— Все будет в порядке, командор, — баском произнес один из охранников. — Сами понимаем, куда залезли. Я кивнул и отошел в сторону. Задрав голову, внимательно посмотрел на окна комнаты, где жила Тира. Там горел ночник. Нужно поговорить с девушкой и выяснить, кто такой Фальтус, и что с ним делать в перспективе. Иначе в Дарсии мне делать нечего. Гусь позвал меня к столу, но после поединка совсем не было настроения и аппетита. Наступила какая-то апатия, схлынуло напряжение и даже пальцы стали слегка подрагивать. Я сегодня был на волосок от гибели. Можно сколько угодно рассчитывать планы и выстраивать тактические схемы, но один удар Лихого Плясуна едва не отправил меня на перерождение. И кто знает, согласились бы еще раз кураторы предоставить шанс на новую жизнь. Кстати, давненько мой наставник не появлялся. Очень давно. Неужели небожители махнули рукой и предоставили возможность жить так, как хочу это сам? Я поднялся на верхний этаж, постучал в дверь и прислушался к звукам из комнаты. Услышал осторожные шаги — и через мгновение в лицо уперся ствол пистолета. Увидев, кто перед ней, девушка облегченно вздохнула и жестом показала, чтобы я заходил внутрь. — Тебе надо обработать рану, — сказала Тира, усадив меня на стул. — Снимай рубашку. Пока я раздевался до пояса, скидывая с себя окровавленную одежду, она приготовила тряпки, принесла кувшин с водой, тазик и начала колдовать над моей раной. Осторожно промокнула засохшую коросту, подождала немного и аккуратно убрала ее. Грязные тряпки летели на пол одна за другой, и через несколько минут Тира удовлетворенно произнесла: — Теперь другое дело. Порез небольшой. Я испугалась, когда Плясун ранил тебя. — Ничего, шрамы украшают мужчину, — храбро ответил я. — Какая глупость, — фыркнула Тира и стала накладывать на рану какую-то пахучую мазь. Щеку сразу же стянуло холодком. — Я перевязывать не буду, а утром еще раз помажу. Останется только царапина. — Магия? — пошутил я. — Ты же знаешь, кому я больше доверяю: своей знахарке или безрукому лекарю. — Ну, руки у него весьма длинные, — я хмыкнул, наслаждаясь спокойствием. И рана перестала беспокоить. — У тебя, оказывается, здесь родственники появились. — Ты о моем кузене? — поморщилась Тира. — Вот уж сюрприз, который я не ожидала. Это же надо было такому случиться, чтобы в плен к пиратам попал еще один представитель рода Толессо! Слово в слово повторила мои мысли! — Кстати, а как это произошло? Мичман уверял меня, что его корвет потонул при взрыве брандера. — Я сама ничего не знаю, — пожала плечами Тира, присаживаясь в плетеное кресло. Она уже успела переодеться в домашнее платье и привести свою прическу в порядок. — Плясун вместе с Диким Котом ушли на нескольких кораблях к Каззуро, а потом здесь появился Клэд. Командор ничего не говорил, что там произошло, но кузен рассказал, как его корабль заманили в ловушку и взорвали брандер. Погиб весь экипаж, а Клэд остался в живых. — Корвет был патрульный? — Сопровождение «золотого каравана». — Он уже прошел на Эмитез? — Да, несколько дней назад, — подтвердила Тира. Я задумался. Информация оказалась ценной. Значит, нужно форсировать подготовку к нападению, и первым делом склонить всех фрайманов к атаке. Золото всегда было в приоритете у морских волков, и мне было непонятно, каким образом Старейшины удерживали корсаров от грандиозного грабежа. Поэтому остров Мофорт должен пасть в ближайшие две недели, а уже потом начнем подготовку к захвату королевского каравана. Я более чем уверен, что вольное братство архипелага с радостью пойдет на риск, сулящий огромные барыши. Разве не для этого они живут и ходят под парусами? — Твой кузен — надежный человек? — спросил я, глядя на Тиру. Девушка закусила губу, пожала плечами, как будто не знала, как отвечать. — Я его плохо знаю. В детстве мы встречались довольно часто. Семья Фальтусов, как младшая ветвь рода Толессо, отделилась от нас лет сорок-пятьдесят назад, и с тех пор мой родной дед не сильно жаловал дядюшек и тетушек, решивших жить отдельно. Но нам, детям, разрешал встречаться. Тира печально улыбнулась, и положив руки на колени, продолжила: — Клэд в детстве был несносен, постоянно искал причину, чтобы вызвать у меня слезы. Но не на такую напал. За год до злополучного путешествия на яхте мы встретились в последний раз. Так что не могу сказать, каким стал молодой Фальтус. Может, изменился… Или остался таким же гадким мальчишкой. — Ты понимаешь, что мне теперь опасно появляться в Дарсии, если я притащу твоего кузена вместе с тобой? Он слышал наши планы о захвате каравана. — Держи его возле себя, — усмехнулась девушка и резко встала. Подойдя ко мне, наклонилась, разглядывая рану. Провела пальцем по щеке, удовлетворенно кивнула. — Или убей. — И ты спокойно об этом говоришь? — удивился я неожиданному ответу. Был уверен, что Тира начнет защищать своего родственника. — Не жаль парня? — Ты же теперь командор, капитан Фарли, — Тира встала за моей спиной, положила руки на мои плечи, наклонилась к уху и прошептала: — Плясун никогда не колебался, когда речь шла о собственной безопасности. Зачем тогда было затевать такую сложную интригу, если не можешь решить проблему? В твоей власти отобрать или оставить жизнь кузену. Решай сам. Я не буду тебе помогать или мешать. Я перевел дух. Вот и пойми эту девку. Несколько лет, проведенных среди людей, чья добродетель вызывает большие сомнения, не могли не сказаться на психике Тиры. Ладно, будем думать по мере поступления проблемы. Сейчас мичман не представляет угрозы. Надо его загрузить какой-нибудь работой: лес валить, кустарник рубить, навоз убирать из свинарника. — А где Слюнька? — поинтересовался я. — Да у себя в шалаше живет, — усмехнулась Тира, продолжая стоять за моей спиной. — Он тебе нужен? — Хочу приставить его к мичману. Пусть приглядывает, работенку какую-нибудь найдет человеку, чтобы дурью не маялся. — Согласна, — засмеялась девушка. — Завтра займусь этим. И развернув меня к себе, неожиданно впилась в мои губы поцелуем. Правда, очень неумелым, но искренним. Потом отпрянула в сторону и сказала: — Спасибо тебе, что рискнул своей жизнью и освободил меня от необходимости выходить замуж за Плясуна. Только никто не поверит, что ты убил командора из-за личной мести. Все будут говорить, что виновницей вашей распри являюсь я. И ты должен поддерживать это мнение. С этого момента я становлюсь твоей любовницей. Но… Ее палец уперся в мой лоб: — В свою постель я тебя не пущу. Попробуешь взять силой — зарежу. Поверь, найду самый элегантный и неожиданный способ сделать это. — Всего хорошего, леди Толессо, — я решительно встал и направился к двери. — Будьте уверены, вашему целомудрию пока ничего не грозит. До тех пор, пока мы не встанем перед алтарем. А уж потом я потребую свою награду. Аккуратно закрыл за собой дверь, не услышав шепот Тиры: — Толессо ищут только свою выгоду, капитан Фарли. Не ошибись в своем выборе! Глава 12. Окончательный расклад Лорд Торстаг с облегчением выдохнул, когда услышал переливчатый звон сигнальной рынды. Это означало, что его миссия подошла к концу; скоро корвет с королевскими лилиями аккуратно опустится на морскую гладь и кинет якорь в портовой гавани Суржи. А уже оттуда на перекладных, не останавливаясь, до самой столицы Дарсии — Рувилии, где его ждет сам король Аммар. От архипелага Керми до Суржи лорд добирался четыре дня, и почти все время корвет не опускался на морскую поверхность, исключая даже малейшую возможность встречи с каким-нибудь пиратским судном, что постепенно стали выбираться на охоту после зимней спячки. Гул гравитонов настолько утомил Торстага, что, когда они замолчали, в ушах еще долго стоял неприятный и раздражающий свист. Но миссия требовала быстроты исполнения, и поэтому важный гость принудил своими полномочиями корвет-капитана Хелдера выжать из кристаллов всю возможную энергию и как можно быстрее достичь берегов Дарсии. Оба левитатора дневали и ночевали возле энергетической установки, но свое дело выполнили с честью, заслужив не только похвалу королевского советника, но и по два золотых риала на каждого из его рук. Желудок привычно возмутился, когда корвет со всей мягкостью и элегантностью опустился за две мили до рейда на воду, распустил паруса и умело поймав ветер, вошел в порт. Так требовала традиция Королевского флота, и корвет-капитан Хелдер исполнял ее неукоснительно, хотя никогда не ходил в составе разных вымпелов. Его «Фуэго» (на стародарскийском означавший "Несущийся по волнам") напрямую подчинялся королю, и поэтому был самым быстроходным судном, имевшим аж четыре гравитона. Уникальное оборудование позволяло развивать крейсерскую скорость до восемнадцати узлов. Корвет находился на службе Его Величества и попасть в экипаж было практически невозможно, особенно со стороны. Только протекция, только мощные родственные связи. Надо ли говорить, что офицерский состав набирался из дворян высшей аристократической знати, а матросы попадали на борт только после тщательной проверки родословной, и не замаранные ни в каких историях. Через два переворота клепсидры корвет закончил все необходимые маневры и встал на якорь. — Милорд, — на пороге каюты появился старший помощник капитана — флаг-лейтенант Илман, щеголеватый усач в парадном мундире, весь сияющий на солнце серебром личного оружия и золотой шнуровкой аксельбанта. — Шлюпка спущена на воду. Гребцы вас ждут. — Благодарю, флаг-лейтенант, — кивнул лорд и перевернул клепсидру в последний раз. Двое матросов, стоявших в коридоре, дождались, когда высокий гость покинет каюту, и только потом вошли внутрь, забрали все вещи Торстага и понесли их на палубу. Прищурившись от яркого солнца, советник, тщательно скрывая свою радость, глубоко вдохнул запах родного города. Густые запахи пряностей мешались с гнилью водорослей, облепивших волноломы, со сладковато-приторными нотками карамельно-медовой патоки и жареного мяса. Обезумевшие чайки с воплями носились вдоль дебаркадеров и пристаней, то и дело ныряя вниз, увидев поживу. Целая колония серо-белых разбойниц разместилась на огромных камнях, служащих естественным заграждением от волн. Торстаг окинул взглядом знакомую картину. Суржа находилась между двумя высокими холмами, подобно лапам зеленого великана охватывающими гавань. На них возвышались сторожевые башни и небольшие крепостцы с мощной артиллерией, призванной обстреливать вражеский флот на дальних подступах к гавани. Основная цитадель перекрывала большую часть прибрежной зоны. Толстые и высокие стены из циклопических каменных блоков внушали горожанам спокойствие, а для врага становились головной болью, так как мощные артиллерийские редуты запросто могли выстоять в огневом противоборстве. Слева виднелись высокие мачты верфей, на которых строились новые корабли и чинились старые. Тут проводилось кренгование судов, тщательный осмотр трюмов на предмет течи, и даже замена вооружения и гравитонов. В общем, Суржа жила насыщенной жизнью, умея охранять себя от набегов пиратских флотилий, а то и имперских морских сил. Впрочем, сиверийцы еще ни разу не появлялись на траверзе порта, осознавая, что город им не по зубам. Вот Акапис трижды за сорок лет подвергался нападению сиверийского флота, но восточный прибрежный город никак не влиял на стратегическую расстановку сил в южных морях. Но самым защищенным городом в Дарсии, по личному мнению советника, была Скайдра с ее невероятно мощной крепостью и хитрыми механическими новинками, перегораживающими вход в гавань. Возле штормтрапа стоял капитан Хелдер в парадном мундире. Традиция обязывала. Заложив руки за спину, он внимательно смотрел сверху вниз на шлюпку и давал какие-то указания. — Путешествие было увлекательным, корвет-капитан, — заметил Торстаг. — Ваш экипаж вел себя образцово. Вы великолепно вышколили своих матросов. — Иначе нельзя, — обветренное и красное лицо капитана «Фуэго» оживилось. Возле губ появились маленькие складки от сдержанно улыбки Хелдера. — Мы служим Его Величеству, и любая оплошность ложится пятном на мундире. «Он излишне драматизирует ситуацию, — подумал Торстаг. — Всем, в конечном итоге, плевать, что за пятно посадил офицер или мичман корвета на свой белый мундир. Ведь король об этих оплошностях не знает, если только на борту нет осведомителя. Скорее всего есть, даже гадать не стоит. Но капитан Хелдер уже десять лет служит на «Фуэго», и в какой-то мере заслуживает индульгенцию». — Похвально, что вы так рачительно несете службу, — благосклонно кивнул советник. — Его Величеству я обязательно доложу об успехах вашего экипажа. Кухня великолепна, матросы исполнительны, офицеры знают свой маневр. Корвет-капитан расцвел от радости. Любая похвала важных пассажиров его корабля давала неимоверные возможности в будущем. Глядишь, король чем-нибудь отметит за усердие. Прирежет землицы к родовому поместью. Или благосклонно приблизит ко двору в качестве фрейлины Ее Величества или Ее Высочества принцессы Орнелы одну из дочерей, коих у него было аж шесть. Дождавшись, когда матросы спустят его дорожные сумки, он привычно спустился по штормтрапу вниз, дождался своих телохранителей, и рулевой дал отмашку. Шлюпка понеслась к берегу, и через несколько минут лорд Торстаг вступил на родную землю, по-настоящему почувствовав окончание тяжелого путешествия. «Принять горячую ванну, — размышлял советник, покачиваясь в карете. — И сутки, чтобы прийти в себя. А потом — в столицу. Король, надо полагать, ждет с нетерпением. Как-никак, близится очередная военная кампания, а без моего доклада Адмиралтейство с места не сдвинется. Пора просить широкие полномочия. Я делаю куда больше, чем пресловутая агентура Королевского флота». Это была всего лишь шутка. Лорд понимал, что «сухопутного червя» вряд ли будут слушать убеленные сединами адмиралы и прославленные флотоводцы. А вот короля, которому и предстоит довести до сведения новую информацию, очень даже выслушают, да еще с должным вниманием. Поэтому, приехав домой, он потратил всего лишь два часа на общение с домочадцами: крепко обнял и поцеловал сестру и зятя, живших в особняке на время его отсутствия, прижал к груди двух племянников, соскучившихся по дядюшке. Получив в подарок невероятно огромные раковины, которые Торстаг приобрел в качестве сувениров на Керми, они, радостные, умчались хвастаться ими перед уличными друзьями. Пока прислуга накрывала на стол, лорд успел принять ванну и выкурить ароматную пахитосу. После ужина советник закрылся в своем кабинете и приказал его не беспокоить. Никаких приемов и визитов. Королевская воля требовала самого лучшего исполнения, и ударить лицом в грязь лорд Торстаг не имел права. И даже на следующий день он почти не появлялся на людях, и завтрак с обедом слуги приносили ему в кабинет. В Рувилию он выехал, как и планировал, через сутки после прибытия домой. Личная карета с родовым гербом на дверцах, мягко покачиваясь на укатанной дороге, мчалась в столицу. Старый слуга по имени Онхим, всю свою жизнь проведший рядом с лордом, сопровождал его в поездке с необходимым набором вещей. Единственное место, куда Торстаг его никогда не брал — это архипелаг Керми. Онхим обижался, но понимал, что хозяин не зря отказывался от слуги. И дело вовсе не в недоверии. Особые причины заставляли милорда путешествовать только с телохранителями, которые, кстати, и сейчас были рядом, пыля на лошадях рядом с каретой. — У барона Куэнтрино сгорел старый особняк на Моховой улице, — развлекал Торстага городскими сплетнями слуга, поглаживая ладонями по новому костюму из черного сукна. Как-никак, в столицу едут! Милорд самолично оплатил пошив платья, требуя строгости и лаконизма в покрове. Онхиму очень понравилась обновка. — Тушили долго. Полыхало до небес, милорд! Полгорода сбежалось смотреть. Маркиз Ловен выдал замуж свою старшую дочь замуж за какого-то аксумца. Вы должны помнить этого торговца шелками и пряностями, милорд! — Дорах Хамеш? — лениво поинтересовался советник, удобно откинувшись на мягкую спинку дивана. Разговаривать ему не хотелось. Он пытался мысленно выстроить разговор с королем.