Я вскрикнула и Гордон резко отстранился от меня. – Всё в порядке?! – заглянув мне в глаза, обеспокоенно выпалил он. В ответ я активно и с силой закивала головой. Дальше мы всё делали молча, словно на каком-то автомате: вскочив с постели, мы быстро оделись, похватали своё табельное оружие и, на ходу застегивая на себе пуговицы, полетели вниз по лестнице, навстречу взрыву. Я была уверена в том, что это был именно взрыв – так может звучать только что-то разорвавшееся, что-то достаточно мощное, чтобы… Чтобы кого-нибудь убить. В прихожей стоял смог, пахло то ли серой, то ли чем-то еще, я не могла разобрать… Шеридан сразу же рванул к распахнутой в мою комнату двери, и я уже сунулась за ним, как вдруг он вылетел из нее с каким-то большим кроваво-белым клочком на руках. Это был Вольт. – Давай, – протянула вперед руки я, и Гордон буквально врезал жалобно скулящего пса в мою грудь. В следующую секунду он бросился к двери, расположенной справа от двери в уборную. Это была кладовая. Он вышел из нее с чем-то большим и красным. Огнетушитель. Я не видела огня, но я вдыхала обжигающий гортань дым – в доме был пожар. Метнувшись в бывшую моей комнату вслед за Гордоном, я увидела и сам огонь: персидский ковёр уже весь обуглился и почти весь истлел, диван полыхал вовсю и даже сумка с моими вещами начала покрываться первой патиной пламени. Гордон начал с нее, и уже спустя минуту вся комната была залита пеной. С яростью отбросив огнетушитель в сторону, Гордон вылетел из комнаты и вытолкнул из нее меня, всё еще держащую на руках скулящего Вольта. Захлопнув дверь, он снял с ключницы связку ключей, с легкостью отыскал в ней нужный ключ и закрыл дверь с нашей стороны. – В город, к ветеринару, срочно!!! – накинув на мои плечи мою куртку, он сорвал с вешалки свою и, впрыгнув в сапоги, мы выбежали в ночь. – Кто это сделал?!.. – стараясь не отставать, бежала по густой грязи след в след за бегущим к гаражу Гордоном я. – А ты как думаешь?! – О, ужас, у Вольта слишком много крови!.. – я сжала зубы и начала пытаться реже дышать, чтобы не вдыхать запах горячей животной крови. Гордон распахнул передо мной сначала ворота, затем переднюю пассажирскую дверь вранглера. В растопырку сев на кресло, я вздрогнула от того, с какой силой он захлопнул мою дверцу, и сразу же запрокинула голову – запах горелой плоти и свежей крови резал мне глаза. Как только мы выехали из гаража, я обернулась, чтобы убедиться в том, что ворота автоматически закрываются за нами. – О-о-о… – простонала я и вновь сжала зубы. Вонь становилась всё более отчетливой и невыносимой. – Открой окно!.. Открой хотя бы одно окно!.. – по моим рукам текла свежая, липкая, горячая, густая кровь, она уже пропитала мою майку и джинсы насквозь. Гордон открыл заднее окно со своей стороны и еще сильнее вжал педаль газа в пол. Не знаю через какое время – через целую вечность продолжительностью в секунду! – миновав лесную дорогу, асфальтированный участок и еще одну лесную дорогу, мы остановились у какого-то старого одноэтажного дома, расположенного чуть ли не на самом краю города. Выпорхнув из-за руля, Гордон открыл мою дверцу и сказал: “Выходи!”, – и я вышла, и последовала за ним, снова по какой-то грязи вместо подъездной дорожки, прямиком через ночь к скрипучему крыльцу, на ступенях которого едва не поскользнулась. Гордон заколотил кулаками в дверь с такой силой, что та едва не вылетала из петель. Одна-две-три-четыре… Четыре секунды, и свет в доме, и на крыльце включился. – Кто здесь живет?! – обеспокоенным тоном зашептала я, чувствуя, как моё сердце клокочет где-то в районе моего горла. Прежде, чем он успел мне ответить, в окне, выходящем на крыльцо, показалось старческое мужское лицо. Сафиан?!.. “Чем нам может помочь бывший шериф Маунтин Сайлэнс?!”, – пронеслось у меня в голове, но не разочарованно или со злостью, а скорее с искренним любопытством. – Гордон, что стряслось?! – старик открыл перед нами дверь и посторонился, позволяя нам пройти внутрь дома. Уже переступая порог я увидела в его руках двустволку. – Кто-то забросил в моё окно коктейль Молотова*, – выпалил Гордон, и здесь я заметила старую женщину, не моложе семидесяти, стоящую в конце коридора в одной ночнушке с распущенными, длинной до пояса, почти полностью седыми волосами (*Коктейль Молотова – бутылка с зажигательной смесью, общее название простейших жидкостных зажигательных гранат). – Ты не пострадал, парень?! – еще больше обеспокоился старик. – Нет же, как видишь! Стою перед тобой на двух ногах и двумя руками махаю! Вольта здорово зацепило, Пальмира, – он резко обернулся к женщине. – Нужна помощь. – Несите сюда, – женщина активно начала махать сухой рукой вглубь комнаты. – Сюда… В итоге она завела нас на кухню и заставила меня положить пса на накрытый чистой скатертью стол. Сказав мне вымыть руки в раковине и дав мне на это какие-то жалкие пять секунд, она вручила мне кухонное полотенце и выставила нас с Гордоном прочь из кухни, призвав к себе своего старика. Не в силах находиться в слишком маленькой гостиной, стены которой, казалось, вот-вот сдвинутся впритык друг к другу и раздавят меня, я, минуту потоптавшись у журнального столика, ничего не сказав направилась на улицу. Надев сапоги и куртку – даже куртка была вся в крови! – я вышла на крыльцо и, наконец, вдохнула полной грудью влажный ночной воздух. И всё равно пахло кровью… Запах исходил от меня. Дверь за моей спиной распахнулась. Я обернулась и увидела Шеридана. – Ты как? – на мгновение заслонив собой свет уличного фонаря, остановился рядом со мной он. – Нормально… Сигарета есть? – Ты куришь? – его брови взметнулись вверх в неприкрытом удивлении. – Нет. Но сейчас бы начала. – Эй… – он как бы приобнял меня: стоя слева от меня он положил свою правую руку на моё правое плечо и начал водить по нём, словно растирать, чтобы я согрелась. – Всё обошлось… – Нам нужно найти этого подонка. Кем бы он ни был. Нам нужно… – я сжала зубы. Я слишком сильно дрожала и от холода, и от испуга одновременно, но я хотела, чтобы Гордон думал, что только от холода. Дверь за нашими спинами распахнулась. – Пёс подох, – сообщил возникший на пороге хмурый старик, и я отстранилась от Гордона, всё еще удерживающего меня за плечо. – Пальмира говорит, что вы привезли его уже без пульса, – еще раз обведя нас взглядом, старик сжато выдохнул через своё скрипучее горло. – Опасную игру вы затеяли, детки. Глава 39. “Опасную игру вы затеяли, детки”, – в который раз за последний час прохрустел голос Сафиана в моей голове. Это он про коктейль Молотова или про руку Шеридана на моем плече?.. И вообще, хрустел его голос или это был хруст опавших еловых иголок, разрезаемых сейчас моей лопатой? …Гордон вынес Вольта из дома Сафианов завёрнутым в скатерть. Его пушистый белый хвост, замызганный бордовыми пятнами крови, свисал из кровавого свёртка. Я судорожно сглотнула и отправилась к машине первой. Труп животного Гордон положил в багажник. Я уже хотела сесть на заднее сиденье, потому как спереди всё было залито кровью, но потом вспомнила, что я сама вся в крови, поэтому вместо того, чтобы пачкать собой больше пространства, я заняла своё прежнее место и всю оставшуюся дорогу до дома пыталась дышать глубокими вдохами и медленными выдохами. Мысль о том, что этой ночью я таскала на руках окровавленный труп животного, думая, что оно еще живо и надеясь его спасти, кружила над моей головой назойливой черной мухой. В одной из гаражных пристроек мы раздобыли две лопаты. Гордон хотел копать один, но я сказала, что не смогу стоять без дела, поэтому теперь мы копали вместе. Сначала он втыкал в землю своё остриё, потом я, он – я – он – я – он… Мы опустили Вольта в яму прямо в скатерти, и снова принялись за лопаты: я – он – я – он – я… Весь процесс занял не больше пятнадцати минут. Мы закопали Вольта чуть поодаль от дома, в лесу, под старой сосной. Когда закончили, я врезала лопату в землю рядом с собой и оперлась на нее одной рукой. Помолчав несколько секунд, я решила, что, может быть, Горон захочет что-нибудь сказать напоследок, и, может быть, мне стоит начать это первой, чтобы помочь… – У Бертрама, моего отчима, была отличная годовалая овчарка, когда мы с мамой к нему переехали. В прошлом году эта собака умерла от старости… Представляешь, прожила целых восемнадцать лет. Для собачьего мира это нонсенс: обычно овчарки доживают до тринадцати лет, а здесь целых восемнадцать… Она так упрямо не хотела отдавать свою душу, что Бертраму пришлось её усыпить, чтобы не мучилась. Я замолчала, не зная, помогла ли моя речь. Небо над нами серело, в пространстве становилось светлее – максимально тихий и максимально мрачный ноябрьский рассвет. – Вольт был отличным псом, – наконец произнес Гордон. И всё. Больше ничего не добавил. Он вытащил свою лопату из земли, и я вытащила свою, как вдруг я замерла. Прямо передо мной тихо-тихо пролетела огромная снежинка, аккуратно спекировав на взрыхленный нами бугорок земли. Я посмотрела в сторону леса: сквозь серые просветы между замерзшими стволами деревьев тихо опускались крупные снежные перья. “Сегодня ведь только восьмое ноября?..” – пронеслось у меня в голове. – “Рановато для снега…”. – Самое время для снега, – вдруг завибрировал в пространстве рядом знакомый мужской голос. Тот самый, который несколько часов назад шептал мне на ухо вопрос: “Не спишь?”. “Не спишь?.. Не спишь?.. Не спишь?..” – разлилось эхо в моей голове. Да что с этим городом не так?.. В нем всё считается нормой, всему здесь “самое время”?.. Я посмотрела на Гордона и наши взгляды пересеклись. Мне необходимо было узнать, где живут его родители. Вопрос жизни и смерти. – Ты отвезешь меня кое-куда, – уверенно произнесла я, и старая сосна, у которой мы стояли, вторила моему голосу загадочным скрипом. Падал снег. – Куда? – Я скажу тебе позже… – И как же мне отвезти тебя туда, куда не знаю? – Отвезёшь, – уверенно отрезала я, развернулась и, неся перед собой лопату, направилась к дому через опускающийся на землю занавес снега. Поездку пришлось отложить. Снег падал слишком стремительно, что угрожало нам сокрытием улик. Оказалось, не я одна обратила внимание на следы, оставленные у дома. Из-за шедших несколько дней подряд дождей грязь стояла отменная, так что метатель коктейля Молотова наследил изрядно: следы от ботинок сорок первого размера мы заметили не сразу, а вот что нас по-настоящему сильно зацепило, так это следы мотоцикла. Оказалось, Гордон обратил на них внимание и определил марку мотоцикла еще когда мы мчались за ветеринарной помощью, я же заметила их только на обратном пути, но до сих пор не говорила об этом по своим собственным соображениям. Тщательно отфотографировав все следы вокруг дома и последствия ночного происшествия внутри дома, я вернулась к своему требованию отвезти меня в неизвестном направлении. – Может быть хотя бы помоешься? – с подозрением покосился на меня Шеридан. – Ты вся в крови. – Ты тоже. Но дело не ждет. Когда мы выехали на асфальтированную дорогу, миновав подъездную грунтовую, ведущую к дому, Шеридан затребовал у меня точный адрес пункта нашего назначения. Дальше тянуть не было смысла. – Отвези меня к своим родителям. – Что? – усмехнулся он. – Отвези меня, Шеридан, к своим родителям, – более настойчивым тоном повторила своё требование я. – Не думал, что наши отношения будут развиваться так быстро, – резко развернулся посреди дороги он. – Если ты мне откажешь… – Они живут в другой стороне, агент Нэш, – хмуро ответил он. – Снова Кирана моего подозреваешь?