Пожалуй, сейчас был бы полезен трехмерный глобус с эффектом дополненной реальности; но программное обеспечение, которым пользовался Аластер, разрабатывалось для научных исследований, а ученые – не поклонники спецэффектов. Так что то, что он хотел показать, отображалось на простых прямоугольных картах. Помимо слайдов, он привез эти карты с собой в распечатанном виде и сейчас раздал копии Виллему и королеве. Он не знал, что на встречу придет принцесса Шарлотта, поэтому им с матерью досталась одна копия на двоих. – Перейду прямо к делу, – заговорил он. – Если Пина2бо продолжит работать, как задумано, Нидерланды окажутся в выигрыше. Это самая важная информация, которую я планировал сообщить вам сегодня. Королева, листавшая карты, скрестила руки на груди и взглянула на него, ожидая продолжения. Лотта, кажется, хотела что-то сказать, но прикусила язык. Она пододвинула карты к себе и разглядывала их, пока Аластер продолжал: – Многие негативные эффекты и повышенные риски, принесенные вашей стране – как и моей, кстати, – глобальным потеплением, в ближайшие десятилетия снизятся или будут устранены. В отдельных случаях скорость улучшений будет впечатляющей. Значительно упадет температура. Снизится уровень испарения воды с поверхности океана, так что проливные дожди станут гораздо реже. Перестанут таять шапки ледников, что снизит вероятность внезапного и резкого изменения Северо-Атлантического течения, которое стало бы катастрофой для всей Европы… – У которой климат может стать как в Сибири? – поинтересовалась Шарлотта. – Совершенно верно, ваше королевское высочество. – В Техасе Аластер постепенно привык называть королеву Саскией и общаться с ней неформально. Но пара недель в Британии вместе с подавляющим величием Ноордейнде вернули ему уважение к этикету. – В этом случае климат у нас станет таким, какой мы, можно сказать, заслужили, живя так близко к Северному полярному кругу. А не таким умеренным, какому мы радуемся на всем протяжении письменной истории человечества. Вы, очевидно, уже понимаете, о чем речь, так что я не стану… – Занудствовать? – тихонько подсказала королева. – Да, но раз уж принцесса подняла эту тему: трудно переоценить кошмар, которым такое похолодание обернется для всей Европы. Таяние Гренландии повышает вероятность этого, Пина2бо снижает. Но даже если оставить это в стороне, на странице четвертой вы видите предсказания относительно воздействия Пина2бо на полярные льды. Таяние ледников замедлится, вследствие чего остановится подъем уровня моря. – А погода станет холоднее? – Да. Но не таким катастрофическим образом, как в случае, упомянутом принцессой. Скорее это вернет вашу страну к… – Он развел руками. – Я бы сказал, к временам Ханса Бринкера[78][Герой романа Мэри Мейп Додж «Серебряные коньки», написанного в середине XIX века. Зимняя Голландия в романе предстает морозной, окованной льдом страной, по которой легко передвигаться на коньках.]. Королеве шутка явно понравилась. – Неужто сможем, как в старые времена, кататься по каналам на коньках? – Сможете. Вашим фермерам придется немного адаптироваться: перейти на более морозоустойчивые сорта, изменить график сельскохозяйственных работ. Но ничего катастрофического. И либо это, либо все скроется под десятью футами соленой воды. – Во всем этом не учитывается тот факт, что в атмосфере по-прежнему будет избыток СО2, – заметила королева. – Верно, ваше величество. И, как мы обсуждали в Техасе, верхние слои океана впитывают углекислый газ из воздуха и окисляются. Это очень вредно для коралловых рифов. Но если мыслить прагматично… – Тут Аластер остановился. – В Нидерландах нет коралловых рифов, – сказал Виллем, чтобы это не пришлось говорить никому другому. У принцессы заметно вытянулось лицо. – Это необходимо сказать вслух, – продолжал Виллем, – потому что другие – вроде Мартина ван Дэйка – уже говорят это перед камерами и микрофонами. Это не значит, что нам наплевать на коралловые рифы. Но королева должна заранее услышать этот вопрос и знать, что на него отвечать. – Существуют и другие технологии, направленные именно на борьбу с окислением океана, – ответил Аластер. – Но в мою область компетенции они не входят. – Иные скажут, – добавил Виллем, – что мы пытаемся геоинженерией решить проблемы, созданные предыдущей итерацией геоинженерии. – Аластер, подождите минуту, – заговорила королева. – Те перемены, о которых вы говорите, – верно ли я поняла, что всего этого добьется один Т. Р. с одним-единственным Пина2бо? Аластер кивнул. – Этот метод очень серьезно меняет уровень SO2 в стратосфере. Этим-то он и привлекателен для людей вроде Т. Р. Саския только головой покачала. – Работа нынешнего Пина2бо уже достигла масштабов, необходимых для серьезного изменения ситуации. Если же заработают одновременно два, три, четыре Пина2бо – изменения будут резкими. И очень быстрыми. – Вы хотите сказать, если он построит на ранчо «Летящая S» другие Шестиствольники? Или если первый Шестиствольник начнет стрелять чаще? – уточнила королева. – Или… может быть, вы говорите о таких же устройствах в других частях света? – Вы задаете интересный вопрос, mevrouw. В сущности, главный вопрос. Как изменятся наши прогнозы, если их развести по регионам? С одной стороны, относительно источника: что было бы, если бы Т. Р. выстроил свою геоинженерную машину не в Западном Техасе, а в провинции Альберта или в Эквадоре? С другой стороны, относительно последствий: как работа Пина2бо отразится на разных частях света? – Держу пари, ответ будет сложным, – сказала королева. – Если речь только о Нидерландах, нет. Вам в любом случае это пойдет на пользу. Еще один несомненный бенефициар – Китай. Для него здесь чистая, однозначная выгода на нескольких уровнях сразу. Виллем почувствовал, что краснеет. – А можете привести пример страны, которой станет хуже? – робко спросила Шарлотта. – Возможно, Индия, – не колеблясь ответил Аластер. – Нет, ее сосед Бангладеш будет очень доволен. Бангладешцев это просто спасет. Как и те районы Восточной Индии, у которых проблемы схожи с бангладешскими, – у них все будет хорошо. А вот Западной и Южной Индии, возможно, придется испытать на себе… как бы это сказать… у них серьезно изменится характер муссонов. – Боже мой! – вырвалось у Саскии. Аластер помолчал несколько секунд, ожидая, пока королева переварит эту мысль и к ней притерпится. С самого начала переговоров с Т. Р. все они понимали, что солнечная геоинженерия – метод «спорный», при котором возможны «серьезные побочные эффекты, требующие дальнейшего изучения»; но за этими водянистыми словами, звучащими на презентациях в Брюсселе, не стояло ничего конкретного. Теперь, сфокусировавшись на одном конкретном регионе, они куда лучше понимали, чем может обернуться эта затея, – и испуг королевы, возможно, был вызван тревогой не только о судьбе Индии, но и о судьбе Нидерландов, если они открыто поддержат этот проект. Принцессу реакция матери встревожила, кажется, больше самих слов Аластера; она торопливо набрала в Интернете «муссоны» – скоро и она поймет, что стоит на кону. Когда Саския снова встретилась с ним глазами, Аластер продолжил: – Я не говорю, что муссоны прекратятся. Не прекратились же они в 1990-х, после извержения Пинатубо. Их причины головокружительно сложны: там задействовано и положение солнца в небе, и топография Гималаев, и отражательная способность земли, воздушные потоки, эффект Кориолиса, океанические течения и много что еще. Даже Эль-Ниньо[79][Колебание температуры поверхностного слоя воды в экваториальной части Тихого океана, оказывающее заметное влияние на климат.] в этом участвует. В последнее время в Индии стоит необычно сухая погода, хотя на большей части Земли становится все более влажно. Сильные муссонные ливни вызывают локальные наводнения, которые могут привести к бо́льшим смертям и разрушениям, чем засуха. Словом, все сложно. Королева потянула к себе распечатанные карты и принялась нервно их листать. – То, что вы ищете, находится на двадцать третьей странице, – подсказал Аластер и вывел карту на большой экран. Это была очередная прямоугольная карта мира, с черными контурами стран и континентов. Вся окрашена в разные оттенки между красным и синим. Большая часть мира оставалась младенчески-розовой или пастельно-голубой – это означало, что изменения в годовом количестве осадков останутся незначительны; но некоторые районы привлекали внимание более насыщенной окраской. Многие из этих мест были относительно малонаселенными: Гренландия, Сахара, Гималаи. Полуостров Индостан в целом выглядел не так уж страшно. Но в его северо-западной части, между Гималаями к востоку и Пакистаном к западу, полыхало тревожное красное пятно. – Пенджаб, – пояснил Аластер, подсвечивая пятно лазерной указкой. – «Житница Индии». В целом это крайняя точка, которой достигают муссоны, в конце весны – начале лета приходящие со стороны Шри-Ланки. Сюда они доходят в последнюю очередь – и через несколько месяцев в первую очередь отсюда уходят. – То есть изменения в паттерне муссонов могут повлиять на эту область сильнее, чем на остальные, – закончил Виллем. – Верно. К тому же с этой областью связаны известные политические осложнения. – В этой компании Аластеру не требовалось рассказывать о бесконечных пограничных спорах Индии как с Пакистаном, так и с Китаем – или напоминать, что у всех трех стран имеется ядерное оружие. Несколько мгновений королева смотрела на Шарлотту так, словно думала: «Не стоило брать ее с собой». Принцесса этого не замечала: она углубилась в телефон, листала там ссылки на какие-то видео, связанные с Пенджабом, и жала на кнопку «Подписаться». – Что вы можете сказать о вероятности голода или засухи? О возможном количестве жертв? – спросила Саския. – В сущности, почти ничего, – ответил Аластер. – С определенной уверенностью могу говорить только об одном: карты, очень похожие на эту, сейчас внимательно рассматривают люди в Дели. И в Пекине. И во многих других местах. – Да и неважно, – вставил Виллем. – Прошу прощения за цинизм, но, едва такую карту увидит широкая публика, научный, фактологический подход к делу станет невозможен. Саския кивнула. – Помните, мы обсуждали это в поезде? Неважно, что происходит, – важно, как это воспринимают. – Именно. Публика уже верила, что какие-то большие шишки манипулируют погодой, даже когда никто ничего подобного не делал. А теперь Т. Р. в самом деле что-то делает! Все, что произойдет с климатом дальше – и хорошее, и дурное, – будут относить на его счет. – Или на счет тех, кто его поддерживает, – снова кивнула Саския, а затем подтолкнула локтем Лотту. Что толку приглашать ее на такие встречи, если она сидит в телефоне, занятая чем-то своим? – Милая, а ты что скажешь? Ты у нас неожиданно стала специалистом по Пенджабу. Как там настроения? Люди злятся на Т. Р. Мак-Хулигана? – Кое-кто, наверное, злится, – ответила Лотта, – только им сейчас не до того. Они там фанатеют от Большого Лосося! – Что за Большой Лосось? Вместо ответа Лотта кликнула на ссылку и развернула телефон экраном к матери. На экране, в обрамлении кричащих надписей неизвестным алфавитом (видимо, на пенджаби), красовался на фоне невероятно высокой горы полуголый молодой великан, в воинственной позе и с шестом в руке. – Смотри! Саския не сразу смогла оторвать взгляд от экрана. Там, где снимался этот парень, похоже, было холодно: соски на смуглой мускулистой груди затвердели и торчали, словно остроконечные гималайские скалы. – А чем он занимается – кроме того, что так выглядит? – Лупит китайцев своим шестом! Даже на Саскию, зрелую женщину, обремененную серьезными обязанностями, зрелище произвело впечатление. Не помогало и то, что Лотта открывала все новые треды о Большом Лососе на «Пинтересте». Так… так… нет, надо сосредоточиться! О чем шла речь? Ах да: важно не то, что происходит, а то, как люди это воспринимают. – Мы наняли Аластера не для определения официальной политики государства, – заметил Виллем. – Это забота Рюда. Нам следует беспокоиться лишь об одном: какую позицию в этом вопросе должна занять королева. В какой-то момент он перешел на голландский, и Аластер потерял нить. Однако он явно хотел что-то добавить – и, едва Виллем закончил, заговорил снова: – Ранее я упомянул, что региональная разбивка возможна не только по последствиям проекта, но и по его источникам – то есть откуда производится выброс серы. Множество исследований показывают: результаты для разных регионов мира очень сильно зависят от того, где именно извергается вулкан – или осуществляется геоинженерный проект. Уже давно известно, например, что от извержений вулканов в Южном полушарии дожди в сезон муссонов усиливаются, а извержения вулканов в Северном полушарии обладают обратным действием. – Выходит, если бы Т. Р. построил свой Шестиствольник в Аргентине… – начал Виллем. – Для Индии и Китая последствия были бы ровно обратные, – подтвердил Аластер. Саския слушала даже более внимательно, чем обычно. – А как насчет… – начала она, но осеклась и бросила взгляд на Лотту. – Я так и знала! – вздохнула Лотта и встала. Виллем и Аластер, как благовоспитанные джентльмены, также поднялись со своих мест. – Должна признать, занятие по климатической геополитике вышло куда более информативным, чем я ожидала, – сказала Саския. – А теперь, юная леди, можете идти к себе и погрузиться в изучение этого… Большого Лосося. – Обязательно, мама! За ужином расскажу…