – А сам Бородко? Он каким боком надеялся примазаться к деньгам? – Так ведь его отец был лучшим другом Павла. Прозвище у него забавное было. Стригиборода! Слышали? – Слышали. – Наверное, Бородко от отца что-то знал о том, как Павел своим состоянием собирается распорядиться. Мы с мамой вообще сначала на этого Бородко думали, что у него цацки, но потом поняли, что он и сам точно так же мечется, как и мы с ней. – А как вы с матерью поняли, где искать сокровища? – Мама сообразила. Мы с ней сделали множество фотографий участка покойных Кокуевых, мама их рассмотрела дома, в спокойной обстановке, и догадалась, где и в каком виде может находиться сокровище. На нашу беду, в эту же ночь в сад к Кокуевым решили наведаться и все прочие наши конкуренты. Пришлось мне взять оружие и распугать вас всех. – И если бы не полиция, то у вас с мамой все бы получилось? – Всего не предусмотришь. Но приличный кусок с камешками все-таки остался у мамы. Теперь мы их продадим! – И что купите? – Это будет решать мама. Было ясно, что Женька находится целиком и полностью у своей мамы под колпаком. Властная женщина опутала его своей паутиной, словно гигантская паучиха несчастного мотылька. Женька без ее ведома не мог даже и шевельнуться. Всем руководила его мать, это она была настоящим преступником. Мозгом и сердцем всей этой преступной аферы. – И что же было после того, как твоя мама догадалась, кто может скрываться за личиной супругов Кокуевых? – Она мне велела найти способ поселиться поблизости. Ну, я ничего другого не придумал, как приехать и походить по улицам. Авось что-нибудь да и выгорит. Приехал, прошелся по улице, вижу, сидят в саду две какие-то мамзельки. Ну, я и подумал, я не я буду, если хотя бы одну не очарую. Правда, потом оказалось, что мамзельки и сами тут на птичьих правах, дача принадлежала матери их друга. – Это ты про Алису с Полиной говоришь? – Про них. Девчонки сами были в гостях у Кирилла, но ничего, ребята они все душевные оказались, приняли меня в свою компанию, словно родного. А тетя Таня так еще и откормить все время пыталась. – А ты в благодарность за это собираешься убить ее единственного сына! – Но тут либо-либо. Либо ее спокойствие, либо спокойствие моей мамы. Как ты думаешь, кого я выберу? Совершенно постороннюю мне женщину, пусть и очень славную? Или родную мать, в которой души не чаю и которая для меня все готова сделать? Кирилл с Сашей молчали. Ответ тут был для всех троих очевиден. И тот выбор, который предстояло сделать Женьке, был однозначно не в пользу двух его друзей. Время для задушевных разговоров подошло к концу. Рука преступника с зажатым в нем пистолетом вновь поднялась. Она не дрожала. И Саша с ужасом осознала, что палец убийцы лежит на спусковом крючке, и тоже не дрожит. А дальше раздался выстрел, и Кирилл рухнул на землю. Саша даже не стала ждать, когда следующая пуля настигнет уже ее. Она упала заранее, просто потеряв сознание от страха. Глава 15 Погибнуть во цвете лет, что может быть обидней? Пожалуй, только погибнуть от руки друга или человека, который таковым считался. Саша лежала на покрытой сосновой хвоей земле и думала, как же сильно сглупили они все, доверившись этому гнусному типу. Ах, Женька, Женька! Как же ты мог! И до чего было бы славно, если бы у них получилось повернуть время вспять и все переиграть. Уж тогда они не совершили бы фатальной ошибки. И не пришлось бы им прощаться со своими молодыми и такими прекрасными жизнями! Саша лежала, а между тем вокруг нее кипела жизнь. Жужжали насекомые, а прямо перед носом муравьи деловито тащили к себе в муравейник нужную им травинку. Какое-то время Саша просто лежала, наблюдая за деятельностью этой команды, а потом подумала, что очень уж тянет Женька с исполнением приговора. Второго выстрела все не было, а между тем рядом с Сашей зашевелился «убитый» Кирилл.