- А почему ты решила, что это были Марина и Света? Хотя, конечно, сленг их. - Они называли друг друга этими именами. - Ларик, ты сама говорила, что мы должны друг доверять и сама же нарушаешь, - сказал Вадим, обнимая и нежно прижимая Ларису к себе. - А с этоми Мариной и Светой я завтра поговорю, - с угрозой пообещал он, но Лариса отрицательно покачала головой. - Нет, не надо опускаться до их уровня! Этим мы унизим сами себя. - Это две безбашенные дуры способны на что угодно! А если вдруг нападут на тебя? - Эти дуры ничего не смогут мне сделать. Но лучше давай встречаться возле вечного огня, чтобы я здесь никому не мозолила глаза. - Как скажешь, - согласился Вадим и, поцеловав её, добавил: - Мне недавно звонила мама. Она ждет нас дома. Сделала какое-то новое блюдо и хочет тебя угостить. При упоминании Таисии Тихоновны у Ларисы моментально прошли все страхи. Как она могла забыть, что у неё есть такой надежный союзник, как Таисия Тихоновна! Уж она никогда не позволит своему сыну завести себе кого-то на стороне, ведь не зря называет её доченькой! После пережитого стресса это был прекрасный вечер и только уже дома, ложась спать, Лариса вспомнила, что не сообщила Вадиму о своем походе в художественный музей, куда её подвозил его институтский знакомый по имени Феликс. А также о том, что завтра идет на встречу с молодыми художниками. Ей стало чуточку неудобно за свою забывчивость, которую Вадик может принять за попытку скрыть что-то от него. Но завтра она ему всё расскажет, потому что между ними не должно быть никаких недоразумений. Лена уже спала и Ларисе пожалела, что не сможет рассказать о происшествии в институте и обсудить поведение угрожавших ей двух вульгарных дур. Но завтра утром они обязательно это обсудят и Ленка найдет нужные слова, которые надо было сказать, чтобы те хамки поняли разницу между нею, Ларисой, и собою. Только жаль, что уже поздно что-либо им говорить, но хотя бы в дальнейшем будет знать, как следует ответить. Однако утром Лене было некогда - мать Дениса, Тамара Георгиевна, просила придти пораньше для помощи в подготовке юбилейных торжеств её двоюродного брата. - Так ты идешь в мастерскую этого художника Славы? - спросила Лена, раскладывая перед зеркалом в прихожей инструменты наведения женской красоты. - Так ты идешь в мастерскую этого художника Славы? - спросила Лена, раскладывая перед зеркалом в прихожей инструменты наведения женской красоты. - Он не Слава, а Сева, - поправила её Лариса. - Думаешь Сева звучит более солидно? - усмехнулась Лена, подводя глаза. - Почему ты так пренебрежительно отзываешься о человеке, которого даже в глаза не видела? - обиженно произнесла Лариса. - Я лично с ним вчера познакомилась и он произвел на меня хорошее впечатление. - Прости меня, Ларик! Темная я. Вот Перова от Крамского ещё кое-как смогу отличить по их прическам и конфигурациям бород. А вот кого из них какая картина сказать не смогу. Но охотно верю: ты немного покрутишься в среде художников и научишь меня прекрасному и вечному. Лариса махнула рукой и пошла на кухню готовить обед. Надо было успеть до часу дня приготовить обед и убрать, чтобы быть в два часа в мастерской Севы. Глава 28. История соседской девочки Настеньки Без четверти два Лариса стояла на автобусной остановке, как и договаривалась с Феликсом. Он подъехал почти сразу же и вскоре они были в художественной мастерской Севы. Мастерская располагалась в цокольном этаже старинного дома и когда Лариса с Феликсом вошли в подъезд и спустились вниз по лестнице, дверь мастерской внезапно открылась и выскочивший из неё Сева едва не столкнулся с ними. - О, ребята, хорошо, что застали меня! - обрадованно воскликнул он. - А я боялся, что придете и не застанете меня. Понимаете, закончилась нужная краска и я побежал за ней к себе наверх. А вы не стесняйтесь, заходите. Сейчас подойдут остальные гости. Я сделал сколько успел бутербродов. Если не хватит, там в холодильнике икра, балык, колбаса, сыр. Феликс, где вино ты знаешь. А я мигом. - Ладно, мы с Ларочкой подождем, но ты давай побыстрее. Одна нога здесь, другая там. Твоих гостей за тебя принимать не будем, - сказал Феликс, пропуская Ларису вперед себя в мастерскую. Он помог снять ей шубку, снял свою дубленку и по-хозяйски направился к холодильнику. Пока Лариса с интересом рассматривала незаконченные полотна, Феликс разыскал бокалы и налил вино. - Ларочка, прошу вас, - сказал он, подавая ей бокал красного вина. - Вы бутерброд с чем будете? С красной икрой, бужаниной или балыком? Балык из осетра, причем свежайший, так что настоятельно рекомендую. Такие яства несколько удивили Ларису. Она понимала, что у художника явно не хватило бы денег на такой прием и заподозрила, что всё это устроил Феликс. Скорее всего никаких гостей не будет, а художник убежал отнюдь не за краской. Это был просто предлог оставить их с Феликсом наедине. Увидел их в окно, когда они подходили к подъезду, и по договоренности с Феликсом пытается её развести. Эти наивные хитрости разочаровали её. Зря она согласилась придти сюда! - Спасибо, но я вегетарианка, - покачала головой Лариса, раздумывая над тем, как отреагировать на такой примитивный развод. - А алкоголь вообще не употребляю. - Вегетарианка? - удивился Феликс. - Ну, вегетарианство я ещё могу понять, нынче это входит в моду. Но почему вино не пьете? Это очень хорошее, дорогое вино. У Омара Хайяма есть такие рубаи: Ранним утром, о нежная, чарку налей, Пей вино и на чанге играй веселей, Ибо жизнь коротка, ибо нету возврата Для ушедших отсюда... Поэтому - пей! - Я предпочитаю другие стихи. Простые и лирические. Можете выпить оба бокала, мой и свой. Что-то ваш приятель задерживается. И наверное никого из гостей не будет. - Будут. Понимаете, Ларочка, это же художники! Люди искусства, богема, так сказать. Они как дети, такие же несобранные, такие же разгильдяи. Скоро все соберутся. Вам здесь нравится? - Да, интересно. Незаконченные холсты, особая, можно сказать, атмосфера творчества... - Хорошо, что я уговорил вас сюда придти? Я заслужил поцелуй? Феликс поставил на столик бокалы и, подойдя к ней, обхватил её за плечи и попытался притянуть к себе. Лариса отреагировала моментально и левой рукой уперлась ему в грудь, а правую ладонь положила ему на солнечное сплетение, упираясь в него подушечками прижатых друг к другу пальцев. - Феликс, остановитесь. Держите дистанцию. - Ларочка, я болен вами. Всё время только о вас и думаю, - говорил он, пытаясь сломить её сопротивление и прижать к себе. - Феликс, ещё раз прошу: возьмите себя в руки! Мне это неприятно! Вы позволяете себе слишком много, - резко произнесла она, чувствуя, что не сможет удержать его на расстоянии, потому что он был намного сильнее её. - Вы ведь знаете, что у меня есть жених и, тем не менее, всё равно такое себе позволяете! - Жених не муж, у вас есть свобода выбора. Ларочка, дай мне шанс и я докажу, что я ст?ю тебя. - Мы уже перешли на ты? - Я не могу без тебя! Готов исполнить все твои желания, сделаю всё, что захочешь, только будь со мною! Он с силой притягивал её к себе и она почувствовала, что уже не может удерживать расстояние между ними. Конечно, его нетрудно вывести из равновесия и провести бросок, но удерживала память о неудачном броске московского ухажера Игоря, у которого из-за этого что-то приключилось со спиной. И до сих пор родители Игоря находятся в состоянии вражды с Овсянниками, хотя она старалась провести бросок как можно мягче. Просто проблема в том, что у накачанных людей мышцы закрепощены. Качки не гибки и не мобильны, поэтому падая, обязательно что-то себе травмируют. А Феликс вообще не спортивен и качался, очевидно, исключительно для красивой фигуры. И если его швырнуть на пол, то может серьезно повредить себе что-либо. И что потом с этим делать? Не хотелось бы травмировать его из-за того, что на него что-то нашло. Видимо знакомые девушки многое ему позволяли, вот и решил, что с нею тоже может вести себя так же. Но в принципе парень он неплохой, поэтому было бы жаль его серьезно травмировать, хотя проучить, конечно, стоит. И чувствуя, что её левая рука сейчас не выдержит, она решила ограничиться энергетически ударом в солнечное сплетение. Она провела его без замаха, одним основанием ладони правой руки, подключив хару к волне. Расстояние от кончиков пальцев до основания ладони небольшое, но волна получилась непрерывной и скорость импульса достаточно высокая. Схватившись обеими руками за живот, Феликс согнулся и, глядя на ней расширившимися от боли зрачками, пытался вдохнуть воздух. - Феликс, что такое? Что случилось? Что с вами? Вам плохо? - с притворной тревогой воскликнула Лариса. Впрочем, она действительно была немного обеспокоена результатом своего энергетического импульса, зная, что такие удары крайне опасны. В то же время её удивляло то, что Феликс вроде бы такой накачанный парень, а солнечное сплетение так легко пробивается. Для чего же тогда качаться? Чтобы мешки с картошкой таскать? Вместе с тем, её радовало то, что у неё стала лучше получаться волна, да и скорость значительно возросла. Значит не зря они с Ленкой тренируют скорость, гася свечу? Феликс немного отдышался, но выпрямиться полностью ещё не мог. - Вы мне рукой попали в солнечное сплетение, - задыхаясь, с трудом выговорил Феликс. - Сами виноваты. Нажали слишком сильно, вот рука и соскользнула. Я ухожу, потому что вы ведете себя грубо, по-хамски. Лариса направилась к вешалке и Феликс, ещё не в силах до конца разогнуться, последовал за нею, держась за живот. - Ларочка, не уходите! Простите меня! Дайте мне возможность искупить свою вину, - просительно заговорил он, пытаясь её остановить, но она уже надевала шубку. - Феликс, я люблю Вадима и никаких других отношений, кроме приятельских, между мною и вами быть не может. Но раз вы переходите границы дозволенного, то и приятельские отношения тоже невозможны. Прощайте и не преследуйте меня, - сказала она и, нахлобучив шапку, решительно вышла из мастерской. Мороз немного спал, из-за облаков появилось солнце и под его лучами на деревьях засверкали, как бриллианты, снежинки. Лариса полной грудью вдыхала свежий морозный воздух и после пропахшего красками и копченостями подвального помещения у неё слегка закружилась голова. Садиться на троллейбус не хотелось и она неторопливо шла по улице, размышляя над тем, рассказывать или нет Лене о том, что произошло у неё с Феликсом. Безусловно, подружка была права насчет него, да она и сама догадывалась, что ему от неё нужно, но тем не менее поддерживала знакомство. Зачем? Может она действительно в душе кокетка и не хочет в этом себе признаться? Но если она даже и кокетка, так что в этом предосудительного? Кокетство это свойственное женщине природное качество. Как писал Ларошфуко: женщине легче преодолеть свою страсть, чем свое кокетство. И возможно ей, как кокетке, были приятны его комплименты, хотя не могла не понимать, что он вскоре может перейти от комплиментов к активным действиям. А может дело не только в кокетстве, но и в том, что ей недостаточно общения? Слишком мало знакомых? Ленка всё время возится с Настей и им есть чем заняться, когда они вместе. А она, Лариса, будет у них третьей лишней? У Леры всё время репетиции, Вадик постоянно на работе, а что ей делать? Сидеть одной дома? Очень не хотелось, чтобы об этом её приключении с Феликсом узнал Вадим, потому что он ревнив, а ревнив потому, что у мужчин одно на уме. Но у неё с Феликсом ничего не было и быть не могло. Он избалован женщинами, избалован жизнью и в принципе слабый человек. Феликс легко сломается, если обстоятельства сложатся не так, как он привык, потому что не сможет адаптироваться к новым условиям. Такие люди, как он, при первых неудачах начинают пить и становятся запойными. А Вадим, в отличии от него, хоть и кажется размазней из-за своей интеллигентности, но надежен, как танк. Так разве может она, Лариса, променять такого любимого и дорогого для неё человека на каких-то феликсов, даже если они и гарцуют на шикарных машинах? Тогда почему же пошла на контакт с Феликсом? Лариса была недовольна собой и никак не могла решить стоит ли рассказывать Лене о том, что произошло в мастерской. В задумчивости она остановилась возле какого-то магазина одежды и невидящим взглядом смотрела на выставленные на витрине манекены, одетые в зимние куртки, когда кто-то дернул её за полу шубы и детский голосок умоляюще произнес: - Тётя, отведите меня к маме! Она опустила взгляд и недоуменно посмотрела на девочку годика три или четыре, которая, задрав голову, умоляюще смотрела на неё. Шубка на девочке была косо застегнута на часть пуговиц , а шапка съехала на одно ухо и из-под неё выбивался белый платочек, какой обычно повязывают детям на голову под шапкой. На одном ботинке шнурки не были завязаны вообще, а на другом они были завязаны неправильно. Чувствовалось, что девочка одевалась сама. Она продрогла и вся дрожала. Лариса огляделась вокруг и, не увидев никого из взрослых, которые могли быть с девочкой, присела, быстро поправила девочке шапку, застегнула шубку как надо и, завязывая шнурки на ботиночках, спросила: - А где твоя мама? - Дома. - А где твой дом? Свой адрес ты знаешь? - Нет, я забыла. Но вы же знаете.