– А вдруг эти «лучшие» не захотят покидать свои дома? – Отказываться от приглашения его величества – преступление. Надеюсь, у наших офицеров найдется достаточно доводов, чтобы уберечь подданных от опрометчивых поступков и убедить их принять ниспосланную благодать как должно? Риксмаршал перевел взор на короля, ожидая подтверждения слов барона. – Да-да, – не стал возражать монарх. – Вчера мне не спалось, вот и поразмыслил малость о грядущем нового лена. Почему бы не познакомить наших будущих селян с благами, которые их ждут? – Замечательная идея! – тут же подхватили остальные члены совета. – С чего прикажете начать? – пробурчал риксмаршал. Альбрехт озвучил королю свою задумку еще до начала военного совета. Вместе они выбрали и цель рейда – село Троицкое, которое идеально подходило по расположению и являлось первым владением того самого Данилы, относительно которого имелись грандиозные планы. – Выбери воинов, отсутствие коих не сильно скажется на боеспособности нашей армии. Думаю, две сотни всадников и три сотни пехоты достаточно, чтобы не затягивать с приглашением, – предложил Карл. – Когда они смогут быть на месте? – Кавалерия от Кардымова доберется за пять часов, а пехота – только к вечеру. – Хорошо, пусть будет три сотни всадников. Их же потом можно использовать для удара по Смоленску с тыла. И угроза с запада заставит держать в напряжении тамошние силы, так что выгода очевидна со всех сторон, господа. Не так ли? Короля в очередной раз поддержали. Закончив с обсуждением рейда, совет ознакомился с планом переброски войск к Кардымову, где планировалось генеральное сражение. Место для лагеря уже было выбрано и огорожено временным забором, туда через пару дней планировалось доставить несколько алтарных камней. Карл собирался на месте победы своих войск основать новый город. Когда советники начали расходиться, король попросил задержаться Альбрехта. Барону давно перевалило за сорок. Невысокий, плотный, лысоватый, с круглым лицом и мясистым носом, внешне он являлся полной противоположностью монарху. Однако манерой речи и поведением они походили друг на друга. Наверное потому, что барон с юношеских лет Карла находился рядом. – Какие новости по крашенскому боярину, дорогой Альбрехт? – спросил Карл, когда они остались вдвоем. – Буквально перед началом совета прибыл один из моих шпионов. Ему удалось выкрасть девицу Данилы, которая приходится племянницей Пожарскому. – Помню, ты рассказывал. Кочебором агента звать? – Вы меня поражаете своей памятью, ваше величество. – Чем бог наградил, – ответил монарх и тут же вернулся к теме: – Где твой шпион сейчас? – Докладывает под запись о проделанной работе. Поторопить с отчетом? – Альбрехт разгладил свои пышные усы. – Лучше пригласи этого Кочебора ко мне. Никакая бумажка не заменит живого разговора. Когда в комнату вошел плотный крупный мужчина, он с порога бухнулся на колени перед монархом. – Встань, милейший, расшаркиваться не стоит, ибо время дорого, и терять его мы не станем. – Как будет угодно вашему величеству. – Кочебор поднялся. Карл предложил пройти к стоявшим в углу комнаты креслам. Он всем видом показывал, что принимает гостя как ровню. – Мне доложили, ты сумел раздобыть для нас важную птичку и за ней вскорости должен прилететь настоящий орел? Карл говорил по-русски почти без акцента, так что переводчик не требовался. – Случай помог, – скромно ответил шпион. – Случай помогает старательным, Кочебор. А тех, кто проявляет усердие, мы ценим. Вот, скажи на милость, тебя ценили в республике? – У нас сие не принято. Можешь от стараний с натуги лопнуть, а о тебе никто слова доброго не скажет. – Погоди, а как же тогда с Данилой? Он быстро из купцов в бояре перескочил. – Ему просто свезло… Король исподволь заставил собеседника затрагивать нужные темы, лишь изредка корректируя направление разговора для уточнения подробностей. Кочебор же с первых минут подпал под влияние Карла, и его теперь было сложно остановить. – Ты хорошо поработал, Кочебор, – похвалил Карл, когда счел, что вытянул из него всю нужную информацию. – Пока можешь отдыхать, но очень скоро твои услуги снова понадобятся. – Рад служить вашему величеству! – довольный собой предатель покинул комнату, куда тут же вошел Альбрехт. – Жаден, завистлив, хитер и тщеславен, – выдал заключение король. – У меня из местных почти все такие, – подтвердил барон и добавил: – Зато ими легко управлять. – Этот Кочебор уверен, что сломал парнишку и тот будет готов на что угодно ради своей крали. Думаю, он либо ошибается, либо врет, чтобы набить себе цену. – Врать он вряд ли бы посмел, скорее, выдает желаемое за действительное. Хотя… – Барон поднял взгляд к потолку. – Данила молод, горяч, опять же наверняка клянет себя, что не сберег девушку… В таком состоянии несложно и разум потерять. – Знаешь, Альбрехт, у человека, способного на те победы, что за ним числятся, с психикой наверняка все в порядке. Скорее Кочебор свихнется, чем этот боярин. – Все может быть, ваше величество. Кочебор – неплохой агент, но от ошибок никто не застрахован. – И много у тебя таких агентов? – Негусто. Он вам нужен? – Барон по привычке разгладил свои усы. – Твой Кочебор хвастался, что сильно разозлил Данилу. На этом можно неплохо сыграть. Как считаешь? – Идея хорошая. Эти двое понимали друг друга с полуслова. – Тогда придержи шпиона в Дорогобуже, думаю, он скоро понадобится. – Будет сделано, ваше величество. Я могу идти? – Погоди. – Карл продолжал мысленно воспроизводить недавнюю беседу. – Кочебор упомянул, что Данила принял перстень с моим гербом. Значит ли это, что он в каком-то виде готов принять и мою волю? – Вполне возможно. Или он готов использовать любые средства, чтобы, попав к нам, вызволить свою девицу. – Он мечтает сродниться с Пожарским? – Королю Швеции такая позиция молодого парня была понятна. – Полагаю, царь Московии его вообще не интересует, ваше величество. Данила мог даже не знать, из какой семьи девушка. – Дорогой Альбрехт, – снова обратился к барону Карл Семнадцатый, – ты у нас большой специалист по русским. Скажи, они живут лучше нас? – Нет, но они думают, что делают это правильнее. – Поясни. – Русские говорят, что думают, а не то, что вышестоящие хотят от них услышать, поступают, как душа велит, а не из собственной выгоды, женятся на тех женщинах, на коих сердце указывает, а не выгода требует, и подраться могут лишь для того, чтобы удаль молодецкую показать, а потом, избив друг дружку в кровь, еще и побрататься. – Ты о селянах речь ведешь? – Да у них все едино – крестьяне ли, бояре ли… Иногда князь себя ведет так, что от иного кузнеца не отличишь. – Дикие нравы, – покачал головой король. – И за это «богатство» они так рьяно воюют с моими солдатами? Смешно сказать, но под Псковом и под Дорогобужем я потерял людей больше, чем при захвате Дании и Голландии вместе взятых. – У Кардымова бойня будет куда ожесточеннее, да и Смоленск малой кровью не взять, – высказал предположение Альбрехт. – Нам так и не удалось прикончить ни воеводу, ни главу их особистов. – Почему? – Кочебор допустил одну небольшую ошибку… – Барон коснулся усов, но тут же отдернул руку. Привычка выдавала волнение вельможи. – То есть наказывать его есть за что? – Обычно лазутчик сразу расплачивается за собственные оплошности. Кочебору повезло, он начал выполнять другое задание раньше, чем сказались последствия его ошибки и наша смоленская сеть накрылась. – Повезло, говоришь? – усмехнулся король. – Ну, это мы еще посмотрим. Кстати, племянницу Пожарского пока не доставили? – Гномы из Поречья уверяют, что самое позднее сегодня вечером ее привезут в расположение наших войск. – Будут сведения по ней или по Даниле, сразу докладывай. Любопытно взглянуть на обоих. Троицкое разрасталось буквально на глазах. Каждый день закладывалось по два-три дома. Беженцы с северо-восточных окраин республики, узнав имя владельца села, принимали решение здесь осесть, тем более что местные никому не отказывали. За неделю численность селян увеличилась втрое. И всех нужно было разместить, накормить, пристроить к делу, поэтому у старосты хлопот прибавилось. Впрочем, работы хватало на всех, стройке требовалось много мастеров. Уже заканчивали возведение церкви, были готовы дома Данилы и его ближников. Еще несколько строений пока оставались без крыш… Еремеев, прибыв вечером в Троицкое, тут же приказал отдать новые избы под расселение беженцев. Сам он остановился в хате Буяна, который выполнил приказ командира и прибыл в деревню вместе с большим отрядом и обозом продовольствия.