Мысли начали путаться, глаза слипаться и в какой-то момент Петр поймал себя на том, что чуть было не уснул за рулем. Сегодня, ожидая гостей, он тоже всю ночь не спал, боясь проспать красный сигнал маячка, а потом, когда тот заработал, еще несколько часов напряженно отслеживал по карте движение гостей. Он немного завидовал им, безмятежно завалившимся спать, а ему через несколько часов предстояла очередная бестолковая беседа со следователем, который всё время пытается его запутать бессмысленными, не относящимися к делу, вопросами, на чем-то поймать и в чем-то обвинить. Петр уже устал от постоянных стрессов, связанных с этим делом, и хотел переключиться на другие мысли, но не мог. Следователь, который вел дело, попался туповатый, но большинство здешних следователей не отличается высоким интеллектом. Для успешного продвижения по службе им нужен не столько интеллект, сколько узкий лоб и морда пострашней. К тому же следак сабр, а они, как известно, недолюбливает "понаехавших в Израиль русских". Как многие сабры, он левак, а леваки ненавидят правых и причисляют к ним всех русскоязычных иммигрантов. И насколько нетерпимы леваки к русскоязычным, настолько они всепрощающе настроены к палестинским арабам и африканским нелегалам. А в этой истории он, Авдеев, шуганул не только африканцев, но и сабров, так что следователю есть от чего беситься. К сожалению, следователей, как и родителей, не выбирают, поэтому надо так понимать, что все эти неприятности надолго. Потом будет суд, а судьи из того же теста, что и следователь, и с той же левой идеологией, так как в Израиле леваком быть престижно, безопасно и денежно. Принято считать: если левак, следовательно интеллектуал, будь он даже по всем общечеловеческим меркам реальный дурак! От этих мыслей Петра охватила такая злость, что сонливость как рукой сняло. Подъехав к своему дому, он увидел Евгению, подругу жены. - Авдеев, где тебя черти носят? - недовольно воскликнула она. - Три раза звонила тебе, ты не берешь трубку. Думала спишь после ночного дежурства, приехала к вам домой, звоню, тарабаню, чуть ли не двери выношу, никакой реакции. Соседей перепугала, один с пистолетом выскочил, думал нападение. - А что, настолько нужен? - Мария попросила сходить с тобою в полицию в качестве переводчицы. Говорит: следователь так заколебал мужа, что уже пора с этим придурком как следует разобраться. - А кого она считает придурком? Меня или следователя? - устало пошутил Петр. - Авдеев, не кокетничай! У тебя назначено на одинадцать? Без десяти встречаемся около входа. Это была приятная неожиданность и настроение у Петра немного поднялось. Следователь намеренно говорил очень быстро и невнятно, из-за чего Петр, недостаточно владевший языком, не всегда его понимал. А брать каждый раз на допрос переводчика слишком накладно. Даже от присутствия на допросах адвоката пришлось отказаться, потому что слишком дорого. Но сегодня он пойдет в полицию не один, а с Евгенией. А где она - там победа! Во всяком случае так считает её муж, Амирам, и, как утверждает Евгения, это единственное, в чем тот прав. Родители привезли её из Одессы в Израиль в 1971 году после окончания школы. Евгения легко освоилась в новой стране, быстро изучила язык и поступила на медицинский факультет. Но вскоре началась война и, будучи призванной в армию, попала на альтернативную службу в полевой госпиталь. Вскоре там познакомилась со своим будущим мужем Амирамом Галеви. Молодой лейтенант-танкист из 143-й бронетанковой дивизии, форсировавшей Суэцкий канал, был в тяжелом состоянии. Он едва не сгорел в своем танке, который попал под бомбовый удар египетских истребителей-бомбардировщиков Су-7. Выхаживать Амирама пришлось так долго, что весною следующего года они сыграли свадьбу. Поначалу родственники мужа категорически возражали против этого брака, потому что невеста была из "понаехавших русских". Но быстро смирились. Как утверждала Евгения, "бунт на корабле" ей удалось легко подавить благодаря тому, что в школьные годы занималась в зоологическом кружке одесского дворца пионеров и накопила бесценный опыт работы в серпентарии. Сейчас она работала в больнице врачом-анестезиологом и пользовалась некоторой известностью в городе. Во всяком случае, многие пациенты и их родственники требовали, чтобы операции им делали в те дни, когда она дежурит, потому что известны случаи, когда пациенты после операций не всегда просыпаются. Или просыпаются, наркоз отходит, а потом сердце останавливается. А попадая в руки Евгении, пациенты были уверены, что будут жить и после операции. То ли она действительна была отличным специалистом, то ли это было результатом магии её воздействия на окружающих людей, но все считали Евгению человеком обстоятельным и надёжным. Она вселяла надежду на лучшее и Петру от этой неожиданной новости тоже стало как-то легче и спокойнее. Маша, уверенная в том, что муж нелегально подрабатывает, охраняя ночью небольшой склад вместо уехавшего в отпуск знакомого, оставила ему записку с подробной инструкцией, что именно он должен разогреть, чтобы покушать, когда вернется с дежурства. Слегка перекусив и поставив будильник, Петр завалился спать, тихо радуясь, что сегодня будет сражаться со следователем не в одиночку. Следователь встретил их как обычно неприветливо, но после того, как Евгения представилась и сообщила, что пришла в качестве переводчицы, все резко переменилось. Выяснилось, что на следующей неделе жене следователя предстоит тяжелая операция и профессор, который будет делать операцию, не ручается за жизнь пациентки из-за её алергии на некоторые лекарственные препараты. - Говорит, наркоз может вызвать анафилактический шок, опасный для жизни. Отказаться от наркоза невозможно, но анализы показывают, что существует большой риск поражения нервной системы и связанные с этим серьезные неполадки сосудистой системы. Да и врач-эндокринолог говорит, что с её щитовидкой анестезию делать категорически противопоказано, - сокрушенно жаловался следователь. - Пару лет назад умер её близкий родственник, не смог выйти из общего наркоза. И жена панически боится, что с нею произойдет то же самое. Из-за этой паники у неё давление подскакивает выше двухсот. Только его собъешь, как оно снова лезет вверх. А вы понимаете, как важен правильный психологический настрой! - Безусловно! - согласилась Евгения. - Пациент должен стремиться к максимальному спокойствию и оптимистичному настроению. Как, впрочем, и его близкие, потому что их настрой передается пациенту на подсознательном уровне. А насчет заключения эндокринолога могу успокоить: не существует абсолютных противопоказаний к общему наркозу. Лишь специалист вправе решать, какая анестезия лучше подходит в том или ином случае. Комбинируя различные препараты можно обеспечить и обезболивание, и полное расслабление мышц, и управление функциями организма, так что нет причин для чувства обреченности. - Вот поэтому наши приятели рекомендовали обратиться к вам, как к лучшему врачу-анестезиологу. Будьте уверены, мы отблагодарим вас! - Благодарю за комплимент! Завтра же посмотрю её анализы, историю болезни и затем сама переговорю с нею. А вы, в качестве благодарности, закройте это бредовое дело против моего родственника и мы с вами будем квиты. Петр уходил из полиции, чувствуя не то, чтобы радость, а какое-то усталое спокойствие. Ничего подобного он не ожидал и вдруг всё закончилось! Следователь обещал завтра же прислать ему бумагу о закрытии против него дела за отсутствием улик. Улик действительно никаких не было и обвинить его было не в чем, но когда дело высасывают из пальца, то никакой потребности в уликах нет. - Женечка, нет границ моей признательности! - восликнул Петр, обнимая Евгению, когда они вышли на улицу. - Авдеев, в следующий раз не стреляй в воздух, не создавай опасных ситуаций для прохожих, - отстраняясь, назидательно произнесла она. - Стреляй прямо в нарушителей и тогда будет четко видно, куда ты стрелял. Отвези меня в больницу, посмотрю, что там с его женою. Петр отвез её в больницу и поехал домой. Он решил доклеить, наконец, обои в гостиной, сделать жене сюрприз. Маша почти две недели пилила его за то, что полторы стены оставались без обоев, но желания заниматься ремонтом не было. К тому же сын вечерами писал реферат и не мог помочь. Но сегодня настроение было приподнятое и он, включив телевизор, развел клей и начал нарезать куски обоев нужной длины. Скоро вернется сын из университета и они вдвоем быстро наклеют обои. На экране телевизора известный политический комментатор противным булькающим голосом жевал "аналитический обзор" и говорил о необходимости отступления с Голанских высот. Рассказывал о том, что этим летом министр внутренних дел Эхуд Барак, будучи в Вашингтоне, встречался с Генри Киссинджером, Лоуренсом Тишем, Эдгаром Бронфманом и обещал им полное отступление с Голанских высот, если станет премьер-министром. Потом комментатор долго нахваливал Шимона Переса за то, что в декабре прошлого года сделал предложение Германии и Японии разместить их войск на Голанских высотах после того, как отступление осуществится. Комментатор нудно разъяснял, в чем мудрость данного решения и что после "приведения его в жизнь" мир уж точно установится. Противный голос комментатора, восхваляющего стратегию предательства страны под лозунгом израильских левых "мир в обмен на землю", вызывал у Петра злость. Всего два года назад, после подписания соглашений Осло, состоялось триумфальное возвращение Ясира Арафата на Западный берег из небытия, в котором тот прозябал, и сразу же начались изуверские теракты-самоубийства. Порой они с женой считали минуты до возвращения из школы дочери и сына из университета, и категорически запрещали им посещать дискотеки. А полтора года назад в Афуле погибли дети близких друзей, когда террорист-смертник в начинённом взрывчаткой автомобиле врезался в пассажирский автобус, наполненный людьми. Два погибших сына были смыслом жизни этой семьи и вдруг их не стало! А совсем недавно в переполненном автобусе в Иерусалиме взорвался террорист-смертник и среди полусотен раненых оказались близкие родственники соседей по лесничной клетке. Комментарии действовали на нервы и вызывали такую злость, что Петр хотел уже выключить телевизор, но в этот момент политкомментатор закончил отравлять эфир своим булькающим голосом и объявили время новостей. После осточертевшей информации о том, с кем встречался и кому звонил премьер-министр Исхак Рабин, какие надежды выразил министр иностранных дел Шимон Перес на встрече с Арафатом и что тот ответил, последовал обзор текущих событий. По сообщению египетской газеты "Аль-Ахрам", сегодня рано утром на Синае обнаружены трупы девяти зверски зарезанных бедуинов. В их разрезанных глотках найдены куски свиного сала, с которым, как известно, правоверных не пускают в рай и не выделяют семьдесяти двух девственниц в одни руки для пользования. И теперь из-за этого у погибших одна дорога - только в ад. Убитые были вооружены до зубов, но огнестрельное оружие не использовалось и это наводит на мысль о том, что их зарезали спящими. Убитые были известны полиции, как контрабандисты, поэтому, предположительно, речь идет о клановых разборках или о попытке конкурентов перехватить рынок сбыта. Однако эту версию ставит под сомнение тот факт, что груз, состоящий из оружия и наркотиков, так и остался нетронутым. Между тем, полицейские одного из блок-постов утверждают, что караван сопровождали двенадцать человек, в связи с чем следствие склоняется к выводу о том, что остальные три контрабандиста либо похищены, либо являются соучастниками преступления. В настоящее время ведутся допросы членов хомулы, к которой принадлежали убитые. Эта новость стала для Петра громом с ясного неба и он почему-то сразу решил, что это дело рук его гостей. Увидев их в первый раз, он обратил внимание на темные пятна на их одежде, как будто они что-то оттирали бензином и песком. Сразу же мелькнула мысль, что это могли быть остатки следов крови, но парни были веселы и здоровы, никаких ран не было и он усомнился в пришедшей в голову версии. Подумал, что если бы на них напали бедуины, то инцидент имел бы более серьезные последствия, чем пятна крови на одежде или даже легкие ранения. И вдруг выясняется, что не бедуины на них напали, а они на бедуинов! Такие вот интеллигентные ребята! А ведь он, наивный, ещё хотел у них узнать, как им удалось пересечь Синай и не встретиться с бедуинами. Но нет, встретили всё-таки бедуинов, только зачем резать спящих? И зачем свинина? Или это месть уродам-контрабандистам за переправку в бордель каких-то секс-рабынь? И значит его задача выследить, а их задача мочить? Веселая участь ожидает владельцев борделя и их охранников! Можно ожидать, что если такие интеллигентные ребята займутся борделем, то по результатам их работы полиция будет рыть основательно и глубоко. Так что вляпался он по самые уши! Впрочем гости, по всему видать, не дети, работают толково, профессионально, и если сделать всё чисто, хрен подкопаются. Настроение клеить обои пропало и, написав жене записку, что срочно вызван на склад подменить за вознаграждение знакомого охранника, поехал к гостям. Глава 26. Кухонные разговоры в Беэр-Шеве Петр ехал к гостям и в дороге размышлял, сообщать ли им о том, что догадывается об их небольшом приключении на Синае или не стоит. Сообщив им об этом, он станет как бы их соучастником, потому что знал о преступлении и не информировал о нём израильскую полицию. Но с другой стороны, это просто его догадка и быть наивным, как малое дитя, его неотъемлемое право. А то, что он собирал информацию о владельцах борделя, ничего не значит, так как был уверен, что речь идет о праве собственности на недвижимость. Конечно, теперь, зная о синайских приключениях гостей, можно с уверенностью предположить, что для владельцев и охранников борделя дело завершится резней и счет пошел на часы. Но ведь он про их приключения ничего не знает и гости ему ничего не сообщали о своих планах. Приехали бывшие соотечественники, интеллигентные ребята, начинающие российские бизнесмены, знакомые его знакомого. Как он мог рассмотреть в них головорезов? Так что если выяснится, что он замешан в этом деле, то только как лох и не более. Использовали вслепую, а он не догадался. Это тянет лишь на условный срок да и то вряд ли, потому что есть такое понятие, как права человека. Хотя, конечно, к этому понятию прилагаются "хорошие ребята", которые называют себя правозащитниками и которым до всего есть дело. К тому же, он не араб, а русский, поэтому ему особо полагаться на права человека не стоит, потому что "хорошие ребята" четко расово-ориентированы и белый человек у них виновен уже цветом своей кожи. Размышляя о этом, он вспомнил, что забыл сказать гостям о приготовленных для них в холодильнике пиве и закуске. Однако приехав к ним, убедился в их догадливости - половина пивных бутылок были уже пустыми. По российской привычке гости расположились на кухне и, завидев хозяина, обрадовались. - Петр, прекрасное пиво, вкусные булочки и колбаса, - радостно вокликнул Зубков. - После длительного и тернистого пути на землю Обетованную получаем поистине кулинарный оргазм! Давно не ел такую колбасу! Надеюсь она кошерная? А грузди, как домашние! - Значит не зря проделали долгий путь? - спросил Петр, довольный реакцией гостей на угощение. - Кстати, бытует мнение, что слово "колбаса" произошло от ивритского "коль басар". Правда, совершенно непонятно, почему истинными ценителями колбас у нас считается "русская" алия. Кстати, булочки, колбасу и соленые грузди я купил здесь недалеко в "русском" магазине. - А что, здесь есть русские магазины? - удивился Грачев. - Конечно! И численность их быстро растет, особенно с началом массовой алией /36/ из бывшего СССР. Сперва появились магазинчики типа наших деревенских сельпо, а сейчас они разрослись и стали супермаркетами. - Значит имеется в них потребность? - Потребность имеется и ещё какая! Тем более, что среди наших земляков есть такие, которые здесь уже десяток лет, но иврита не знают, поэтому всё покупают только в "русских" магазинах. Живут в доме, в котором все соседи из бывшего СССР, работают в "русских" фирмах, ходят в "русские" магазины, смотрят российское телевидение, читают русскоязычные газеты. - И как здесь живется? Доволен, что переехал сюда? У меня в Израиле живет друг детства, хочу навестить, если будет возможность. - Он кто по профессии? Врач или музыкант? - Почему врач или музыкант? Он инженер-строитель. - Видишь ли, большинство приезжающих сюда из бывшего СССР, как правило, по специальности либо врачи, либо музыканты, либо деятели искусства. Возникла даже такая поговорка: "если человек спускается с трапа самолета без скрипки - значит он пианист, а если он все-таки не музыкант, тогда он врач". Вообще-то у нас большая нужда в высококвалифицированных специалистах, но перед большинством репатриантов стоит серьезная проблема незнания языка. Однако, если твой друг строитель, значит он хорошо устроен. Строители у нас очень нужны и работа для них всегда есть. - А как ты устроен? Ты кто по специальности? - Я юрист, в прошлом майор милиции. Работал старшим оперуполномоченным уголовного розыска в Грозном. - В Грозном? - удивился Круглов. - Так ты из Чечни?! И как давно ты здесь? А вообще, как ты сюда попал? Вроде бы на еврея не похож... - Здесь я шесть лет. Понимаешь, в Израиль принимают не по фотографии, а по документам, - рассмеялся Петр. - А документы в полном порядке - у жены мать еврейка, значит жена сама еврейка по Галахе. Галаха - это совокупность законов и установлений иудаизма. Когда нам пришлось бежать из Чечни, выяснилось, что бежать-то особо некуда: нас нигде не ждали. Вроде бы огромная страна, а без денег приткнуться негде. Денег не было и хорошо ещё, что удалось захватить самое необходимое. Пытались продать квартиру, но безрезультатно. Давали гроши, а потом вообще даже предлагать перестали - понимали, сволочи, что достанется им бесплатно. Сосед, гад, ходил по квартире и указывал, что мы можем забрать с собою, а что должны оставить ему. Ещё хорошо, что вовремя сбежали из Чечни, потому что потом началось такое, что трудно поверить. Настоящий геноцид русского народа! - Так ведь шесть лет тому назад был ещё СССР! И что, всё равно пришлось бежать? Впрочем, в это время окраины уже пылали. Я служил во внутрених войсках, поэтому пришлось повидать. Но про Чечню думал, что там всё запылало только при Ельцине. - Да нет, намного раньше. Работая в уголовном розыске, я был более ни менее знаком с обстановкой. Ещё в восьмидесятые годы с началом перестройки чеченцами совершалось множество безнаказанных преступлений против русскоязычных. Откровенно нас выживали, захватывали наши квартиры, дома. Кстати, здесь в Израиле наблюдается приблизительно та же картина. Арабы скупают квартиры и дома на деньги Саудовской Аравии, а правительство не чешится - здешние либерасты мечтают о мире с арабами и не хотят замечать очевидное. - Знаешь, Петр, я по жизни большой романтик, хотя иногда могу показаться немного циником, - сказал Зубков, уделявший до этого большее внимание колбасе и пиву, чем разговору. - Так вот я искренне убежден, что либерализм должен кем-то хорошо оплачиваться. Как-то не очень верится в бесплатный идиотизм в государственных масштабах. Нашим либерастам платят америкосы, а кто платит вашим? - Несмотря на то, что ты романтик, полностью согласен с тобой, что бесплатного идиотизма не бывает, - согласился с ним Петр. - Нашим либерастам платят европейцы и американцы через разные общественные организации. Платят очень хорошо, поэтому либерасты уверены, что с баблом всегда успеют слинять в Европу, если террористы покончат с Израилем! Только вот нам, которые без бабла, куда бежать придется? Из Чечни убежали сюда, а куда отсюда бежать? - Мне пришлось побывать во многих горячих точках и по собственному опыту знаю: с боевиками вести переговоры нельзя! - назидательным тоном произнес Круглов. - Любые переговоры с ними опасны для жизни и здоровья. Мне пришлось похоронить многих однополчан, из-за того, что они пытались решить возникшую проблему миром. А я сразу жал на курок, поэтому жив, здоров и жизнерадостен. И вывод мой прост, как и всё гениальное: надо меньше болтать и быстрее стрелять. Вот ты, Петр, говоришь, что чеченцы выживали русских. А как же терские казаки? Не могли дать отпор? Издали вроде бы такие крутые ребята, повесили на себя погоны и всякие блестящие цацки, а на проверку жила оказалась тонка? - Так ведь никакой проверки толщины жилы не было! Может и дали бы отпор, но чекисты по прямому указанию из Москвы изъяли у казаков даже охотничьи ружья. Ещё в восьмидесятые годы прокурор Ростов на партактиве в Грозном поднял вопрос о том, что русских выживают, но партийные бонзы не придали этому значения. А в конце перестройки российские журналюги и либерасты всех мастей развернули шумную кампанию: мол, в Чечне царит застой, там нет демократических преобразований. - Да, я помню эту истерическую кампанию, - кивнул Круглов. - Безусловно, активная часть крикунов была куплена, а остальная масса состояла, как обычно, из скандальных недоумков с большими амбициями и сплошной костью вместо мозгов. - Так вот летом восемьдесят восьмого года демократические преобразования действительно появились: в Грозном возник Народный фронт из чеченских люмпенов и бандитов. Ну и началась такая вакханалия, что через год нам с женою и детьми пришлось бежать. - Вовремя вы сбежали, - кивнул Зубков, открывая очередную бутылку с пивом. - В то бурное время я служил в "Дзержинке" /37/ и когда в начале ноября девяносто первого в Грозном дудаевцы окружили и блокировали здание МВД, КГБ и военный городок полка внутренних войск, из нашей дивизии отрядили 1200 бойцов в Чечню для обеспечения режима чрезвычайного положения. Отправили и меня с моими разведчиками. А задачу сформулировали так, как могут лишь домохозяйки: "Летите в Чечню, приземляйтесь, а к утру будет объявлен указ президента о введении чрезвычайного положения". Ну, привезли нас на аэродром и мы там в течение 8 часов ждали вылета. А перед самым вылетом выяснилось, что нет военно-транспортных самолётов для переброски боевой техники. Где-то наверху какие-то мудаки напланировали перебросить технику отдельно от личного состава. В итоге нас выгрузили в Беслане, а технику в Моздоке. Причем на аэродроме нас уже ждали вооруженные до зубов чеченские боевики - им вовремя сообщили о нашем вылете. Мы три дня потоптались без оружия на аэродроме, а потом получили приказ вернуться в Москву. А ведь дудаевцы могли нас, безоружных, перестрелять просто, как куропаток. - Ты напрасно обижаешь правительственных пацанов, называя их мудаками, - ухмыльнулся Круглов. - Такие вещи без хороших отступных не делаются. Пацанам, очевидно, хорошо забабахали зеленью, вот они и придумали хитроумный трюк. Это люди повышенной хитрожопости, а не мудаки! Вообще, продавать родину и пушечное мясо чрезвычайно выгодный бизнес и мясоторговцы на этом делают такие деньги, которые тебе и не снились. - А я вам расскажу, что творилось в Грозном осенью девяносто первого, - сказал Петр. - Недавно у меня в гостях был знакомый по работе в Грозном. Сейчас в отставке, живет в Москве и приехал в Израиль как турист. Заехал ко мне, в Беэр-Шеву, посмотреть город и как я здесь устроен. В Грозном я работал в угро, а он опером в местной конторе и мы иногда пересекались по некоторым делам, которые находились у них в разработке. Так вот он мне рассказал, что происходило в девяносто первом году. В начале сентября чеченцы захватили телецентр, Дом радио, Дом политпросвещения, а из Москвы ни звука. А ведь тогда порядок можно было навести в момент, разогнав всех бандитов палками! Но московским было не до того - делили власть и собственность. Ну, и бандиты осмелели: дня через три вломились в здание, где шло заседание депутатов Верховного Совета республики. Депутатов побили, председателя горсовета Грозного выбросили из окна, а из Москвы, как будто специально, сковали чекистов по рукам и ногам: запретили любое действие и любую реакцию. Понятно, что бородатые хлопцы ещё больше осмелели и в начале октября захватили здание КГБ. Это произошло в выходной день и на дежурстве в здании оставалось всего три сотрудника: две женщины и подполковник Нажмудин Аюпов. Я с ним знаком не был, но в лицо знал. Так коллега рассказал, что утром в здании появились двое сотрудников КГБ СССР и попросили открыть все кабинеты и сейфы, где хранились вещдоки по уголовным делам. Из сейфов они забрали все изъятые по уголовным делам ценные вещи, а там были золотые изделия, рубли и валюта. И затем скрылись в неизвестном направлении. А когда Аюпов поднимался по ступенькам на верхние этажи, чтобы закрыть помещения, неизвестный, вероятно из "московских", выстрелил ему в спину. И тут же ворвались чечены и заняли здание. Аюпов получил тяжелое ранение и был госпитализирован. А местных чекистов обзвонили и приказали немедленно перейти на нелегальное положение. В этой истории интересно то, что секретные дела оперативного учета и картотека агентуры 5-го отдела /38/ были оставлены в здании, а дела других отделов и управлений заранее были переправлены во Владикавказ. Значит наверху заранее знали о нападении и сдали списки сотрудников, их адреса, сдали всех, кто сотрудничал с органами, сдали явки и владельцев явочных квартир. А ведь это измена, это предательство! Москва всех сдала и списала! - А как же твой гость уцелел? Вовремя перешел на нелегальное положение? - спросил Грачев. - Перейти на нелегальное положение в Чечне могут только чеченцы. А он русский и с такой физиономией ему в Чечне не скрыться. Просто повезло: отвозил жену в роддом во Владикавказ. Там и застала его весть о том, что здание конторы захвачено, все списки с адресами и фамилиями в руках дудаевцев. Если бы вернулся, разделил бы судьбу майора Толстенева /39/. В кухне установилось тяжелое молчание и больше никто не притрагивался ни к закуске, ни к пиву. Грачев, Зубков и Круглов вспоминали горячие точки, оставившие кровоточащие шрамы в их памяти, а Петр размышлял о дикой истории с ректором /40/ грозненского университета, рассказанной ему знакомым. Пересказывать её гостям не хотелось, потому что о таких ужасах трудно говорить. - А здесь как живется? Палестинцы не слишком достают? - первым нарушил молчание Круглов. - Вообще-то арабы есть разные. Есть арабы-мусульмане, среди которых встречаются культурные уравновешенные люди. С ними можно нормально жить и общаться. Есть израильские друзы и бедуины, которые служат в армии и в полиции. Есть арабы-христиане, вполне вменяемые люди, которым близки западные христианские ценности. Но между палестинскими мусульманами и палестинскими христианами дружбы не получается: христиан резали и до того, как Перес и Рабин притащили сюда арафатовскую банду. Ну, а после этого интенсивность резни христиан резко возросла. Так что арабы-христиане бегут из автономии, как русские из Чечни. Но и тамошним палестинцам-мусульманам тоже несладко: они вынуждены жить по законам арафатовской банды. Вообще-то удивительно: не спрашивая согласия палестинцев, Перес и Рабин отдали их под власть бандитов. - Наш провожатый, который привез нас на Синай, немного рассказывал нам про ваши дела. И про вашего Йосю, не помню его фамилию... - Йосю Бейлина? - Точно. Насколько я понял, этот Йося Бейлин - внешние мозги вашего правительства. А я расскажу про другого Йосю. Йосю из моего города. Я, вообще-то, сам из волжской деревни, но после восьмого класса родители отправили меня в город к родственникам, потому что у нас негде было учиться дальше. И вот помню, как по центру города курсировал один ненормальный мужик по имени Йося. Ему было лет этак сорок. Ходил с потрепанным портфелем под мышкой, с шарфом на шее и утверждал, что происходит из профессорской семьи. Его папа, если верить Йосе, был профессором консерватории. И должен сказать, Йосе хотелось верить, потому что речь у него была культурная и плавная. Не то, как у Миши-перестройщика или у всенародно избранного Бориса Николаевича. А главное, не в пример им, Йося говорил вполне осмысленные вещи. Причем, обращался к массам, а не к конкретным прохожим, за что те были ему благодарны, потому что не мешал им ходить. Рассказывал Йося очень интересно и было такое ощущение, что у него есть ещё много, что рассказать о себе и своем папе. Но сам знаешь, какая у нас публика - ей свои дела важнее, чем выслушивать рассказы интересного человека о себе и своих родных. А ещё по городу бродила Лёля и тоже ненормальная. В отличии от Йоси, она пугала детей в районе улицы Советской и прилегающих переулках. Причем использовала, в основном, ненормативную лексику, так что по этой части могла дать фору не только биндюжникам, но даже любому члену Политбюро ЦК КПСС. На её фоне Йося выглядел заправским интеллигентом, из-за чего не мог состоять в ленинской партии, даже несмотря на то, что был ненормальным. Как известно, коммунист обязан уметь изложить свои скудные мысли двумя-тремя чеканными словами, а у Йоси мыслей было больше, чем на два-три слова. И главное, он не умел ограничивать свои мысли узкими рамками руководящих партийных документов. А ведь для коммунистов это очень важно - уметь думать так, как того требует партия. Жаль, что Йося и Лёля не знали друг друга, иначе уже в те далекие годы в нашем городе отрабатывалась бы техника парламентских дебатов постсоветского общества.