Лежать в песке пришлось почти полчаса, пока снова не раздался голос в трубке: - Можно продолжать движение. Возьмите правее градуса два. На колючей проволоке увидите голубенькую ленточку. Там под ограждением сделан небольшой подкоп. Его закрывает фанерка, а на ней песок для маскировки. Надо аккуратно снять фанерку и через подкоп переберетесь на нашу сторону. Только имейте ввиду: будете переходить контрольно-следовую полосу, шагайте след в след, чтобы не слишком наследить, а то потом придется долго маскировать. На израильской стороне их встречал мужчина среднего роста и плотного телосложения лет сорока пяти. - Господа российские бедуины, прошу занять места в машине, - сказал он, широким жестом пригласив в свой джип песочного цвета. - А я немного наведу порядок, чтобы не нагружать магавников /28/ нашими поисками. С этими словами он вынул из багажника саперную лопатку и метелку и достаточно быстро ликвидировал следы пересечения границы. - Теперь побыстрее двигаем отсюда, как будто нас здесь и не было, - произнес он, закончив работу. Бросив лопатку в багажник и усаживаясь за руль, представился: - Меня зовут Петр. Как вас нынче зовут узнаете из своих новых паспортов с израильскими визами. Они ждут вас в Беэр-Шеве, куда мы сейчас направляемся. Глава 19. Покушение на губернатора Климова Гончаров возвращался из Москвы окрыленный - ответственнейшее задание он получил лично от Дронова. Прощаясь, Дронов, как бы мимоходом спросил у него, в каком районе Москвы он хотел бы жить и Гончаров понял: в случае успешного выполнения задания переезд в столицу ему обеспечен. Ответить на этот вопрос он не смог, так как Москву практически не знал - бывал там несколько раз и то проездом. Но Дронов похлопал его по плечу и, усмехнувшись, сказал: - Ладно, это мы с тобой успеем обсудить позднее. Понятно, что ему купят в Москве квартиру, ведь завалить такого зубра, как Климов, которого знают в Кремле, дорогого стоит. И выбрали для такого наисекретнейшего поручения его, Гончарова! Значит, полностью доверяют, считают своим человеком! Он с трудом отвлёкся от радостных мыслей и переключился на обдумывание задание. Дронов распорядился, чтобы всё выглядело, как несчастный случай. Чету Мельниковых может валить, как хочет, а с Климовым надо сделать так, чтобы комар носа не подточил. Но подстроить несчастный случай непросто, когда вокруг него такая охрана. Разве что дорожно-транспортное происшествие? Но и это затруднительно. Климов сейчас разъезжает по области, ведет избирательную компанию, но впереди едет милицейская машина, за ней его "Мерседес", А за ним ещё и джип с личной охраной. Так что создать аварийную ситуацию трудновато. Да и "Мерседес" совсем непросто разбить так, чтобы в нём никто не выжил - для этого необходим хороший грузовик. И план-график его выступлений выяснить не просто - его держат в секрете и часто меняют. Дронов, правда, обещал достать график выступлений Климова, утверждал, что у него в областной администрации есть надежный человек, но удастся ли? Могут подсунуть туфту, поэтому следует надеяться только на себя. Отсюда вытекает, что надежнее завалить его тогда, когда он поедет в поселок Горное выступать на ГОК. Руководство ГОК'а должны поставить в известность о дате и времени заранее, поэтому сюрприз нужно готовить здесь, решил Гончаров и начал детально изучать трассу, обдумывая план дорожного происшествия. Сбоя быть не должно, иначе квартиры в Москве ему не видать, как своих ушей. Степан Колюжный, механизатор из деревни Нижние Садки, распахивал поле, принадлежавшее бывшему председателю колхоза Гречанному. Трактор и все навесные агрегаты Степан арендовал тоже у него. За обработку поля Гречанный платил ему по ведомости, а Степан за аренду техники отдавал наличными из рук в руки. Хотя и работал он с раннего утра до позднего вечера, но зарабатывал копейки, потому что трактор часто ломался. - Ты, Степан, имея в своем полном распоряжении технику, можешь подрабатывать где угодно, - говорил ему Гречанный. - Ты ведь теперь самостоятельный хозяин и только от тебя зависит, сколько будешь зарабатывать. Раньше ты пахал на колхоз, а сейчас на себя. Сам Гречанный жил нынче в городе и наведывался в деревню раз в неделю, чтобы проверить, как идет работа на его полях, на принадлежащих ему молочной ферме и агрегате витаминной муки. Агрегат, купленный колхозом в конце 80-х годов, был почти новенький и производил в час 1,5 тонны травяной муки в гранулах. Да вот часов работал мало - то оператор пьяный, то скосить траву не успевали. Вроде бы есть все условия для работы: и демократия, и свободное предпринимательство, а народ остался тот же! Поэтому каждая такая поездка серьезно портила Гречанному нервы. В этот день он приехал с проверкой на поле, где работал Степан, а у того, как на грех, сломался трактор. - За эту неделю хрен ты что у меня получишь, - вызверился Гречанный и, отматерив Степана, уехал, расстроенный, в город. Степан впервые оказался в задолженности из-за серьёзной поломки трактора. Трактор был настолько изношен, что его, по-хорошему, перебрать бы, но запчасти денег стоят. И так вдруг случилось, что Степану неожиданно повезло. Он копошился возле трактора, когда подошёл незнакомый человек городского вида и спросил о здешних рыбных местах. Незнакомец сообщил, что ловил рыбу на расположенном невдалеке озере, только клёв шел неважно. А у него нынче отпуск и хотелось бы нормально посидеть с удочкой в хорошем месте. Они познакомились. Незнакомца звали Василий и жил он, по его словам, в соседней деревне у бабы Насти, сняв у неё комнату на месяц. Степан обстоятельно рассказал Василию о здешних рыбных местах и они долго обсуждали способы рыбной ловли. Василий оказался механиком большого строительного треста и достать запчасти для трактора ему не представляло особого труда. - Запчасти не новые, но рабочие, в хорошем состоянии. Я их спишу и привезу тебе, - пообещал Василий и действительно, на следующий день привез их на стареньких жигулях второй модели. Вместе они отремонтировали трактор и работа у Степана пошла веселее. В перерыв они часто обедали вместе, причем Василий успевал сварить уху из выловленной рыбы, пока Степан работал. Уха под водочку, купленную Василием, хорошо шла и Степан удивлялся, что в такие скверные времена в России ещё остались добрые и отзывчивые люди. В этот день с утра небо затянуло тучами, стало прохладно, но дождя не было. Василий пришел позднее, чем обычно, и попал прямо к обеду. - Холодать начало, - пояснил он. - Надо было съездить в город и привезти одежду потеплее. В этот раз он привез хлеб, колбасу, консервы и, как обычно, бутылку водки. Степану стало неудобно от того, что Василий здорово потратился, а он не мог внести свою лепту. Степан попробовал отказаться, но Василий настаивал: - Обижаешь, Стёпа, я ведь в отпуске! Мне приятно с тобой общаться, а с кем ещё я могу посидеть, поговорить по душам? Кто ещё поймет меня так как ты? Они выпили, закусили, и завязался интересный разговор на тему рыбной ловли, о которой можно говорить бесконечно. Степана начало неудержимо клонить ко сну, глаза закрывались сами. - Ты, Стёпа, поспи, а я пока за тебя поработаю. Давно не садился на трактор, - сказал Василий. Степан хотел возразить - неудобно ведь: человек и поит, и кормит, да ещё и работу за него делать будет! Но сил не было и он словно куда-то провалился с мыслью о том, с каким замечательным человеком свела его судьба. Василий заботливо укрыл его телогрейкой, сел на трактор и поехал к лесополосе, за которой проходила трасса. Времени оставалось уже в обрез, так как по расчету минут через пятнадцать он должен был ехать по трассе в сторону посёлка Горный. Климов тщательно готовился к выступлению на ГОК'е - одном из ведущих предприятий области. Вместе с работниками социальной инфраструктуры и предприятиями, обслуживающими производственный цикл, это более десяти тысяч избирателей, поэтому в своём выступлении он решил сосредоточить основное внимание на социальной составляющей в период реформирования экономики. "Необходимо разработать соответствующие механизмы, обеспечивающие поддержку наиболее незащищенных слоев общества", написал он свой программный тезис и задумался. Не хотелось вводить слушателей в заблуждение, уподобляясь жуликоватым популяризаторам реформ. Заклинали друг друга "разработать механизмы" все, кто не попадя, как говорил Горби: депутаты и кандидаты в депутаты различных уровней, экс-министры и министры от областных и республиканских до московских всероссийских. Требование "разработать механизмы" звучало из уст выступающих на всевозможных собраниях и митингах. Только вот совершенно неясно кто должен эти "механизмы" разработать. И какие "механизмы" должны быть, чтобы все стали вдруг счастливыми и богатыми? Такой "механизм" имели старик Хоттабыч в виде бороды, Аладдин в виде медной лампы, и Фея из сказки "Золушка" в виде волшебной палочки. По-видимому нечто аналогичное было у Гайдара и его команды, но свой "механизм" они задействовали только лишь для себя и узкой группки своих людей. Климов решительно перечеркнул тезис о разработке соответствующих механизмов. - Скоро психиатры будут проверять по этому выражению адекватность пациентов, - подумал он и решил поговорить с рабочими не на реформаторском, а на человеческом языке. Проблем у рабочих ГОК'а много, но наиболее остро стояла, как всегда, проблема жилья и здравоохранения. Однако решить их без поддержки центральной власти губернатор не в силах. Москва, как пылесос, высасывала всё, что удавалось заработать, оставляя области весьма ограниченные средства. И даже компания, управляющая ГОК'ом, зарегистрирована в Москве и все налоги платит там. Практически все предприятия, которыми раньше кормилась область, зарегистрировали свои компании в Москве и перевели туда свои центральные аппараты. Поэтому область попросту бедствует и стоит с протянутой рукой, выпрашивая у Москвы подачки. Обещать что-то улучшить можно, а вот выполнить свои обещания - нет. Пожалуй, следует прямо и честно об этом сказать, хотя так не принято, потому что демократия - это когда выбирают популистов, которые обещают как можно больше. В результате выбирают далеко не лучших граждан, зато будущее рисуется в розовых тонах. Только потом приходит это будущее не в розовых, а в черных тонах, так что не стоит врать, а следует прямо и честно об этом сказать. "Раньше, при социализме, предприятие имело возможность помогать и помогало рабочим - предоставляло жилье, направляло на учебу, отдых и лечение. Это способствовало стабильным трудовым отношениям и воспроизводству кадрового потенциала, - быстро писал Климов, боясь сбиться с мысли. - Внутри же предприятия социальные блага были важным рычагом управления и составной частью системы трудовых отношений. Однако развал социальной сферы предприятий и передача объектов соцкультбыта предприятий муниципальным властям ослабило систему социального обеспечения, как на предприятии, так и в регионе в целом. Муниципализация социальных объектов не привела к существенному улучшению качества их содержания, так как у муниципалитетов попросту нет на это средств. Проводя реформы, правительство максимально урезает социальные расходы, из-за чего страдают системы пенсионного обеспечения, образования и здравоохранения". Однако это опять не то, что нужно, с досадой подумал Климов. Звучит слишком по-коммунистически и если он противопоставит себя правительству и реформаторам, то его сожрут в два счета. Да и пустым фрондерством области не поможешь. Московские пацаны ещё больше закрутят гайки, хотя дальше крутить вроде бы уже и некуда. С одной стороны врать не хочется, а не врать опасно. Конечно, выступление на митинге само по себе подразумевает ложь, но лучше найти золотую середину, чтобы врать про успехи и светлое будущее, но не завираться так, чтобы ловили на слове. Времени остается совсем немного - послезавтра митинг. Речь, которую подготовили ему дубы из Управления связей с общественностью, произносить не хочется, потому эти придурки натаскали цитаты из центральных газет. Но им свои мозги не вставишь, поэтому и приходится корпеть над своей речью! В который раз Климов вспомнил о покойном Костине, своём заместителе, погибшем на даче Сапожникова. Вот кто сейчас бы здорово помог! У него всегда возникали оригинальные идеи, и он бы нашел слова, доходящие до сердца людей. Его раздумья прервал звонок Жанны Михайловны Панкратовой, депутата Государственной Думы, прилетевшей пару дней назад. При вчерашней встрече она говорила ему о необходимости заменить Соловьёва, ректора университета, на человека, более лояльно настроенного к проводимым реформам и обладающего широким видением чего-то. Климов знал Соловьёва много лет и понимал, что тому абсолютно всё равно какую политику проводить. Были у власти коммунисты - он был активным членом партии. Придут фашисты, он будет не менее активным членом их партии. Сейчас у власти либералы и он либерал, каких редко встретишь. За что его менять? Другое дело, что Панкратова хочет сделать ректором свою подругу Бодрову, которая недавно стала проректором по учебной части. С Бодровой Климов познакомился во время своего выступления в университете, и у него сложилось о ней хорошее мнение. Возможно, это и неплохая замена, но идти на поводу у московской бабы ему не хотелось. От него требовалось согласование новой кандидатуры, когда министерство пришлет ему запрос. Без его согласия Соловьева не заменят, поэтому она и пыталась уговорить его на это дело. Но что он будет с этого иметь? Встречаться снова с Панкратовой не хотелось, да и времени на это сейчас нет. Однако и отказать нельзя - она занимает серьёзные позиции в движении "Наш дом - Россия". Россия действительно стала нынче домом этой публики, поэтому с ними надо дружить. Вот только незадача: если это их дом, то где остальным жить? - Я вас приму часика через два, - неохотно проговорил Климов. - Только предупреждаю, много времени уделить вам не смогу, так как готовлюсь в митингу. Встреча с Панкратовой проходила вначале натянуто, но потом депутатка, после льстивых фраз, как-то сразу перешла к делу. - Семен Викторович, перед парламентскими выборами, которые должны состояться в декабре, складывается весьма непростая ситуация, - начала она. - В стране сейчас свыше восьми десятков политических партий, а общественных объединений вообще насчитывается более двух сотен. Но многие из них, безусловно, не смогут собрать необходимого количества подписей избирателей, поэтому всерьёз этот разнобой принимать нельзя. А вот коммунистов всерьёз воспринимать надо. Существует большая опасность, что они получат в парламенте большинство мест. Объединившись с аграриями, они могут составить грозную силу /29/. Задумайтесь, что будет, если кандидат левых сил, а им будет, безусловно, Зюганов, одержит вверх? Можно ли будет избежать "социального реванша"? Да ещё при таких необъятных полномочиях Президента страны, которые у него по Конституции 93 года? У всех, кто сделал себе состояния за эти годы, а также у всех тех, кто боролся за демократические перемены, одна перспектива - оказаться на скамьях подсудимых. И сидеть мы будем с вами вместе. - Я готов сидеть с вами в одной камере. Если, конечно жена не будет возражать. Панкратова улыбнулась одними уголками губ и продолжила взволновано: - Вы напрасно шутите, Семен Викторович. Ельцин действительно серьезно и тяжело болен, но другого кандидата на пост Президента нет. Черномырдин снискал себе славу косноязычного и туповатого чиновника. Одни его перлы чего стоят: "Здесь вам не тут" или "Хотели как лучше, а вышло, как всегда". Александр Иванович Лебедь, хоть и популярен в народе, но неизвестно, как себя поведет. У нас в России выборы выигрывает тот, кто считает голоса. Председателю Центральной избирательной комиссии Рябову можно доверить считать голоса. А вот как будут действовать избирательные комиссии на местах, которые формируются местной властью? Наблюдается усиление позиций КПРФ в ряде промышленных регионов. И это беспокоит не меньше, чем усиление сепаратистских настроений, которые переплетаются с национально-патриотической идеологией. - Согласитесь, Жанна Михайловна, что у нынешнего правительства России отношение к Сибири, как к колонии. Идет односторонняя перекачка средств из регионов в Москву. Кроме того, высокие тарифы на пассажирский транспорт усиливает изоляция населения и приводит к регионализации сознания. - Не могу не согласиться с этим. Но центру приходится решать множество сложнейших проблем. В том числе необходим пересмотр традиционных принципов государственного строительства "сверху". Надо дополнить их принципами "самоорганизации" населения, найти новые духовные ориентиры. России необходимо, наконец, вернуть утраченное представление о себе самой. Надо восстановить единую общенациональную перспективу и согласие по поводу основополагающих ценностей и принципов жизнеустройства. Все эти вещи настолько сложны, что их в один момент решить невозможно. Поэтому сейчас остро стоит вопрос о лояльности местной власти центру и я делаю всё для того, чтобы ваша кандидатура была поддержана штабом движения "Наш дом - Россия". - Но ваш дом, который вы называете Россией, решил поддержать Бочарова. - Я понимаю вашу иронию и чем она вызвана. Я встречалась с Бочаровым и не хочу скрывать от вас: считаю его полным ничтожеством. И, более того, просто обормотом. - Что, по вашему, хуже: быть ничтожеством или быть обормотом? - Семен Викторович, я не знаю, кто проталкивает Бочарова, но я приложу все усилия, чтобы его в наших списках не было. Это совершенно проигрышный вариант, если он пойдет на губернаторские выборы от нашего движения. Будьте уверены, я ваша сторонница. - И за это вы хотите, чтобы я поддержал Бодрову? - Элеонора Степановна очень ответственный человек. Вы же хотите, чтобы университет был полностью за вас? Вряд ли вы можете считать пенсионеров своим надежным электоратом. Они вам не простят пенсии, хоть вы и пытались их подкупить региональными надбавками. А молодежь не активна и не ходит на выборы. Поэтому в ваших прямых интересах привлечь молодежь на свою сторону. А Элеонора Степановна может это сделать, но для этого она должна стать ректором, чтобы иметь широкие полномочия. - Хорошо, договорились, Жанна Михайловна. Я согласен на Бодрову. Климов остался доволен разговором: чувствовалось, что Панкратова человек деловой и слов на ветер не бросает. Если она нажмёт, где надо, то "Наш дом - Россия" откажется от поддержки Бочарова. Он понимал, почему Москва проталкивает Бочарова: уголовное дело против него за развращение малолетних хоть и заморозили, но разморозить могут в любое время и посадить без всяких проблем. Поэтому Бочаров будет землю рыть, чтобы угодить вышестоящим. А прикажут, то и полы у них будет мыть. Он думал о том, что не стоит бояться конкуренции со стороны выдвиженцев движения "Наш дом - Россия", в котором состояли, в основном, одни лишь чиновники и отсутствовали лидеры, способные повести народ за собой. Впрочем, в партии власти и не должно быть лидеров, так как они опасны для той же власти. Тем не менее, даже такая несерьезная конкуренция создавала неприятные моменты и могла доставить много беспокойства, коль Москва поддерживает Бочарова, поэтому договоренность с Панкратовой вполне его устраивала. Настроение значительно улучшилось и Климов с ещё большей энергией налёг на подготовку своей речи на завтрашнем митинге. Выступление Климова во Дворце культуры "Горняк" вышло удачным. Вопросы, задаваемые рабочими, были в тему и он к ним хорошо подготовился. Поэтому возвращался в город в хорошем настроении. Милицейская "Волга" мчалась впереди кортежа губернатора и через громкоговоритель офицер милиции приказывал встречным и попутным машинам прижаться к обочине. Неожиданно впереди показался медленно едущий гусеничный трактор и из репродуктора донеслось: - Водитель трактора прижмитесь к обочине и остановитесь.