– Парень был в маске, стрелял только в воздух: ни убитых, ни раненых, вроде как, нет, – застегнув на себе куртку, Гордон взял свой мобильный с верхней полки шкафа, из которого пятью минутами ранее извлёк наши бронежилеты. – Почему Киран не отвечает? – он вдруг сдвинул брови, и на секунду я увидела на его лице серьёзное беспокойство, но он смахнул его с такой легкостью, словно его отцовские инстинктыы были сущим пустяком. Ругнувшись, мой напарник посмотрел в окно, за которым повис ночной мрак. – В этом году не успел заклеить окна… Нужно будет этим заняться. Я поняла: он пытается разрядить обстановку. Говоря о том, что он собирается сделать “после того, как мы разберёмся с этим дерьмом”, он словно подтверждал сам факт того, что мы обязательно справимся = обязательно не схватим пулю. Всё равно что посидеть пять минут перед тем, как пуститься в дальнюю дорогу. Вот только у нас не было пяти минут. – Пора, – сдвинув брови, поправила кобуру с табельным под курткой я. Выключив тусклый свет низко раскачивающейся голой лампы, мы вышли в тёмный коридор, на ощупь прошествовали через его пять метров, переступили высокий порог и шагнули в ночную тишину. Ночь только начиналась, но мне казалось, что она уже длится слишком долго. …Сколько я уже здесь?.. Восьмые сутки?.. Восьмой год?.. Восьмое десятилетие?.. …Какая же тёмная сегодня ночь, такая холодная… Мы остановились не доехав до особняка Оуэн-Гринов. Теперь я лучше понимала, почему из всех машин Шеридан приобрел себе именно вранглер – дороги здесь чистились явно не регулярно. Перегородив автомобилем дорогу так, чтобы никто не смог ни подъехать к особняку, ни выехать из него, мы заглушили мотор, и я уже собиралась выходить из салона, как вдруг Гордон схватил меня за предплечье: – Послушай, не лезь на рожон. – Что?.. – растерялась от неожиданности подобной просьбы я. – Ты о чём?.. – Я не знаю, как ты работаешь в подобных ситуациях – не видел тебя в деле – но давай договоримся, что попытаемся обойтись без грубой силы. – Ты прав: ты не знаешь, как я работаю… – Дэшиэл, я серьёзно. Этот парень вооружен, а бронежилеты есть только у нас. – Не факт, что он сейчас в особняке. – Но если он там и вместе с ним всё семейство Оуэн-Грин… – Ладно-ладно, – вырвала своё предплечье из хватки собеседника я. – В конце концов, я агент ФБР, не думай, что я настолько глупа, чтобы подвергать свою или чужие жизни опасности. – Хорошо. Тогда ты прикроешь меня. – Нет, Шеридан, ты прикроешь меня. – Дэш… – хотел начать сопротивление он, но я не дала ему шанса. – Это не обсуждается. Ты находишься под моим руководством. Слушайся, – красноречиво повела бровью я. Замерев на секунду, Гордон обдал меня кривой ухмылкой, образно говорящей: “Ну-ну”, – но мне было наплевать. Это моё дело и я его оформлю так, как сочту нужным. Открыв дверцу вранглера я наконец вылезла наружу и сразу же провалилась по колено в снег. Хорошо, что на мне было термобелье, плохо, что меня это не особенно воодушевляло. Условия, в которых мне предстояло провести задержание опасного преступника с маниакальными наклонностями, никак нельзя было назвать оптимальными, но когда они таковыми вообще являлись? Всякий раз какая-нибудь лажа, и ты либо по колено в снегу, либо по локоть в дерьме. Мы двигались вслепую на свет, льющийся из окна особняка Оуэн-Гринов, который был достаточно силён, чтобы пробиться через плотную пелену снега, застилающую нам и без того плохой из-за ночной мглы обзор. Но хуже огромных и беспокойных хлопьев снега был только завывающий, словно стая волков, ветер. И хотя он не был особенно сильным, он был настолько холодным, что пробирал до самых костей. Утопая в снегу, я пыталась идти след в след за Шериданом, пряча своё колотящееся от холода тело за его широкой спиной, но даже эта широкая спина не могла полностью спасти меня от леденящих душу нападков природы. Неужели в Маунтин Сайлэнс так всегда?.. До официальной зимы еще три недели, но здесь, похоже, природа брала своё когда хотела и сколько хотела. Хотя до особняка от оставленной нами на дороге машины было не больше двухсот пятидесяти метров, пока мы добрались до него, минуя его опасные окна, мы оба раскраснелись и запыхались, словно преодолели не меньше километра трусцой. Прислонившись спиной к стене особняка и стараясь дышать ровно, я остановила свой взгляд на входной двери и наконец поняла, что именно в ней меня смущает: едва заметная, длинная полоска света, струящаяся от нее по снегу в бесконечное ночное пространство. Дверь была открыта. Я перевела красноречивый взгляд на Гордона, он тоже одарил меня многозначительным взглядом. Наши мысли сошлись: следов, ведущих к двери или идущих от неё нет. Кто-то достаточно давно забыл – именно забыл? – закрыть за собой дверь и до сих пор не замечал тянущегося в дом сквозняка – не замечал или не хотел замечать? Гордон сделал шаг вперед, но я задержала его и, языком жестов показав ему, что пойду первой, попросила его прикрыть меня с тыла. Он едва не закатил глаза, но я, едва сдерживая раздражение, с напором прошептала ему о том, что он слишком габаритный и, если пойдёт первым, своим телом закроет слишком много пространства для обзора. Не дожидаясь, пока он вникнет в моё объяснение, я освободила из кобуры своё табельное оружие и двинулась к двери, которая в корне отличалась от той, что висела на полицейском участке – эта девочка не издала ни единого писка, когда я открыла её практически нараспашку. Не переступая порога, я огляделась, но в открывшейся мне панораме не увидела ничего, кроме тишины. Я действительно не просто видела её, я осязала её кончиками своих пальцев, обхватывающими холодный ствол пистолета, кончиками волос, выбивающимися из-под слишком свободной шапки, так и норовящей соскользнуть с моей головы… Тихо, очень тихо… Прежде, чем я успела перешагнуть порог дома и подать своему напарнику знак о том, что за мной можно начинать следовать, Гордон вдруг оттолкнул меня в сторону и быстрым шагом прошествовал вглубь коридора. Едва не выругавшись от переизбытка негодования, я усилием воли заставила себя вернуть обе руки, взмывшие над головой в порыве немого крика: “Эй!”, – в вытянутое положение перед грудью. Ладно, прикрывать буду я, а первую пулю ловить будет он. Договорились. Ничего в этом страшного нет – это его выбор. Даже если выстрел придется в голову, а не в бронежилет… Вот ведь хрень! И о чем он только думает?! У него ведь семнадцатилетний сын!.. Я на цыпочках побежала вслед за Шериданом, надеясь обогнать его, но он продвигался вглубь дома слишком быстро. Лишь миновав коридор и оказавшись на середине освещенной и пустой гостиной я поняла, что он двигается по уже известному нам маршруту – в сторону коридора, соединяющего особняк с гаражом. Когда мы добежали – практически бесшумно, не смотря на наличие ботинок на ногах – до необходимого нам коридора, Гордон вдруг замер, подняв правую руку с сжатым кулаком вверх. Оглядываясь по сторонам, тем самым обеспечивая прикрытие с тыла, я не сразу заметила этот жест, призывающий меня замереть, из-за чего едва не врезалась в спину впереди идущего, но в последний момент успела затормозить. Указательным пальцем несколько раз дотронувшись уха и затем бросив этот же палец в сторону коридора, Гордон призывал меня прислушаться. Я ничего не слышала, но свет, исходящий из приоткрытой двери в конце коридора, той самой двери, за которой лежал гараж, подсказывал мне, что уже совсем скоро мы с кем-то встретимся. Прежде чем я успела опередить Шеридана, он вновь двинулся вперед. Быстрым, размашистым и практически беззвучным шагом. Я засеменила за ним спиной к спине, продолжая держать тыл под прицелом. В итоге Гордон оказался у двери на десять секунд раньше меня, и этих десяти секунд ему хватило, чтобы понять, что в гараже кто-то есть. Теперь и я слышала их. Голоса принадлежали нескольким людям. Один женский, два мужских… Нет, три мужских… Они говорили слишком глухо. Расположение невыгодное: не напротив двери, а чуть правее. Тех секунд, которые мы убьём на свой выход, ему хватит, чтобы нажать на курок как минимум единожды. Ощущая, как колотится мой пульс, я посмотрела широко распахнутыми глазами на своего напарника: мы встретились взглядами и замерли. Мы пытались расслышать… – Что это?.. – голос Сабрины? – Джастин, объясни! Я требую от тебя объяснений! Ты не можешь… Джастин там! Этого достаточно, остальное не важно… Резко толкнув дверь перед собой вперед, я вбежала в гараж, оставив Гордона в нашем укрытии, и сразу же определилась с целью, вот только тех двух секунд, которые мне понадобились, чтобы развернуться вправо, ему хватило, чтобы наставить пистолет на Зака. Всё вокруг и внутри здесь собравшихся сжалось в одну секунду: время – дыхание – вся жизнь… Семейство Оуэн-Грин стояло в метре передо мной в полном составе, включая подброшенного в их роскошное гнездо далёкого от роскоши кукушонка. В глазах троих читался шок, в глазах четвёртого читалось осознание его личного краха. – Брось оружие! – потребовала я, не сводя прицела парня. – Джастин, что ты вытворяешь?! – Максвелл едва удержался, чтобы не схватиться за голову, явно не веря в развернувшуюся на его глазах картину. – Джастин… – подала голос Сабрина, и боковым зрением я увидела странный белоснежный сверток в её руках. Аптечные пузырьки?.. – Я не убивал её! – смотря мне прямо в глаза и не отводя прицела с Зака, вдруг прокричал Джастин. – Кого?.. – шокированным голосом просипел взятый на мушку кровного брата Зак, предусмотрительно держащий свои руки над головой, явно осознавая опасность и явно не до конца осознавая реальность происходящего. – Я не убивал Пэрис, понятно?! Я бы ни за что не причинил ей вреда! Ни за что!!! – Джастин, откуда у тебя оружие и зачем ты наставляешь его на Зака?.. – Сабрина явно боялась переходить с шокированного шёпота на нормальную тональность, будто боялась случайно провалиться под тонкий лёд. – Ты! – он начал трясти своим пистолетом, всё ещё наставленным на Зака, но обращался он уже к Сабрине. – Это всё ты виновата, стерва! Ты должна была догадаться! Ты самая умная в этой семейке! Не то что мой папаша-козёл! Ты должна была почувствовать это всё, что я ношу у себя внутри! Это ведь ты сейчас нашла мою кладку: как ты это сделала?! – Тебе нужны эти таблетки? Забери их… – Сабрина протянула свёрток в сторону своего пасынка, но он так громко закричал в ответ на этот жест, что она резко отдёрнула руку назад к себе. – Заткнись!!! Ты ничего не знаешь!!! Ты такая же дура, как и они все!!! Ты еще глупее!.. – Джастин, опусти пистолет, мы просто поговорим… – решила начать пытаться я. – Просто поговорим?! Опускай пистолет первой!.. – Джастин, что ты делаешь? – повторил свой вопрос Максвелл, тем самым спася положение, так как лишаться своего ствола я пока ещё не собиралась. – Опускаю тебя с небес на землю, козлина! Бросил меня и мою мамочку, да?! Ежемесячно бросал на её банковский счёт по штуке и думал, что больше ничем нам не обязан?! Думал, я буду тебя уважать и преклоняться перед тобой после того, что ты сделал?! После того, как предал нас?! Из-за тебя, урода, мне пришлось помочь ей уйти! Понял, да, о чём я говорю?! Она страдала, и я ей помог… – Твоя мать умерла от передозировки… – ошарашенным тоном отозвался Максвелл. – Это я вколол ей ту смертельную дозу, пока ты, похотливый кабель, прохлаждался со своей новой сексуальной женушкой в своих просторных хоромах, в которые так по-дурацки радушно принял меня! Знаешь, я даже не был удивлён твоему радушию, я всегда знал, что ты тот ещё идиот, но ты… – он вновь перевел своё внимание на Сабрину, всё ещё не опуская наставленного на Зака пистолета. – Ты могла меня раскусить. Я знал, что могла, но ведь не раскусила… Зачем же ты сейчас нашла мой маленький тайничок, сучка? Я бы мог просто уехать. Уже сейчас меня бы здесь не было, но нет, тебе нужно было засунуть свою шаловливую ручку под сиденье, вытащить оттуда этот пакетик. И что теперь? Зак умрёт… – Джастин, – я должна была сфокусировать его внимание на себе. То, что я сделаю, это, конечно, опасно, но меня ведь прикрывают. – Я отпущу тебя. Хорошо? Мы договоримся, верно? Я отпущу тебя, – для убедительности повторилась я. – Только давай так: ты не будешь ни в кого стрелять – просто уходи. – Отпустишь меня?! Ха! Если ищешь идиота – он стоит рядом с тобой, – парень кивнул головой в сторону стоящего справа от меня Максвелла. – Уходи, слышишь? – продолжала настойчиво играть я. – Свобода взамен на их жизни, как тебе? Я опущу оружие, но только после того, как ты опустишь своё. – Хорошо… Хорошо, я уйду… – помедлив пару секунд, он начал пятиться назад, не спуская прицела с Зака. – Если дернешься, я выстрелю, слышишь?.. Я выстрелю! – Уходи. Я отпускаю тебя. Давай… Он слушался: продолжал быстро пятиться к воротам гаража, не опуская оружия в своих руках. Достигнув границы гаража, он нажал левой рукой кнопку открытия и ворота медленно поползли вверх. Мы всё ещё держали на мушке свои цели: я – его, он – Зака. – Отлично. Теперь брось свой пистолет так, чтобы я его видел, – наконец потребовал он. Гордон должен был быть на полпути к противоположному входу в гараж, я должна была потянуть ещё немного, но ставка была слишком высока: подонок целился в подростка. – Джастин, ты должен знать, что мы ещё можем решить всё мирным путём… – решила попробовать я, но парень явно был не из глупых.