– Он убьёт тебя, если узнает, что ты со мной спал! – А что он сделает с тобой, узнав, что ты спала со сталкером? Вроде у вас с ним любовь, да? Белка принялась нервно покусывать нижнюю губу. – Но ведь всё в интересах дела, верно? И он простит, – Фрегат нагнулся к самому её уху. – Я только пальцем поманю, и ты прибежишь. И ни слова Иванову не скажешь. Так? Белка молчала. – Так, я спрашиваю?! На сей раз девушка часто закивала. Лишь после этого Фрегат поднялся на ноги и позволил Белке вздохнуть полной грудью. – Бежим через лес, – скомандовал сталкер. – Там решим, что будем делать дальше. Может, развлечёмся на привале. И только попробуй выкинуть какой-нибудь фортель – убью! Белка не сдержалась – всхлипнула. Почему-то ей вспомнился добрый и верный Юргенс. Где он сейчас? Жив ли? – Ты – отвратительный, – сквозь слёзы прошептала она, но Фрегат уже не обращал на нее никакого внимания, проверяя мелкими камешками тропу на наличие аномалий. «Виктор тебя убьёт, – думала Белка, следуя за сталкером. – Он тебя мутантам отдаст! Он тебя!..» Но что-то подсказывало – в схватке Иванова и Фрегата победа может достаться вовсе не Виктору. Что уж тут, сталкер пугал Вику больше, чем все мутанты Зоны, вместе взятые. – Почему ты такой злой?! – крикнула она на бегу, захлёбываясь гнилым воздухом леса. Фрегат то ли не расслышал, то ли решил не отвечать. А в голове у Вики мелькали картинки из её короткой, непутёвой жизни: бесшабашная юность, знакомство со Стеценко, приход в Зону… А в Зоне – Юргенс. – Стой! – вдруг крикнула Белка и остановилась, обхватив руками замшелую сосну. Фрегат ещё с минуту шел, выставив перед собой детектор аномалий и насвистывая: «…и увижу в прихожей, в белом – паранойя…» Потом остановился, обернулся. – Сучка, – зло прошипел себе под нос и быстрым шагом вернулся к девушке. – Если они нас нагонят, то кранты! – Пусть! – Вика гордо вздёрнула курносый нос. Какая же она была красивая в этот момент! Фрегату подумалось, что он вовсе не изображал пылкого влюблённого в последние часы, но и вправду был влюблён. Впрочем, чувства – как барахтающийся рядом утопающий, который рано или поздно утянет тебя на дно вслед за собой. Фрегат подошел к Вике вплотную и произнёс в самое ухо: – Ты нужна мне только для того, чтобы связаться с Ивановым. Но если будешь выкобениваться, пристрелю. Вика, не мигая, смотрела на него. Гордая, красивая. «Где была твоя гордость, когда ты ложилась под сталкеров и «ради дела» отдавалась мне», – подумал Фрегат, а вслух сказал: – Я тебя уговаривать не стану. Если не пойдёшь со мной, я… А внутренний голос подначивал: «Помнишь, кто нашел свою смерть у вековой сосны? Чем ты лучше убийц отца, если поступишь так же?» И в разуме сталкера словно что-то щёлкнуло. Он не был маньяком, как Максим Зверев, хоть и мечтал стать таким же чудовищем. Где-то глубоко в душе Фрегата жил Лёшенька, которому мама приносила крынку парного молока и вручала, словно щит спартанскому воину, горячую, только из печи, булку. Жил в нём и Лёха, старшина Еремеев, до захлёба хватавший ртом холодное небо, бьющее снизу в его парашют. «Мы меняем души, не тела», – долетела из глубин памяти строчка поэта Гумилёва. Чёрт, а ведь и вправду мы меняем души. Сначала был мальчик Лёшенька – сын сельского священника, потом окрепший десантник, старшина Еремеев. И всё… Лимит душ, казалось, был исчерпан, а внутри поселилась прожорливая пустота. Она глотала воспоминания и чувства, громко чавкая, пережевывала всё хорошее, что хотел сделать, да так и не сделал Фрегат. Но он ошибался! В потаённых уголках прятался мальчик Лёшенька, а его держал за руку старшина Еремеев, не давая ребёнку отчаяться. Эти двое вышли на свет, заполнили собой пустоту в тот самый момент, когда Фрегат замахнулся на Вику, чтобы ударить её… Лёшенька бы сказал: «Бог накажет», старшина Еремеев ничего бы не сказал, просто треснул бы разок между глаз для профилактики. – Пообещай мне кое-что, – тихо, но властно сказала девушка. – Ну? – Когда всё закончится, помоги мне сбежать от Иванова и найти Юргенса. От такой просьбы сталкер опешил. Вот, значит, как… Найти Юргенса… Для Фрегата такой вариант развития событий был самым удобным. Они с Викой придерживаются негласного договора: девушка не рассказывает Иванову об их связи, помогает сталкеру найти общий язык с посланником Хозяев, а он устраивает ей побег из объятий Иванова к Юргенсу. Благо, Фрегат знал, где сейчас обитает прибалт. – Согласен, – хищно улыбнулся Фрегат, но его привычная оскаленная ухмылка вдруг оплыла, став улыбкой. Самой настоящей, искренней. – Пойдём отсюда, – скомандовал он и аккуратно взял Вику под руку. Девушка послушно отпустила дерево и двинулась за сталкером. – Долго ты пробыла в Зоне, прежде чем встретила Иванова? – спросил Фрегат, в очередной раз остановившись для сканирования леса детектором аномалий. – Год. – А с Ивановым уже сколько? – Зачем тебе это знать? – Пытаюсь понять, почему тебе в башку втемяшился Юргенс… – Фрегат настороженно глядел на экран детектора, который показывал наличие поблизости большого скопления аномалий. – Я его люблю, – предсказуемо ответила Вика. Эх, женщины, женщины. Юргенс вот уже года два как работает в посёлке Радостном, в семидесяти километрах от Надеждинска. Хотела бы его найти – нашла бы. Но нет же! Под тёплым боком у Иванова жила до тех пор, пока не появилась опасность лишиться покровителя. Или пока не появился Фрегат, знающий, где искать Юргенса? – Впереди аномалии, – сообщил Фрегат, – а сразу за ними – тропы мутантов. Теперь нужно действовать в паре. Я с автоматом, а ты с пистолетом и детектором. Ясно? Знаешь, как «промерять» территорию? Вика отрицательно замотала головой. Сталкер не суетился, не ругался. Лишь напевал себе под нос мотивчик популярного в сталкерской среде «зоновского шансона»: Мы сегодня уснём в обнимку, Ведь тебе хорошо со мною. С полок пялятся фотоснимки… Паранойя… Напевая, он присел на колено, принялся проверять автомат, передал девушке трофейный «Макаров». – Па-ра-но-о-ойя!.. – затянул Фрегат и, оборвав пение, сообщил: – Вот, смотри, дурёха, что тут и к чему… Это детектор аномалий, – он протянул Вике затянутый в силиконовый чехол датчик, – на экране шкалы, пять штук, справа от них – расстояние до точки преломления. Тебе не нужно знать, что это такое. Ниже – строка анализа энергетического спектра. Там просто линия ровная. Если линия начинает изгибаться или ломаться, тут же останавливайся и смотри на шкалы. Они должны быть на отметке двадцать – двадцать пять. Если больше – значит, аномалия рядом. Зашкаливают – смотришь справа, какое расстояние до точки преломления. Значит, на этом расстоянии аномалия. Остальное тебе знать не нужно… Ясно? Вика закивала. Она с трудом соображала, что за шкалы и линии отображаются на экране. Все мысли затмевала одна – скоро она снова увидит Юргенса. Они будут лежать в постели, в одном из домов на окраине Зоны, и разговаривать… «Давай дадим имя твоей винтовке!», – скажет Вика, выскользнет из-под одеяла и нагая, с распущенными волосами – она их обязательно отрастит вновь – пойдёт к дальней стене, поднимет с пола тяжелую, пахнущую порохом и маслом винтовку. «Я предлагаю назвать её… Эля», – всё, как тогда, в их счастливые недели… И почему она поссорилась с Юргенсом? Глупая, глупая девчонка! – Ты слышишь, дурёха? – выдернул её из раздумий голос Фрегата. – Пойдёшь первой с детектором. Я следом, буду прикрывать. Ясно. Девушка кивнула и сонно произнесла: – Ты ведь поможешь мне встретиться с Юргенсом? – Да помогу, блин, помогу! Ты только в аномалию не влети… Как же всё было просто в те два года, что она жила с Ивановым. Виктор не пускал её одну в Зону. Только вместе или под серьёзной охраной. «Я дорожу тобой, девочка», – говорил он. Любил или использовал как своё безжалостное орудие? Пожалуй, всё же любил. Однажды он принёс в дом металлический кейс, поставил на стол и скомандовал: «Иди сюда!» Вика подошла, из-за плеча Виктора глядя на содержимое кейса. Там, обложенный маленькими артефактами «высверк», лежал пояс с контейнерами. «Высверки» Виктор использовал в тех случаях, когда выносил артефакты за пределы Зоны. Чтобы подарки Зоны не теряли свои свойства в течение «периода адаптации». Частенько бывало, что сталкеры проносили через Рубеж добытые потом и кровью артефакты, но те в первые же часы пребывания на Большой земле теряли свои свойства, превращаясь в «пустышки». Мало кто знал, что артефакты нужно несколько часов держать в контейнере с маленькими, размером с бутылочную пробку, артефактами «высверк». «Высверки» постепенно теряли свои свойства, а прочие артефакты сохраняли. Виктору секрет был известен. – Что это? – изумилась тогда Вика. – Подарок от Хозяев, – улыбнулся Виктор, – пояс, с которым ты можешь пройти через любые аномалии. Однажды Виктор передал Вике пояс и небольшой контейнер с артефактом «губка». – Ты должна пойти в научный лагерь у Озера. Здесь недалеко, пояс поможет пройти мимо аномалий. Доберёшься, купишь что-нибудь у учёных, поболтаешь с ними, а уходя, снимешь крышку с этого контейнера, кинешь в него один из разрядившихся «высверков» и оставишь контейнер в укромном месте. Позже Вика узнала, что сборка из «губки» и разряженного «высверка» способна вызвать остановку сердца у людей с патологиями. Оказавшись в одном контейнере, артефакты начинали взаимозаряжаться, после чего высвобождалась какая-то энергия… Виктор рассказывал, но она так и не поняла. Суть в ином – она стала орудием Иванова, сделав всё, как он велел, и тем же вечером в лагере у Озера умер сталкер Тарантул. Девушка не знала, чем он насолил Виктору, и знать не хотела. Она шла по Зоне с мощной сборкой на поясе, и все аномалии на пути разряжались, позволяя ей пройти невредимой. Тогда Вика чувствовала себя хозяйкой Зоны. А теперь они с Фрегатом обходили аномалии, заслышав в зарослях шорохи, спешили укрыться. Как только ступили на тропы мутантов, начали встречаться обглоданные кости животных. Вывернув на одну из полян, обнаружили раздувшееся тело лося со вспоротой брюшиной. Какой-то хищник пару дней назад вскрыл сохатому живот. Вике сделалось не по себе от запаха мертвечины, сладко-жирного, накатывающего душными волнами. А сверху, в просветы меж деревьев, на беглецов смотрела бледная луна. Её света было достаточно, чтобы рассмотреть каждое дерево в окрестностях, особенно Вике, привыкшей за последний час к темноте, видящей свет лишь на экране детектора аномалий и в подствольном фонаре Фрегата. – Смотри в оба! – скомандовал сталкер и прижался к могучей лиственнице. – Видишь, что тут. Вика взглянула на ствол дерева и различила в полуметре над головой Фрегата свежие отметины, содранную кору. – Когти? – спросила она с ужасом. – Рога, – так же тихо и, как показалось девушке, с дрожью в голосе отозвался Фрегат, – лось тут с кем-то дрался. Это и впрямь было страшно – замшелые деревья-великаны, хрустящий валежник, вскрикивающие совсем по-человечески ночные птицы и огромная туша лося в призрачном лунном свете посреди поляны. – Я боюсь, – зашептала Вика. Она никогда не слышала, что в Зоне обитают сохатые. Но вот же он – гигант с могучими рогами. Такой высокий, что здоровяк-Фрегат ему по грудь. Какое существо могло сотворить подобное? Мимикрим? Химера? Девушке представилось, как лось брёл через лес, но на него накинулось нечто. Нечто огромное… Ударило, распарывая брюхо, зло рыча. Лось отбросил хищника и помчался меж деревьев. На поляне они сцепились вновь. Лось мотал головой, норовя поддеть свирепеющего хищника на рога, но лишь сдирал кору со стволов деревьев. А потом обессилел и сдался. Так и она сдалась обстоятельствам, перестала раскидывать их и бежать через бурелом. Юргенс шел вперёд, она тянула назад, и они расстались. – Мля… – Фрегат опустился на мягкую, укрытую хвоей землю, – попали. От его слов у Вики по спине пробежал холодок. Если уж вечно задорный сталкер Фрегат испугался, значит, и впрямь впереди их ждало что-то страшное. А сталкер тем временем поудобнее перехватил автомат, громко выдохнул, словно собирался опрокинуть стопку самогонки, и двинулся вдоль деревьев, по дуге обходя поляну. О Вике он словно и не вспоминал, и девушка двинулась следом, держа наготове пистолет. – Падальщики, – хрипло сообщил Фрегат, когда Вика приставными шагами догнала его. Теперь и она заметила, как дёрнулось тело лося, мотнулись рога. От места, где они с Фрегатом находились, до гиганта было метров пятнадцать, и в свете луны девушка различила разорванное брюхо, из которого выпрастывались ленты кишок. Вдруг кровавый разрез приоткрылся, и из него показалась оскаленная, чёрная от крови голова какого-то существа. Затем из кровавой прорехи показались передние лапы, и огромный псевдопёс, не иначе, попытался выбраться. В тот же миг Фрегат выстрелил, размозжив псу череп. – Ходу! – рявкнул сталкер замершей в ужасе Вике и побежал в лес. Девушка ещё какое-то время наблюдала, как из разодранной утробы лося один за другим выбрались ещё четыре пса, зарычали и кинулись в её сторону. Тогда Вика сорвалась с места. Белкой её прозвал Виктор. За то, что белокурая. А ещё она любила арахис. Покупала, жарила и ела вечерами, пялясь в телевизор или листая интересную книгу. Книг, к слову, у Виктора было немного: сборник стихотворений Пушкина со штампом «Библиотека п. Радостный», несколько справочников, анатомический атлас и толстенный том в зелёной суперобложке с блестящими буквами «Зона, как она есть». Эту книгу Вика перечитывала пару раз. Автор, некто Шаров, писал о том, как здорово быть сталкером, что аномалии и мутанты не опасны, псевдопсы – это лишь одичавшая собачья стая. Чтоб ты сдох, писатель Шаров! «Всего лишь одичавшая стая» гналась сейчас за ними через лес, и дистанция с каждой минутой сокращалась. Вокруг ощутимо потемнело, лунный свет уже не мог проникнуть сквозь плотно сомкнутые кроны, и Вике приходилось на бегу светить перед собой экраном детектора, чтобы не влететь в сосну или аномалию. Маячивший впереди Фрегат вдруг резко остановился, обернулся к Вике и выкрикнул: