— Ну вот, — не замечая моего состояния с удовлетворением произнес Викар. — Дерево нынче дорогое, его из Скайдры доставляют. Черепицу кровельную надо достать, а за нее тоже дерут, слезы из глаз льются. Артели, опять же, кушать надо. Тысяча — это еще мелочи. Может случиться, что и доплачивать придется две-три сотни. — Мне нужен камин на первом этаже, — неожиданно вырвалось у меня. — Большой, красивый. — Сделаем, — ничуть не удивившись, ответил старшина. — К работе можем приступить уже завтра. Часть артели будет постоянно находиться здесь, чтобы время не тратить на поездки из города. — А не забоятся? — ухмыльнулся Рич, уже успевший пообщаться со спутниками Викара. — Если обеспечите охрану, так можно и всем в палатках поселиться, — без шуток ответил старшина и пожал плечами. — Еще быстрее дело пойдет. До зимы времени достаточно, успеем даже крышу восстановить. Теперь я задумчиво почесал затылок. Идея неплохая. Часть штурмовиков сниму с корабля и перекину сюда, вручив командование в руки Ансело и Ардио. Пусть муштруют парней, гоняют их в хвост и гриву. Мне не нужна на корабле гостиница; сидят без дела, рожи отъели, разленились. Пусть Пегий занимается набором экипажа и его обучением, а штурмовики будут обеспечивать охрану. Ну и постоянная ротация не помешает. И между нами начался обыкновенный торг. Я предложил Викару взять на артельный кошт охрану. Сказал, что смогу выделить десять-пятнадцать человек постоянным лагерем неподалеку от усадьбы. Старшине деваться было некуда, согласился. Все-таки опасался хитрован, что его люди могут испугаться. Даже сбавил сотню крон с первоначальной суммы, но дальше уперся. Мне и этого было достаточно. Главное, обговорить все условия, чтобы Викар неожиданно не «обрадовал» меня внезапными расходами. — Ты знаешь, что госпожа Теобальд выступила посредником между нами? — поинтересовался я у старшины. — Нам придется встретиться у нее и предоставить гарантии договора, а также назвать сумму. — Да, я об этом знаю, — кивнул Викар. — Я хочу получить половину уже завтра, чтобы начать закупки материала. Остальное — на неделе. — Тогда завтра утром встречаемся у оценщицы, — предложил я. Мы ударили по рукам, после чего Викар со своими людьми на телеге, запряженной весело помахивающей хвостом кобылкой, уехал в Акапис. А мы остались ждать потерявшегося где-то Аттикуса. Сели в карету и с ветерком доехали до речки, где изнывал от скуки Гусь. Кучер распряг лошадь и свел ее к воде напоить. Забавно, что его страх куда-то испарился. Вполне себе обычный мужичок, даже шутить начал с моими спутниками, байки всякие рассказывать. Я поделился идеей разместить в Пустоши Кракена лагерь штурмовиков, которая пришлась по душе дону Ансело. — Меня уже на земле качает, как только ступаю на нее с корабля, — пожаловался он. — Надоело море, Игнат. Если есть возможность, я вообще здесь поселюсь. Надо будет, сами казармы для проживания поставим, чтобы строителей от работы не отвлекать. — Хм, а ведь действительно, чем время попусту тратить на безделье, начнем строить, — поддержал я идею Михеля. Рич тоже согласно кивнул. — Наши идут! — заорал Гусь, вытягивая руку в сторону блестящей серебристой ленты речки. Действительно, черная точка, показавшаяся из-за песчаной косы, заросшей густой травой, стремительно приближалась. Гребцы на шлюпке усиленно заработали веслами, увидев нас на берегу. Послышался зычный голос Аттикуса: — Наддай, братцы! Еще немного! Шевелите щупальцами, ленивые медузы! И-раз! И-раз! Аттикус выглядел довольным. Он спрыгнул со шлюпки в воду, не дожидаясь, когда она уткнется в берег. Зачерпнул на ходу воды и ополоснул разгоряченное лицо. Несмотря на теплый день, на Аттикусе был теплый плащ. — Ты где пропал, шкипер? — с усмешкой спросил его Рич. — Кракена встретил? — Кракена не встретил, а вот прелестную пастушку на берегу соизволил наблюдать, — довольно произнес товарищ. — С южной стороны Холма Блудниц есть неплохие подходы к реке. Я даже разглядел заброшенную дорогу, ведущую наверх, и возможно, развалины какого-то строения. — Пастушка оттуда? — полюбопытствовал я. — Скорее всего, где-то за лесом есть деревня. Девчонка выпасом занята. Десяток коз, пара собак. Не думаю, что тебе это интересно. — Оставим их, — махнул рукой. — По существу докладывай. — По существу…, — вздохнул Аттикус. — Речка не судоходная. Увы. Много наносных мелей, берега заиленные. Мелкие островки, заросшие ракитником, могут быть использованы бандитами в качестве засады. Или для нашего форпоста. Для широкого русла такой маленький уровень воды очень странен. Сдается, раньше река была куда полноводнее… — Так и есть, — подтвердил я догадку Аттикуса. — В верховьях реки сделали отвод, уровень упал. А раньше, говорят, здесь даже груженые купеческие барки проходили; чтобы в порту не платить пошлину, сгружали нужный товар на причал, а барон Домине имел с этого приличную мзду, я полагаю. Товарищ ткнул куда-то в сторону пальцем, чтобы я обратил внимание на покосившиеся сваи в пяти метрах от берега речушки. Они были глубоко забиты в землю и благодаря этому еще не завалились. — Если не ошибаюсь, похоже на пристань, — сказал Аттикус, подтверждая мою внезапную догадку, почему барона так старательно выживали с Пустоши. — Местечко, кстати, неплохое, дружище. Все открыто, просто так не подберешься. А если еще и наблюдательный пункт в усадьбе поставить — ни о каком неожиданном нападении речи и быть не может. Мы еще какое-то время побродили по окрестностям, высказывая свои мысли о преображении Пустоши. Земли здесь было много. Холм Блудниц находился далековато от развалин усадьбы, и, если бы кто захотел оттуда следить за нами, столкнулся бы с трудностями. Без подзорной трубы вообще ничего не разглядеть. Но этот фактор все равно учитывать стоит. А в остальном местность благоволила к серьезным изменениям. Прикуплю еще землицы, построю здесь небольшой поселок для своей команды. Рано или поздно кому-то захочется обзавестись семьей, так пусть служит мне, а не уходит на сторону. Обучение штурмовиков требует колоссального напряжения и вкладывания средств, и надо быть совсем неумным, чтобы отпустить подготовленного бойца только из-за того, что ему захотелось детишкам сопли вытирать. Нет уж, большинство этих парней прошли каторгу, закалены в боях. Это костяк моего отряда. Моряков набрать можно без проблем, пусть Пегий занимается. Несколько недель в открытом море, десяток затрещин и пинков — вот и готов очередной член экипажа. Сумел же боцман моих штурмовиков натаскать за короткий переход с Керми до Суржи! И с теми справится! В Акапис мы вернулись вечером. Аттикус с бойцами отправился тем же путем обратно в море, а кучер довез нас до центральной площади, высадив возле фонтана. — Парни, возвращайтесь на «Тиру», — предложил я. — Мне завтра рано утром надо к оценщице заглянуть. Не хочу терять время. Заночую в какой-нибудь гостинице. А вы попозже подгребайте. — Я с тобой останусь, — решительно возразил дон Ансело. — Нет доверия этому славному и тихому городку. Особенно после встречи с бандитом, играющим роль благородного вымогателя. Рич и Гусь на той же карете отправились в порт, а мы решили поужинать у Грашара, заодно выяснить, где можно относительно дешево переночевать. Кажется, словоохотливый хозяин таверны стал считать нас своими постоянными клиентами. Подозреваю, дело совсем в другом. Он хотел заполучить для своего брата наемников для охраны грузов, и страшно боялся, что рыба сорвется с крючка. Я не разочаровывал его, но и не давал положительного ответа. Пусть поволнуется, подергается и созреет, когда буду ставить условия. Мне нужны деньги, деньги и еще раз деньги. Хватит выбрасывать на рынок свой драгоценный фонд, иначе обрушу стоимость камней. Виконт Агосто обещал материальную помощь? Отлично, пусть раскошеливается. Я поделился своими мыслями с Михелем, пока допивали кувшин пива. — Игнат — ты не просто капитан «Тиры», — сказал дон Ансело. — Раз мы втянулись в эту интригу с непонятным концом, где маячит плаха или виселица, а рядышком — сундук с золотом и дворянская грамота, то действуй так, как сердце велит. Ты свои козыри знаешь. Деньги нужны сейчас, а что будет через полгода, только бог знает. Для крепости своего слова Михель показал пальцем в потолок. Я подозвал Грашара и поинтересовался, можем ли мы переночевать относительно спокойно и без клопов в его заведении, учитывая задаток, который он получил в первый день нашего знакомства. — Никаких проблем, Игнат, — кивнул хозяин таверны. — Для вас двоих как раз подойдет. Она хоть и небольшая, но чистая, и про клопов зря говоришь. Вывели их. Специально зимой вымораживали комнаты, все матрасы заново набили соломой. Я скажу сейчас служанке, чтобы приготовила, пока вы кушаете. Комната оказалась угловой с одним окном, из которого виднелась только часть площади и Купеческий квартал, стремительно погружавшийся в ночную темноту. Где-то весело замигали магические фонари, в окнах домов затрепетали маслянисто-желтые огоньки свечей. Вот по улице прошагали, бряцая железом, стражники. Запоздалые горожане стремились попасть домой быстрее, чем грабители доберутся до их кошельков, а то и жизней. В дверь осторожно постучали, и дон Ансело, переглянувшись со мной, пошел открывать. А я выдернул из ножен кортик и прислонился к стене. Может, такие меры предосторожности выглядели забавно, только не в нашем случае. Головная боль в лице Рэйджа Котрила заставляла серьезно задумываться о безопасности. Но зря беспокоились. Это пришла служанка с кувшином. Незнакомая худощавая девица с рыжими волосами, заплетенными в толстую косу, покраснела от пристального взгляда Михеля, пояснила свое появление: — Я вам воды принесла для умывания. Постель взбила, белье свежее. Может, еще что-то господам угодно? — Как тебя зовут, красавица? Дон Ансело явно преувеличивал. Рыжая служанка была из породы крестьянских женщин, чья блеклость не служила отторгающим фактором. Зато несмотря на тонкую кость, из-под платья выпирала высокая грудь, да и зад прилично смотрелся, когда она слегка наклонилась, чтобы поставить кувшин на тумбочку, где уже стоял широкий медный таз. — Амайя, — снова покраснев, ответила девица. — А что, Амайя, по ночам здесь тихо? — Михель подошел к окну, распахнул его и поглядел по сторонам, что-то высматривая. — Собаки не беспокоят? Коты на крышах не орут? Пьянь по улицам не шатается? — Ну что вы, господин, — служанка не сдержалась и улыбнулась. — Собак стража гоняет, чтобы приличных людей не беспокоили. Да они все на окраинах в стаи сбиваются, сюда не бегают. Можете отдыхать спокойно, никто не потревожит. Так вам ничего не угодно? Судя по тоскливому взгляду Ансело ему все-таки хотелось. И я подозреваю — чего. — Что, совсем худо? — сдерживая смех, спросил я, когда девушка торопливо вышла, не обращая внимания на подмигивания моего товарища, а Михель закрыл за нею дверь на весьма прочный железный засов. Беспокоился Грашар о своих гостях, вон, какие замки навесил! — Ты о чем? — Ансело сел на кровать, которая занимала почти всю комнату (видимо, она предназначалась для семейной пары и любовников, ищущих уединения), и с облегчением стянул сапоги, отбросил их в сторону. Расстегнул камзол и растянулся на кровати. — На каждую юбку готов броситься, — я не торопился ложиться. Повторяя маневр Михеля, тоже посмотрел из окна наружу, главным образом отмечая, может ли кто-то незаметно забраться к нам в комнату по стене. Не исключал я и такой возможности. Но потом пришел к мысли, что Котрил не станет заниматься подобной глупостью. Во-первых, окно можно было плотно закрыть деревянной ставней изнутри, подперев его широкой железной полосой, крепящейся болтом к прочной проушине, торчавшей в стене. Во-вторых, здесь постоянно крутится стража, и любое подозрительное шевеление на стенах или на крыше привлечет внимание. В-третьих, таверна Грашара не абы какая забегаловка. Даже если гостей охраняют такие скромные вышибалы, Котрил не рискнет лезть сюда. Ведь тогда Грашар задаст правильный вопрос: а зачем я плачу деньги этому ублюдку за спокойствие, если не обеспечивает его, да еще приносит ущерб? Так что можно спать спокойно, а вот окно все равно закроем ставней, как и многие жители города. Холодновато еще, с моря свежестью так и несет. В приморских городах темнеет очень быстро. Лиловый закат уступает место непроглядной ночи. Где-то истошно орут коты, раздается лязг железа за углом. Стража бдит, не расслабляется. Все-таки Акапис — лакомая цель для сиверийского десанта. Отсюда можно вклиниться во внутренние провинции или занять все юго-восточное побережье вплоть до Скайдры. Не понимаю, почему здесь гарнизон не усилен пушками и крепостными фортификациями хотя бы на возвышенностях. Где могли бы укрыться не только военные, но и мирные горожане. — Я на сухом пайке с той поры, как мы пошли на охоту за «золотым караваном», — признался дон Ансело. — Да и весь экипаж тоже в таком положении. Пора бы навестить местный бордель, познакомиться с мамашей для будущих отношений. — Мечтай, — фыркнул я, захлопывая окно. Подергал за ручки. Хлипковатая конструкция, но, если кому захочется проникнуть в комнату с крыши, поднимет шум, пока будет ломать створку. — Это тебе не наша красотка Амира с Инсильвады. Здесь хватает молодцев вроде тебя и Леона. — Ах, Амира, — глаза Михеля закатились в мечтании. — Какая женщина! Почему мы не взяли ее с собой? — Не переживай за нее. Такая дама не пропадет нигде. — Надеюсь, — Михель приподнялся, сбросил с себя пояс, но так, чтобы ножны кортика были под рукой. — Ты где ляжешь? — Справа, — я прикинул в уме, что надо держать на виду окошко. Пусть Грашар уверяет нас в безопасности, но появился серьезный враг, которому нанесено первое чувствительное поражение. Теперь за Котрилом требуется установить наблюдение, как и он за мной присматривает. Я ведь еще не вычислил его шпионов. Надо, очень надо налаживать связи с горожанами, пусть то будут мещане, бродяги, крестьяне, ремесленники. Не в моих интересах воротить нос от людей, могущих помочь. А потерю своих слуг Котрил не простит. Это еще не война, но близко к тому. Посмотрим, кто кого одолеет. Рэйджа охраняет лишь дворянский титул и некий старинный феодальный обычай. А еще наглость. Только что он может противопоставить морскому офицеру, да еще прошедшему суровую пиратскую выучку? Плюнув на пальцы, я затушил ими огонек свечи и завалился на кровать, сняв перед этим сапоги и камзол. Кортик положил рядом, привычно ощутив мелкую дрожь рукояти, как будто через клинок пропустили энергию гравитона. Как всегда, прежде чем уснуть, подумал о магической сути оружия. Только магия ли это? Или некие физические процессы, про которые говорил Ритольф? Почему так реагирует оружие? Может оттого, что руда, из которого выкован кортик, извлечена из тех же штолен, где находили гравитоны? Успев зафиксировать мысль, я провалился в темноту без сновидений. Глава 10. Опасные намерения Эрл Тебриссо всегда тяжело переживал смену погоды. Особенно не любил он переход от штормовых ветров и дождей к солнечным дням. Тело как будто становилось чужим, мысли в голове рассеивались как утренний туман над поверхностью моря, и приходилось прикладывать усилия, чтобы собрать их воедино. Спасался барон доброй «Искарией», запершись в своем кабинете. Благо, в его доме жил Ерис Скульд, самый полезный из всей челяди человек. Поэтому Тебриссо всячески отмечал его усердие по службе: то монетку лишнюю подкинет, то похвалит при всех, то отпустит на пару дней в Скайдру, где проживает его матушка. Но лишь в те дни, когда работоспособность самого губернатора становилась похожей на летящую по ровной поверхности карету. Уж два дня без своего незаменимого помощника он мог продержаться. Увы, запала на большее не хватало. Опять мигрень, опять желчь, отравляющая кровь… Злые языки шептали, что Скульд с некоторых пор стал позволять себе лишнего, и что от имени губернатора проворачивает свои делишки. Эрл Тебриссо посмеивался, но на всякий случай приказал Адалю Ориньё — своему свитскому из личной охраны — присматривать за секретарем. В мрачном настроении от тянущих болей в печени губернатор приказал готовить карету для поездки в порт. Есть дела, которые нельзя переложить на чужие плечи, даже на Скульда, будь он неладен. Уже прошло несколько дней после шторма, в порт прибыло очень много торговых кораблей; нужно проверить, не шалят ли таможенники, не берут ли мзду за незаконные торговые маневры, которая оседает в их глубоких кошельках, а заодно пригласить капитана корвета «Ангел» на ужин. Тебриссо находил удовольствие в беседах с морскими офицерами. Жаль, в последнее время они редко появляются в Акаписе, что очень странно, учитывая напряженную ситуацию возле Соляных островов. Туда ушли две эскадры, и благодаря им восточное побережье не видит ни одного сиверийского паруса. Эрл Тебриссо сел в карету, украшенную родовым гербом, на котором были изображены алый олень на зеленом фоне и охотничий рожок. Разбирающиеся в геральдике люди сразу различали, кто едет в закрытой повозке: потомственный аристократ или дворянин во втором поколении. Яркие цвета — золотой, красный, пурпурный, лиловый — в элементах герба указывали на истинного великородного. Губернатора тут же окружили на конях четверо вооруженных свитских — сыновья благородных нобилей Акаписа. Кучер свистнул, щелкнул кнутом — и карета мягко закачалась на мощеной дороге, минуя Дворянскую улицу, забитую горожанами центральную площадь и выехала на Портовую дорогу, которая вела в гавань. Мрачно поглядывая из окошка на лазурную синеву расстилающегося внизу моря, эрл Тебриссо раздумывал о письме, пришедшем накануне из Королевской канцелярии. Государь требовал ужесточить собираемость налогов и, если необходимо, на местах ввести новые. Это все из-за «золотого каравана», который едва живой пришел в Суржу, потеряв два галеона. Проклятые пираты имели наглость напасть на Королевский флот и безнаказанно скрыться в лабиринтах архипелага Керми! Получив чувствительный удар по карману, король Аммар рассвирипел. Такую пощечину нельзя прощать, и уже через несколько дней усиленная эскадра адмирала Элгрея вышла в поход. Пока неизвестно, что происходит на Керми, но эрл Тебриссо уверен: вольному братству осталось недолго бороздить моря и грабить честных купцов. Вздернутые на реях разбойники, конечно, слабое утешение из-за потери золота, но справедливости ради давно надо было разобраться с пиратской шайкой, а архипелаг забрать себе.