Часть 4 из 47 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Спасибо, Тевия, — кивнул Зак. — Принеси-ка мне кружку, золотце. Посижу со штурмовиком, языком почешу. А потом тех болванов обслужи.
— Хорошо, хозяин, — рябуха быстро убежала, стрельнув глазами в мою сторону.
Зак молча дождался свою кружку, и я разлил пиво. Стукнулись краями, припали к холодному напитку. Хозяин таверны крякнул, довольный.
— Ты как здесь оказался? — спросил я, приступая к трапезе. Несостоявшаяся стычка весьма разожгла аппетит.
— Сигвор какого-то раба прислал, — кивнул на довольного вышибалу Зак. — Тот, как шершнем ужаленный примчался на пристань, я там на складе товар принимал. Орет, драка у меня в таверне. А ты же знаешь, из меня бегун никакой.
Пожаловавшись на свой физический недостаток, хозяин уже сам разлил по кружкам пиво, и продолжил.
— Я же Эскобето сказал: еще раз устроят дебош в моем заведении — застрелю пару мерзавцев, и рука не дрогнет. Сколько убытков от этих уродов!
Он кивнул на шумевшую братию во главе с Дори-Кошмаром. Таверна постепенно наполнялась людьми, и к рябой Тевии присоединился помощник, чтобы быстрее обслуживать пиратские заказы.
— А ты чего пришел? — осторожно спросил Зак. — Разговор какой или к девочкам все же решился? Это правильно, скорбеть долго нельзя. Жизнь наша такая… быстрая. Сегодня ты по морям лихо гуляешь, а завтра на корм акулам пойдешь.
Я поморщился. Не то чтобы я сильно скорбел по Элис — скорее, чувство вины до сих пор царапало ржавыми крючьями по сердцу. Без женской ласки все равно не обойтись. Рано или поздно начну заглядывать к Амире, пусть подберет мне девчонку. А пока — нет.
— Меня никто в последнее время не искал? — спросил я. — Мальчонка такой, с рожей пронырливого площадного воришки не появлялся?
— Был, кажется, — призадумался Зак. — Дня три назад. Но я не уверен, тот ли паренек, что в прошлый раз крутился здесь. Подрос, мясцо нарастил. Я к нему не подходил, да и он не особо рвался со мной общаться. Сидел, пиво глотал что твоя лошадь.
— У меня конь, и он не пьет пиво, — заметил я рассеяно. Значит, Босяк снова был здесь, но почему-то не стал меня искать или передать информацию от Тиры. Черт, последнюю неделю я не был на Инсильваде. Гонял своих штурмовиков, подготавливая их к учебному захвату острова. — Жаль, я думал, мне есть письмо от одной особы.
Зак засмеялся и хлопнул меня по плечу.
— Хорошо, что ты зашел, — сказал он. — Письма не было, но записку этот малец передал через Тевию. А эта клуша забыла в горячке работы, что в кармане ее передника лежит послание. Я только сегодня утром забрал… Где же она?
Он долго рылся в кошеле, висевшем на поясе, позвякивая монетами.
— Ага! Нашел!
Зак передал мне узкий, свернутый в несколько рядов кусочек хорошо выделанной кожи. Я быстро развернул его и прочитал послание, написанное, несомненно, рукой Тиры. Почерк был хоть и неровный, но буквы не плясали, а приятно перетекали друг в друга, образовывая незамысловатые фразы.
«Приезжай на Рачий. Тебя будут ждать в «Хитрой русалке».
С бьющимся сердцем я тщательно свернул записку и положил во внутренний карман камзола, специально сшитый для важных вещей, которые не доверялись кисетам и кошелькам. Интересно, кому я понадобился? Ясно, что не Тире. Кто-то другой рвется со мной познакомиться.
— Дама сердца? — подмигнул Зак.
— Увы, не могу сказать, — я отсалютовал кружкой и допил пиво. — Тайна. Спасибо, брат, что не забыл про записку.
— Ну, раз тайна, допытываться не буду, — расстроился хозяин таверны, что его не посвятили в сердечные дела клиента. — Помощь нужна?
— Сам справлюсь, — я выложил из кошеля монету в половину риала и положил перед Заком, который шустро смел ее в свою широкую ладонь. — И это… За помощь с меня причитается.
— Ты поосторожнее на улице, — кивнул на шумную компанию во главе с Дори-Кошмаром мой старый товарищ. — Он хотел тебя обидеть, и свое дело доведет до конца.
— Хороший момент проучить, — ухмыльнулся я, и встав с лавки, сильно хлопнул Зака по плечу. — До встречи, дружище.
Проходя мимо стола, за которым главенствовал уже прилично поддатый Дори, я заметил, как он что-то сказал сидящему рядом с ним верзиле с покатыми плечами и бритой башкой с многочисленными шрамами. Верзила поднялся, сделал кому-то знак, и за мной увязались трое. Сам Дори не пошел. Жаль, а то у меня появилось желание сломать нахалу пару костей.
На улице уже смеркалось. Инсильвада с западной стороны закрыта высокими холмами, и поэтому солнце уже спряталось за лесистыми гребнями, подсвечивая верхушки деревьев золотисто-оранжевыми красками. На улице уже было не так оживленно. Неподалеку от крыльца, прислонившись к стене таверны, сидели два вольных брата, не рассчитавших свои силы в борьбе с зеленым змием. Где-то в конце улицы вопили песню, остервенело лаяла собака.
Я отвязал конька, и вдруг на мое плечо легла тяжелая ладонь.
— Не торопись, поговорить надо, — грубый голос принадлежал верзиле со шрамами. Двое других обходили меня с двух сторон, недвусмысленно держа руки на рукоятях кортиков.
— А я тороплюсь, и пошли вон отсюда, — в последний раз предупреждаю непонятливых. Моя рука вцепляется в толстые пальцы бомбардира и с хрустом сжимает их.
Верзила зарычал, поняв, что попал в капкан. А мне остается только сделать небольшое движение, чтобы сломать пальцы. Делаю полуоборот и сильно, не жалея придурка, костяшками бью в нужную точку на шее. Верзила оседает под ноги коня, которому совсем не нравится валяющийся человек. Он всхрапывает, и как бы невзначай, перебирая копытами, наступил ему на бедро.
Пока животное воевало с невежливым вопящим от боли пиратом, я снова демонстрирую пистолеты, направив их на недоумков.
— Третий раз предупреждать не буду, — сказал я, выразительно качнув стволами огнестрела. — Просто сделаю дыру в башке.
— Да все в порядке, Игнат, — поднял в примиряющем жесте руки один из пиратов. — Это у Дори мозги от безделья заплыли. Вот и баламутит экипаж. У нас нет претензий.
— Молодцы, — я заткнул оружие за пояс и вскочил на коня.
Верзила успел выползти из-под него, густо сыпля проклятиями, но я его уже не слышал. Нужно было поговорить с Эскобето, чтобы он отпустил меня на Рачий. Одному туда соваться опасно, поэтому хотелось взять в напарники Рича для прикрытия. Тире я доверяю, но кто тот человек, жаждущий встречи? Нужно поторопиться, чтобы уже сегодня быть в «Хитрой русалке».
Глава 4: Искуситель
В последнее время Тира жила ощущением каких-то перемен в своей жизни. И это ощущение имело свой запах, будораживший ее каждое утро, когда девушка просыпалась в своем доме, вскакивала с постели и распахивала деревянные ставни. Прищурившись, она подолгу глядела в блеклое синее небо, постепенно наливающееся живыми красками. Странный запах каких-то специй вперемешку с гниющими на берегу водорослями навевал на Тиру воспоминания тех дней, когда она счастливо жила со своими родителями в Скайдре.
Вот и сейчас, открыв глаза в полумраке комнаты, она по заведенной привычке подошла к окну, сбросила со ставень крючок и выглянула наружу. Штормовое небо, тяжело висевшее в последние дни, очистилось и покрылось невероятно яркой лазурью с ласковым, еще не вошедшим в силу солнцем. Зима, наконец-то, заканчивалась, а это означало, что наступает пора решительных действий, обговоренных маленькой группой заговорщиков.
Странно только, почему Игнат вчера не появился в «Хитрой русалке». Или мальчишке-связному не удалось передать послание? Если и сегодня его не будет, Тира потеряет шанс вернуться домой. Королевский советник уже проявляет нетерпение.
Девушка поежилась. Прохладный морской воздух нахально залез под длинную сорочку из тончайшего аксумского шелка, оголенная кожа рук мгновенно покрылась пупырышками. Тира прошлась босыми ногами по огромному, на всю комнату, ковру с мягчайшим ворсом, села на табурет напротив огромного зеркала, подаренного Лихим Плясуном. Взяв в руку изящный костяной гребень, стала задумчиво расчёсывать волосы. Звать прислужницу она не стала. Сама справится. К тому же хотелось побыть одной.
Три дня назад на рейде острова Рачий бросил якорь корвет без опознавательных вымпелов. Однако его инкогнито оставалось недолгим. Опытные моряки сразу определили в нем корабль королевского флота. Особого ажиотажа незнакомец не произвел. В подобном визите не было ничего необычного. Дарсийцы считались если не союзниками, но дружественно-нейтральные отношения поддерживались неукоснительно.
Удивительным было другое. На берег сошли всего несколько человек. Причем, лишь трое вооруженных до зубов громил в черных одеждах сопровождали сухощавого мужчину, похожего на горного стервятника, которых полно обитало на пустынных скалистых островах. Длинный нос этого человека упрямо выглядывал из-под широкополой шляпы, как бы не старался его хозяин спрятать отличающуюся особенность своей внешности спрятать в тень.
Странная четверка прошествовала по пристани, приковывая к себе взгляды стражи и рабов. Вольная братия вела себя осторожно, приглядывая за ними десятками заинтересованных глаз. Парни в черном явно принадлежали к когорте профессиональных охотников, и в одиночку могли нарубить в мелкую сечку любого, кто сунется к клиенту с плохими намерениями.
Королевские гости скрылись за дверями «Хитрой русалки», а через несколько минут оттуда вылетел раб и помчался по тропинке в сторону «капитанских дач», как называли поселок, стоявший на холме в двух лигах от пристани. Народ еще больше заинтересовался, что вообще происходит. Если дарсийцы прибыли к Лихому Плясуну, значит, затевается какое-то дельце. Давно пора. Зимние штормы утихают, корабли очищены от ракушек, просмолены; прохудившиеся паруса залатаны, а самые плохие заменены на новые; на «Тиру» поставлен дополнительный гравитон, и теперь командор Рачьего имеет самого что ни на есть настоящего левитатора, проводящего настройку кристаллов. Точно что-то грядет!
Только почему раб помчался не в форт? Посудачив на эту тему, пришли к выводу, что в отсутствие Лихого Плясуна на острове, вся информация идет через Тиру, потому что командор недавно скрытно ушел куда-то на своем флагмане, никому слова не сказав.
Тира в день прибытия корвета решила позаниматься фехтованием. Ее учителем был Сервус — пожилой пират, давно осевший на острове по причине физических недугов. Его левая рука висела вдоль тела, перебитая в одном из морских абордажей лет двадцать назад. С каждым годом она слушалась хозяина все хуже и хуже; и наступил тот момент, когда Лихой Плясун выгнал Сервуса на почетный отдых. И этот низкорослый, с широким обманчиво добродушным лицом старик десять последних лет обучал Тиру всевозможным приемам с кортиком, ножом, стилетом и даже заставлял осваивать удары кастетом, что для молодой девушки казалось излишним. Причем, управлялся старик одной рукой нисколько не хуже, чем двумя.
К восемнадцати годам своей жизни Тира своей изящной окрепшей рукой с тонким запястьем и длинными пальцами могла серьезно навредить здоровью физически развитого мужика. Кастет, самолично отлитый учителем под ее девичью ручку, ломал доску, толщиной схожую с локтевой костью взрослого человека.
Клинки звонко сталкивались в воздухе, совершали всевозможные пируэты, порхали по спирали и разлетались в стороны, чтобы потом снова зазвенеть сталью. Сервус с обвязанной вокруг головы шерстяной повязкой, чтобы пот не заливал глаза, с одобрением кивал, когда особо удачный выпад ученицы достигал цели. Вернее, обозначал удар. Как-никак, оружие было настоящим, не затупленным для учебных игрищ. Тира в свободной рубахе и штанах изящно крутилась вокруг наставника, меняя направление атак, а то и стиль. Дворянское фехтование, годное для аристократических дуэлей, сменялось жесткой рубкой, присущей абордажным командам.
— Так, дочка! Усиливай напор! — подзуживал Сервус, делая мелкие шажки, отступая вглубь площадки. — Давай, давай! Вложи в удар всю силу, чтобы мой клинок развалился на две половины!
Тира дважды доставала учителя. Сначала острие кортика коснулось левого плеча Сервуса, а потом блестящей змеей пролетело вдоль живота противника. Пират улыбался. Он не собирался поддаваться девчонке, и эти проколы в защите говорили только об одном: ученица достигла многого, и теперь оставалось лишь поддерживать свое мастерство. Нет, ей не стать настоящим головорезом, как бы не хотела сама Тира, и убивать пачками врага никогда не получится. А вот зарезать парочку-тройку ублюдков, которые польстятся красивой девушкой с великолепной фигуркой, ей вполне по силам. Только для этого придется хорошенько покрутиться, чтобы не пропустить подлый удар в спину.
И этому тоже учил Тиру старый пират.
— Госпожа Тира! — завопил кто-то с улицы. Калитка во двор была закрыта, и машущий руками раб пытался привлечь внимание занимающихся на небольшом пятачке своим криком.
Тира кивнула Сервусу, чтобы тот сделал передышку, а сама пошла узнать, кто там шумит, будоража покой поселка. Открыв калитку, она грациозно облокотилась на нее, вызвав смущение у молодого парня с ошейником.
— Чего хотел, Олафер? — с любопытством спросила Тира.
— Госпожа Тира, с вами хочет встретиться какой-то дарсиец! — выдохнул раб. — Он прибыл на корвете, с полчаса назад якорь на рейде бросил! Поселился в «Хитрой русалке».
— Что за дарсиец? — спросил Сервус, незаметно подошедший сзади.
— Какой-то важный господин, — пожал плечами Олафер. — Имени не назвал, но под плащом на нем мундир королевского чиновника. Я не разбираюсь в этом…
— Именно меня? — уточнила девушка.
— Да. Назвал ваше имя, госпожа.
— Ладно, беги обратно, — кивнула Тира. — Сейчас приведу себя в порядок и навещу загадочного чинушу.
Раб умчался, а наставник предложил закончить прерванную тренировку парой оставшихся позиций. Но девушка была настолько поглощена странным приглашением в таверну, что мгновенно поплатилась за рассеянность. Кончик клинка Сервуса чиркнул по рукаву рубашки и располосовал его от локтя к запястью. Тира ойкнула и тут же получила порцию гневных восклицаний своего учителя. Конечно, пират смягчил некоторые фразы, но соленые словечки вызвали яркий румянец на щеках девушки.
— Достаточно, — раздраженно сказала она. — Можешь ступать в форт. На сегодня закончим. И отыщи Лангуста с Полушкой. Чтобы ждали меня во дворе дома. А я переоденусь.
Оба вольных брата были приставлены Плясуном к Тире в качестве телохранителей. Девушка сначала поражалась, как природа смогла породить две скалы со страшными буграми мышц и жуткими рожами убийц. Да еще ростом выше самой Тиры, не считавшей себя мелкорослой. Сначала девушка чувствовала себя неудобно в сопровождении великанов, но постепенно привыкла. Хотя бы никто и рта не мог открыть в ее сторону (а таких во флотилии хватало, но не убивать же каждого за скабрезности!). Боялись не сколько верзил, а самого Лихого Плясуна.
— Не нравится мне это дело, — проворчал Сервус, вогнав в ножны кортик. Потом сдернул со лба повязку, промокнул ею потное лицо. — Будь осторожна, дочка.