– Отличный выбор. Гарпунщиком быть надежнее. Т. Р. повернулся, окидывая взглядом все, что громоздилось за полупрозрачными дверцами стеллажей: батарейки, передатчики, пропеллеры от дронов, мотки разноцветных проводов, крохотные крепежные элементы, ювелирные отвертки, трубки теплоотвода, гемостаты из нержавеющей стали. Там, где когда-то стояла микроволновка, теперь был установлен 3D-принтер. – Боже правый, – воскликнул он, – да вы просто дрон-рейнджер![64][Отсылка к знаменитому герою американской поп-культуры Одинокому рейнджеру – Lone Ranger.] Потом они вышли, сели в вертолет и немного постреляли свиней. Свиньи оказались именно там, где Руфус и предсказывал. Убивать их с вертолета было плевым делом – словно в компьютерной игре на самом легком уровне. Т. Р. захватил с собой целый ассортимент оружия, старого и нового, извлеченного, как догадывался Руфус, из какой-то немыслимо дорогостоящей коллекции. Каждые несколько минут он предлагал Руфусу новый ствол. Представлял их одинаково: похлопывая по стволу, жизнерадостно сообщал, что «отдача у него убойная, но дело свое знает!» Однако, пока Руфус стрелял, Т. Р. не спускал с него глаз, и Руфус чувствовал, что тот оценивает его сразу по нескольким параметрам: умение обращаться с оружием в целом, меткость, внимание к безопасности и так далее. В какой-то момент ближе к концу собеседования – он уже не сомневался, что это собеседование перед приемом на работу, – Т. Р. подбросил ему каверзную задачку, предложив раритет: старинную винтовку обойменного заряжания, судя по всему, армейскую. – С таким оружием я не знаком, – сказал Руфус, оглядев винтовку. – Будет проще, если вы мне покажете, как с ним обращаться. Т. Р. с энтузиазмом показал. Руфус повторил его движения, время от времени взглядывая на него, чтобы убедиться, что все делает как надо, и подстрелил крупную свинью с пятидесяти ярдов. Он понимал: если бы решил похвалиться своей компетентностью и начал разбираться с винтовкой сам, не прося помощи, – провалил бы собеседование. Т. Р. похлопал бы пилота по плечу, они приземлились бы где-нибудь возле лагеря. Т. Р. оплатил бы ему наличными потраченное время – на том бы и распрощались. Но Руфус попросил помощи – и тем самым, видимо, повлиял на окончательное решение. Интерес Т. Р. к миру диких свиней резко угас. Десять минут спустя они уже снова сидели у костра, пили кофе и обсуждали условия. – Я ведь не из крутых десантников, – счел нужным предупредить Руфус, прежде чем разговор зашел слишком далеко. – По большей части сидел на базе. Бывало, по нам палили из минометов или стреляли снайперы. Растяжки взрывались. В общем, навидался всякого. Но я не Рэмбо. Я просто механик. – Послушай, Рэмбо у меня хоть жопой ешь! И, если что, прекрасно знаю, где их искать. Сами толпой прибегут, едва разнесется слух, что Т. Р. ищет человека в службу безопасности. – На «Летящую S»? – Именно. Сам видел, дела у нас пошли на лад. На ранчо приезжает все больше сотрудников. Образуется целая община. Можно сказать, микроштат. Или микрогосударство. – Как Род-Айленд? – Скорее как Лихтенштейн. – А что думают об этом Соединенные Штаты? Т. Р. рассмеялся от души. – Знаешь, что сделали Соединенные Штаты, когда мы на прошлой неделе выпустили в воздух восемнадцать снарядов? – Нет, сэр, не знаю. – Ни-че-го! – Вам даже никто не звонил? – У меня в ФАА свои люди. Они даже не заметили, Рэд. Разумеется, они знали, что мы обратились за разрешением. Но если какой-то из снарядов и попал на радары, все диспетчеры в этот момент смотрели в другую сторону. – Снаряд ведь и летит не так, как самолет. – Совершенно верно. Летит он строго вверх! Так что на радаре даже не двигается. Возможно, выглядит просто как битый пиксель. – А когда снаряд опускается? – Тут, конечно, движение уже другое. Но большую часть пути вниз он преодолевает над Мексикой. А с нашими друзьями к югу от границы у меня полное взаимопонимание. Только на последней стадии, когда никакие радары снаряд уже не заметят, – лишь тогда мы позволяем ему вернуться на северный берег Рио-Гранде. Он входит в воздушное пространство США ниже высоты, интересующей ФАА, и спокойно приземляется на территории «Летящей S». – А как насчет военных радаров? – подумав, спросил Руфус. – Они-то должны такое замечать. Т. Р. взглянул на часы, и Руфус понял, что таких вопросов задавать не стоит. – Конечно, это не мое дело, – добавил он, – просто кручу это все в голове. Пытаюсь понять механику. – Ты у нас пехотинец, а не пилот. Твое дело – сухопутная армия, а не ВВС. Давай оставаться на земле. – Ладно, договорились. – Я хочу, чтобы ты поработал на ранчо «Летящая S» – конечно, если сочтешь для себя подходящим. Мне будет спокойнее, если ты там за всем присмотришь. Хочу, чтобы ты стал моим дрон-рейнджером. Это выражение Руфус от него уже слышал – и было у него предчувствие, что прозвище к нему прилипнет. Он улыбнулся. – Хотите, чтобы старина Рэд присмотрел за парой тысяч квадратных миль вашей территории? – Как ты понимаешь, у меня есть и другие ресурсы. Постоянное наблюдение со спутников. Целая армия на земле. – Коричневые шляпы и черные шляпы? Т. Р. кивнул. – Коричневые – что-то вроде копов. Черные – наемники, эквивалент военных. Но Одинокий рейнджер не из тех и не из других! – Хотите, чтобы я ходил в белой шляпе? – рассмеялся Руфус. – Ходи в чем хочешь. Хоть в черной маске и комбинезоне из латекса. Хотя, подозреваю, большую часть времени ты будешь проводить в геокостюме. – Чего вы от меня ждете? Что я должен делать такого, на что неспособны все прочие ваши люди? – Просто бродить по округе и примечать все, что покажется тебе подозрительным. Присматривать за тем, что там творится. Заметишь что-то странное – разбираться. Видишь ли, Рэд, владеть землей довольно утомительно. – Знаю, – кивнул Руфус. – У меня было пятьдесят акров. – Лежишь ночами без сна и думаешь: а вдруг прямо сейчас где-то на твоей земле творится какая-нибудь хренотень? – Да, знакомо. – Вот зачем мы нанимаем работников. Нет, разумеется, их всегда найдется чем занять. Но истинная причина нанимать людей – в том, что мы хотим лучше спать по ночам. Знаем, что наша земля не пустует, что вокруг люди – умные, наблюдательные, активные, – и спим спокойно. Руфус кивнул. – Давайте сразу проясним вот что. Вы ведь не о диких свиньях беспокоитесь. Не о койотах. И не о гремучках. Т. Р. постарался показать, что рад наконец перейти к этому вопросу. – Пина2бо, Рэд, собирается изменить мир. В целом изменить к лучшему. Больше всех выиграют от этого люди в таких местах, как Хьюстон, Венеция, Сингапур. Остановить подъем уровня моря – для них это станет однозначным благодеянием. Но есть в нашем мире и другие страны, которые начнут взвешивать все за и против. – Поставив чашку на стол, Т. Р. жестом изобразил взвешивание на невидимых весах. – Меньше наводнений – отлично! Зимы стали холоднее – радует меньше. Но в целом, – он опустил одну «чашку весов» на колено, а другую взметнул вверх, – сделка приемлемая. Но. Но! Есть и третья категория стран. Будем надеяться, небольшая. – Он поменял положение рук: теперь правая опустилась на колено, а левая взметнулась и сжалась в кулак. – Они захотят все подсчитать. Запустят компьютерные симуляторы, чтобы понять, какое действие окажет Пина2бо на их климат. На экономику. – Т. Р. сделал секундную паузу. – И когда поймут – придут в ярость. Руфус кивнул. – И дальше все зависит от того, что это за страна. Кто-то, может быть… ну не знаю… просто пожалуется в ООН. – И это им ни черта не даст, – подхватил Т. Р. – Но есть ведь и другие страны. Такие, у которых, быть может, найдутся собственные Рэмбо. – Вас беспокоит шпионаж? Может быть, диверсии? – Именно. И еще эти гребаные «зеленые»! Отдаленность и большая территория «Летящей S», как и то, что она расположена на самой границе, – и хорошо, и плохо. С одной стороны, позволяет нам стрелять гигантскими пулями прямо в стратосферу так, что этого никто не замечает. С другой – из-за этого к нам легко проникнуть. Что-то выведать. Возможно, навредить. – Я бы использовал дроны, – заметил Руфус. – В смысле, если бы был из плохих парней и искал бы способ вам нагадить. – Да, разумеется. Пожалуй, это часть твоего рабочего задания: стать для меня «красной командой»[65][«Красная команда» – военный термин; команда, на учениях исполняющая роль потенциального противника.]. Команда Рэда, хе-хе! Думать о том, как противник может использовать дроны, предвосхищать его атаки, разрабатывать стратегию защиты… Черт, да тебе виднее! – Т. Р. снова взглянул на часы. Как видно, близился «полный стоп». – В этом смысл нанимать умных людей, Рэд. Они сами понимают, чем себя занять. А ты даже не знаешь, что им придет в голову. Руфус кивнул. – Что ж. Пожалуй, поеду взгляну. – На «Летящую S»? – просиял Т. Р. Руфус снова кивнул. – Вот только затопчу костер. Nederland[66][Нидерланды (голл.).] Последние два часа перелета ознаменовались такой турбулентностью, с какой Саския в жизни не сталкивалась. Вот бы сидеть сейчас в рубке бизнес-джета, где лучше обзор и хотя бы не чувствуешь себя совсем беспомощной! В конце кружного пути из Техаса самолету пришлось пробиваться сквозь шторм, бушующий над морем между Норвегией и Британией и грозящий ранним утром по местному времени обрушиться на Нидерланды. Наконец они сумели вырваться из штормовой зоны, обогнать бурю и приземлиться в Схипхоле при ясной и безветренной погоде. Саския была рада, что послушалась совета как можно раньше вылететь с аэродрома «Летящей S». Через все иммиграционные формальности королева Фредерика Луиза Матильда Саския прошла, как и простые смертные, в главном терминале Схипхола. Только теперь она вспомнила, что так и не оформила официально свое пребывание в США. Возможно, об этом позаботился Виллем? Или еще придется подбирать оборванные концы? И важно ли это сейчас, когда она снова на родине? Эти вопросы заставили ее вновь прокрутить в памяти все, что произошло за последнюю неделю, начиная со свиней на летном поле и кончая вчерашним вечером – чудесным сексом с Руфусом на полу старинного железнодорожного вагона посреди пустыни в техасской глуши. Сейчас, идя по Схипхолу, слыша со всех сторон голландский язык, чувствуя головокружение от смены часовых поясов и легкую остаточную тошноту от воздушных ям, – здесь, где все было ей знакомо, Саския едва могла поверить, что это не сон. Через несколько минут все сели в машину и помчались в Гаагу, и в два часа ночи Саския наконец вошла к себе в Хёйс-тен-Бос. Лотта уже спала. На биологических часах Саскии был ранний вечер. Более того, она совершила тактическую ошибку, вздремнув в самолете. Поэтому решила пройтись. В южной части неба виднелись звезды и убывающий месяц, но северная половина была темным-темна: оттуда надвигалась на Нидерланды невидимая во мраке буря. Ушей королевы достиг знакомый шорох, переходящий в ропот: верхушки деревьев древнего леса, отяжелевшие от густой листвы, чутко ловили поднимающийся ветер. Саскии захотелось вынести на улицу кресло и посидеть здесь, любуясь приближением грозы, – но в конце концов она решила, что, пожалуй, лучше поспит. Она вернулась в дом и наконец забралась в постель. Если в выражении «ординарное стихийное бедствие» есть хоть какой-то смысл, то вплоть до середины завтрака происходящее казалось вполне ординарным стихийным бедствием. Ветер и волны обрушились сперва на северную Фризию, а оттуда начали путь на юг. Какая-то «волна-убийца» разрушила дамбу, но прочие защитные сооружения не пострадали. Здесь и там валились деревья, размывало дороги, переворачивались грузовики. По всем понятиям Саския в таких случаях должна бежать туда, где требуется ее помощь! Но по зрелом размышлении, лучше было подождать до завтра. Появившись сейчас, в разгар событий, она только помешает спасательным службам и вызовет подозрения в том, что стремится попозировать на фоне разрушений. Ночью включалась сигнализация: как выяснилось, причиной стало то, что от могучего дуба в сотне метров от охранного периметра отломился огромный сук, сам величиной с небольшое дерево. Саския все это благополучно проспала. Теперь было решено примерно через час выйти вместе с Лоттой и посмотреть на сук – под пристальным взглядом фотокамеры. Саския как раз обсуждала подробности с Виллемом и другими членами команды, когда к завтраку спустилась Лотта. Все деликатно удалились, оставив мать и дочь наедине, – а те обнялись и расцеловались нежнее обыкновенного. В последние пару лет отношения между королевой и принцессой стали не то чтобы плохие, но слегка натянутые, как часто бывает у подростков и их родителей. Но теперь лед вдруг оказался разбит. Почему – понимала сама Саския, но никто из персонала и прислуги не понял; впрочем, они об этом и не задумывались – просто выскользнули допить кофе в соседней комнате, чтобы дать матери и дочери спокойно поговорить. Едва обе сели и взглянули друг на друга, Саския заметила, что Лотта накрасилась к завтраку, хоть и довольно скромно. Это вызвало у нее смешанные чувства. Разумеется, Лотта вправе делать со своим лицом все, что захочет. Но до сих пор она демонстрировала здоровое сопротивление тем требованиям, что навязывает общество женщинам в целом и королевам в особенности, и даже заслужила репутацию принцессы-бунтарки. Впрочем, сейчас поднимать эту тему явно не стоило. Возможно, Лотта просто догадалась, что после завтрака они пойдут смотреть на разрушения и при этом их будут фотографировать. Гаагсе-Бос – публичный парк. Любой, у кого есть фотоаппарат с длинным объективом и много свободного времени, может сделать неавторизованное фото знаменитости. Лотта оценила деликатность матери и в ответ не стала упоминать о том, что несколько дней подряд составляло предмет их оживленной переписки. Пока персонал в соседней комнате, такие темы обсуждать не стоит. Забавно: текстовые сообщения и прочие безликие электронные средства связи порой располагают к большей откровенности и свободе, чем общение с глазу на глаз. Любой посторонний человек, почитав, что писала Лотта в Техас, наверняка представил бы себе нечто совершенно отличное от девочки-подростка, иногда склонной пренебрегать условностями, но в целом послушной и благонравной, что сидит сейчас напротив матери в голубой футболке и с нетугой золотистой косой, переброшенной через плечо. Несколько мгновений Саския молча смотрела на дочь, приятно пораженная – как бывает со всеми родителями – тем, как ее девочка выросла и переменилась. – Ну и зачем ты туда ездила? – первым делом поинтересовалась Лотта. – В Техас?