Буквально вжимая девочку в свою грудную клетку, Роджер Галлахер, зарывшись лицом в черные корни её розовых волос, что-то яростно шептал. Я смогла отчетливо разобрать лишь два предложения из десятка: “Прости меня, прости меня, прости…” и “Я больше никогда не буду пить, никогда не буду пить…”. В общем он шептал слишком нечленноразборчиво, чтобы можно было наверняка сказать, что именно в этот момент отец еще обещает своей дочери и чего просит у нее, но я и не хотела этого разбирать. Наоборот, я хотела отвести взгляд в сторону, поэтому направила его в окно, чтобы оценить степень густоты бегущих с севера туч, но вдруг мой взгляд зацепился за лицо Шеридана. Продолжая сидеть на краю стола со скрещенными на груди руками, он внимательно наблюдал за отцом и дочерью. На секунд пять остановившись на хмурящимся профиле Шеридана, я всё же перебросила свой взгляд в окно, но уже не думала о тучах. Я думала о том, как в свои тридцать восемь этот мужчина, Гордон Шеридан, умудрился сохраниться на тридцать два, в то время как высокий и стройный отец Дакоты, Роджер Галлахер, не смотря на свой образ жизни выглядел ровно на свои сорок два – ни на день старше. Может быть дело в этом городе? Маунтин Сайлэнс консервирует своих мужчин, в худшем случае не давая им состариться больше, чем на свой истинный возраст? Галлахер наконец отлип от своей дочери и, судя по мгновенно окаменевшему лицу, только сейчас заметил наше с Шериданом присутствие. Красивый голубоглазый мужчина, которому бы только улыбаться, чтобы очаровывать всех окружающих его людей, он, очевидно, слишком сильно привык хмуриться, а разучиться пообещал лишь несколько секунд назад, своей дочери, очевидно похожей на свою мать, так что сейчас пока еще не мог одарить нас хотя бы намеком на улыбку. А мне бы хотелось посмотреть, как мимическая паутинка вокруг его глаз поволокой теплых эмоций окутывает это уставшее лицо. Надеюсь, его дочь это увидит. Красочное будет впечатление. – Дакота всё это время пряталась в охотничьем домике на берегу Колд Найф, – начал Шеридан. – Вскрыла замок дедовскими отмычками. Мы не обратим внимание на этот… Проступок… И не будем никак её наказывать, но замок необходимо будет починить. – Сегодня будет починен, – отстраненно произнес Галлахер, не проявив никаких эмоций к собеседнику. Один из неплохих вариантов мужской благодарности – негласная. Присуща тем, кто между собой не ладит, но уважает своего оппонента. Галлахер вновь перевел свой взгляд на свою откровенно потрясенную дочь, которую всё это время не выпускал, обнимая её левой рукой за плечи: – Пошли домой… – он подтолкнул девочку к выходу. – Я договорился с директором школы, на сегодня тебя освободят от занятий. Как насчет того, чтобы позавтракать в “Гарцующем олене”? Дверь за Галлахерами закрылась и в пространстве после них не осталось никакой дыры. Словно их здесь и не было вовсе. – “Гарцующий олень”, – сдвинула брови я, вдруг вспомнив. – Ты обещал Афине, что позавтракаешь сегодня у нее. – Кто мог подумать, что Дакота Галлахер объявится, – едва уловимо пожав плечами, ответил Шеридан, но я так и не смогла понять, является ли обнаружение Дакоты следствием его непоявления этим утром в кафе Афины или же первый факт никак не связан с последним. – Наверное, городским властям стоит подумать над установлением сигнализаций на эти охотничьи домики, – откинулась на спинку мягкого кресла я. – Ну да, мне только и не хватало во время гроз и прочих природных явлений мотаться по всем отреагировавшим на непогоду и дикое зверье объектам. – Тебе определенно нужен напарник, – прикусила нижнюю губу изнутри я, слегка сдвинув брови. – А лучше два-три. – Может, кого-нибудь и выпишут в следующем году. А там через пять лет и Киран подтянется. – Киран хочет вернуться в Маунтин Сайлэнс после того, как окончит полицейскую академию? – Тебя это удивляет? – Отчасти. Не всякий молодой человек может хотеть остаться в провинции, в которой вырос. – Кирану слишком сильно нравится природа, чтобы он мог желать уехать от нее. Первые пять лет своей жизни он провёл в большом городе, следующие двенадцать в этом захолустье. Говорит, что ни за что не откажется от лесных запахов, дыма от костра и звёзд над головой. – А вдруг во время обучения в академии он встретит девушку и решит остаться с ней? – Тогда через пять лет в Маунтин Сайлэнс прибудет новый житель. – Тебе не кажется, что ты переоцениваешь любовь своего сына к этому месту? – Ничего подобного. Я сам здесь родился и вырос. Каким бы глухим ни был этот медвежий угол, ни за что его не брошу. – Но однажды ведь бросил, – повела бровью я. – Молодости присуща глупость, – пожал плечами Шеридан и, отойдя от окна, посмотрел на меня. – А что ты? Ты – дитя мегаполиса? Смогла бы ты жить и работать в месте, подобном этому? – Никакое я не дитя мегаполиса… – отчего-то грустно, но с теплотой ухмыльнулась я, вспомнив свои родные края. – А по поводу места жительства и работы: прежде я хотела быть в эпицентре, в самой гуще событий, в сердце системы. Но сейчас ты спросил и мне вдруг показалось, что я бы не отказалась от тишины. Маунтин Сайлэйнс – это, конечно, перебор, но от какой-нибудь провинции поближе к столице я бы сейчас не отреклась. Шеридан удивленно приподнял брови и уже хотел спросить что-то вроде: “А что так?” или “С чего вдруг?”, – но в этот момент дверь в кабинет открылась и на пороге показался директор старшей школы Маунтин Сайлэнс. – Они здесь, – поправив тяжелые очки на ровном носу, констатировал седовласый мужчина. – Всего сто двенадцать учеников. Глава 19. Мои годы в старшей школе запомнились мне спортивными соревнованиями, ежегодным открытым катком за школьным стадионом и летними лагерями. В целом, наличие товарищей и активное спортивное движение делали мою жизнь счастливой. А еще её делала счастливой моя семья, самой важной части которой теперь уже нет. Хорошо, что я не потеряла её до того, как успела поступить в академию. Вдруг это сломало бы меня, а не подстегнуло? Как в этот раз… Старшеклассники смотрели на меня с неприкрытым любопытством и уважением. Еще бы! Настоящий агент ФБР – когда они еще смогут увидеть настоящего агента ФБР? Да еще и девушку… Они еще недооценивают свою жизнь, не подозревают, как много она для них готовит и как коротка она может оказаться. Мы с Шериданом стояли на пороге “Гарцующего оленя” и подводили итоги опроса участников злосчастной вечеринки в особняке Оуэн-Гринов в канун Хэллоуина, периодически отвлекаясь, чтобы почесать за ухом требующего внимания Вольта. Опрос ста двенадцати подростков занял девять часов: примерно по пять минут на одного человека. Выйдя из школы лишь в начале седьмого, мы оба поняли, что достаточно голодны, как для людей, отказавшихся от обеда, поэтому не сговариваясь взяли направление на “Гарцующего оленя”. Для ужина еще рановато, но для нас сойдёт любое время. Как так получилось, что никто из присутствующих на вечеринке не видел с кем тусовались погибшие девушки, было несложно объяснить. Подростки боялись ошибиться, боялись быть услышанными, боялись быть подозреваемыми… Пришлось всем раздать визитки с номером, по которому они могут анонимно сообщить подробности вечеринки, и наставлением о том, что они обязаны посодействовать ФБР, потому как если они что-то утаят, это “что-то” рано или поздно всплывет на поверхность и тогда ударная волна заденет всех, наверняка… – Дакота Галлахер, главный кандидат на роль водителя, в буквальном смысле вышла сухой из воды, – констатировал Шеридан. – Но вдруг девчонка соврала? – прищурилась я. – Вдруг она тоже как-то связана с произошедшим? – Нет, – отрицательно мотнул головой Шеридан. – С Галлахерами всё прозрачно. Просто их семейная драма в какой-то момент пересеклась с драмой покрупнее. Об этой семье можно забыть. – Думаю нам стоит зайти, – кивнула я в сторону кафетерия, из окна которого за нами наблюдала Афина Фрост, подливающая кофе какому-то старику. – Хотя, знаешь… – я осеклась, как только Шеридан сдвинулся с места. – Иди сам, а я пока сделаю один звонок. – Хорошо, тебе чего-нибудь заказать? Я сдвинула брови, пытаясь вспомнить меню. – Закажи на свой вкус. Разве что черный чай с мёдом и какой-нибудь десерт в виде пирога. – Хорошо, – Шеридан сделал шаг к двери “Гарцующего оленя”, и я сразу же заметила, как дернулась Афина, стоящая у столика возле окна. Спустившись с крыльца, я убедила себя не оборачиваться, чтобы случайно не встретиться взглядом с владелицей заведения или с Шериданом. Надеюсь, он не воспримет мою неожиданную просьбу о десерте, от которого я прежде воздерживалась, за попытку заглушить стресс сахаром. Никакого стресса у меня нет… Я вздрогнула от неожиданного и влажного прикосновения к своей опущенной левой ладони. Вольт. Вместо того, чтобы преданно ожидать своего хозяина на крыльце, он последовал за мной, явно желая составить мне компанию, ну или чтобы я составила её ему. – Слушаю, – раздался знакомый глухой голос с хрипотцой по ту сторону телефонной трубки. – Агент Нэш, – представилась я, хотя была уверена в том, что Ирвинг Банкрофт в курсе того, кто ему звонит. – В Маунтин Сайлэнс срочно нужен следователь. – Нэш, снова ты… – Нет, Вы должны понять! Автомобиль слетел в реку без водителя, подростки, находившиеся в этом автомобиле, погибли не от утопления – они умерли еще до аварии. Родители не станут молчать о подобном, кто-то рано или поздно поднимет шум и тогда… – Никто ничего не поднимет, Нэш. Я гулко выдохнула. – Ладно, послушайте, сегодня я опросила сто двенадцать подростков, бывших на той вечеринке и… – Дэшиэл, я понимаю, чего ты хочешь. – Правда? – повела бровью я, ни на секунду не поверив собеседнику. – Я понимаю, что ты хочешь серьезное дело, чтобы показать всем, чего ты стоишь, но так ты только еще больше всё испортишь. – Что значит “ещё больше”? Что значит “всё”? – моя рука сжала телефон у уха так крепко, что тот едва не треснул по швам. – Погоди, что ты сделала? Опросила сотню подростков?! Ты там что, расследование убийства затеяла?! – А что я, по-вашему, должна здесь делать?! – я определенно переставала выдерживать весь абсурд этого диалога. – Значит так, Нэш… – Банкрофт несдержанно, гулко выдохнул. – Я не буду сосредотачивать силы и кадры ФБР на каком-то там подростковом алкоголизме, поняла? Закрывай это дело под грифом “Несчастный случай” и отправляйся в отпуск. Если делать совсем нечего, можешь в этом глухом Маунтин Сайлэнс хоть весь свой отпуск провести, как знаешь, мне по барабану, но никого из моих следователей я тебе выписывать не буду. И еще: постарайся больше не звонить мне просто так. Передавай привет Бертраму. Рваные гудки врезались в мои ушные перепонки. Я еще секунд пять не убирала телефона от уха, отупевшим от удивления взглядом смотря на стоящий передо мной вранглер Шеридана. Просто так?!.. Не звонить “Просто так”?!.. То есть убийство четверых подростков – это вообще не повод для звонка?! Не повод выслать на место происшествия следователя еще до того, как его запросит агент ФБР?! Да что не так?!.. Как же этот человек, высокоуважаемый Ирвинг Банкрофт, еще пару лет назад сказавший нам, зеленым новобранцам, слова: “Если есть хотя бы полпроцента шанса на то, что мы работаем с убийством, значит мы расследуем убийство”, – сказать теперь: “Закрывай это дело под грифом несчастного случая”?! Твою ж!.. Я замахнулась ногой, но на полпути поняла, что мне нельзя выражать свои эмоции, если есть шанс, что за мной наблюдает хотя бы одна пара глаз из “Гарцующего оленя”, поэтому в итоге пнула колесо вранглера с меньшей силой, чем та, на которую я рассчитывала изначально. Гулко выдохнув, я посмотрела на обеспокоившегося моим дурацким выпадом пса. Еще раз гулко выдохнув, я нагнулась и, поспешно потрепав его по загривку, направилась в сторону кафетерия. Я искренне хотела надеяться на то, что Шеридан за мной не наблюдал, но была уверена в том, что закон подлости и в этот раз сработал на отлично, так что не сомневалась, что Шеридан наверняка всё прекрасно видел, но, естественно, он тактично промолчит по этому поводу. В итоге позже придется самой, без наводящих вопросов со стороны, рассказать ему о том, что в ФБР от нас, похоже, отказались окончательно и бесповоротно. Но почему?.. Почему?.. Я крутила в голове этот вопрос, когда переступала порог “Гарцующего оленя”, поэтому не придала особого значения неоднозначному взгляду Афины, брошенному в мою сторону, хотя и заметила его. Оторвав своё декольте, до моего появления нависающее над столиком Шеридана, она плавным шагом направилась в сторону барной стойки. Да никто не покушается на её мужика, пусть уже расслабится наконец, может тогда он и обратит на неё внимание!.. Я грохнулась на свободное место напротив Шеридана. – Заказал тебе грибной суп и стейк из форели с отварным картофелем. – Спасибо, – выдавила я, взяв стоящий в центре стола чайник, и налила себе чай. Наконец-то черный! Каркадэ уже в горле стоит.