– Плюс-минус пять тысяч метров, – предположил Виллем. – Правильно. Во время этого разговора машина ехала по чудовищной дороге со скоростью, не намного превышающей пешеходную. Вертолетная площадка осталась позади; они въехали в ворота, у которых дежурили белые охранники с пистолетами-пулеметами. Началась своего рода буферная зона, полная разбросанных грузовых поддонов и разного припаркованного оборудования. Кое-где папуасы в касках и светоотражающих жилетах возились с моторами или гоняли туда-сюда автопогрузчики. Гости проехали через еще один пояс вооруженной охраны и свернули к ряду офисных трейлеров. – Вотчины разных компаний, – объяснил Т. Р. – «Бразос РоДаШ» занимается добычей меди. Точка. Медицинские услуги, строительство, снабжение, все, что не относится напрямую к добыче меди, – этим мы не занимаемся. Обращаемся к субподрядчикам. Вот эту контору вы, возможно, помните. Он подъехал ко входу в трейлер, на котором не было никаких опознавательных знаков – только чистый лист белой бумаги, приклеенный к двери. – Добро пожаловать в папуанский офис «Уайт Лэйбел Индастриз»! Вдохните глубже, наберите в легкие побольше кислорода: вас ждет испытание высотой в четыре ступеньки! Обстановка внутри вполне отвечала духу «Уайт Лэйбел». По обоим концам трейлера имелись пара небольших кабинетов и туалет, но большую часть пространства занимал конференц-зал. Стены покрыты дешевыми пластиковыми панелями «под дерево» с прикрученными к ним белыми досками. В углу, на столе, сложенном из картонных коробок, – кулер и кофеварка. Вокруг пары складных пластмассовых столов расставлены такие же складные стулья, самые дешевенькие и фиговенькие, какие только попадаются в продаже. – Иногда задумываюсь, не слишком ли здесь гламурно! – пропыхтел Т. Р., рухнув на стул и едва его не повалив. Рядом стоял большой кислородный аппарат. Т. Р. схватил маску, открутил кран и сделал несколько глубоких вдохов, пока Виллем, держась за стенку, ходил в туалет и обратно. – А вы не думали о том, чтобы просто подавать кислород в помещения по трубам? – спросил он. – Первый вопрос, который я задал, – ответил Т. Р. – Но, оказывается, это опасно. При избытке кислорода загорается даже то, про что никогда не подумаешь, что оно способно гореть. Виллем кивнул и тяжело опустился на стул. Амелия, молодая и более тренированная, прошлась по залу туда-сюда, посматривая в окна. Все они были затянуты изнутри проволочной сеткой. Амелия провела пальцами по одной сетке, и та задребезжала в ответ. – Это от гранат? – спросила она. – Правильно. Грабителя такая не остановит. Но от осколочных мин руководители рудника здесь в безопасности. Прежде чем зададите следующий вопрос – мешки с песком на крыше. – Т. Р. повернулся к Виллему и подмигнул, как бы говоря, что оценил профессионализм Амелии. – Добро пожаловать в наше отделение в Южном полушарии! – Это, можно сказать, еще не совсем Южное полушарие. Т. Р. немного подумал. – Вы о том, что мы всего в паре сотен километров от экватора? Но этого достаточно. Схемы циркуляции воздушных масс на севере и на юге на удивление жестко разделены экватором. Кроме того, здесь у нас есть возможность сдвинуться дальше на юг – то, что было невозможно в старом добром техасском пилотном проекте. – Пилотном?! – воскликнул Виллем, недоверчиво покачав головой. Пока они болтали, Т. Р. настраивал систему дополненной реальности и сейчас вывел картинку на 3D-голографический проектор, закрепленный на потолке, – единственная в этом месте уступка современным высоким технологиям. Словно прочтя мысли Виллема, Т. Р. пояснил: – Сто́ит больше, чем все остальное, вместе взятое. Зато можем показывать шоу чудакам, которые забираются в эту дыру, чтобы на нас посмотреть! За этой шуткой повис непроизнесенный вопрос: «Так какого черта вам здесь понадобилось?» – и Виллем не сомневался, что к этому они перейдут, едва Т. Р. закончит изображать гостеприимство. В центре конференц-зала, над столом, повисла полупрозрачная модель всего горнорудного комплекса. Масштаб медленно увеличивался; центр картины, по-видимому, находился недалеко от трейлера, в котором они сейчас сидели. Как ни трудно было разобраться в огромном комплексе, сверху, с вертолета, что-то понять по этой схеме оказалось еще сложнее: она показывала не только наземные, но и подземные работы, которые велись на этой горе компанией «Бразос РоДаШ» на протяжении последних пятидесяти лет. Не в первый раз Виллем испытал трепет, замешательство, даже чувство какого-то унижения от самих масштабов нефтяного и горнорудного производства – и от того, насколько все эти исполинские конструкции, годы тяжелого труда и чудеса человеческой изобретательности скрыты от тех, кто пользуется этими трудами где-нибудь на другой стороне земного шара и спонсирует их всякий раз, когда проверяет свой «Твиттер». Чтобы картинка была понятнее зрителям, Т. Р. поколдовал над проектором, и большая часть изображения стала блекло-серой – ярко высветилась лишь узкая шахта, идущая под углом в глубь скалы от копра, который Виллем заметил, проезжая мимо. – По сравнению со всем прочим выглядит малышкой, – заметил Т. Р., – но она совсем не маленькая. Вот для сравнения шахта Пина2бо. Каким-то образом поверх модели материализовалась красная трубка, начинающаяся в том же месте. Она шла вертикально вниз – и была наполовину короче. – Суть в том, что господствующие здесь условия – доступность оборудования, плотность скалы и все такое – дают возможность пробурить шахту под углом, а это позволяет сделать ее глубже и шире. Чем шире, тем больше стволов. Чем глубже, тем больше начальная скорость снаряда. Красное наложенное изображение померкло, и вновь ярко высветилась угловая шахта, по всей видимости совсем недавно законченная. – Снаряды, выпущенные из такого ствола, летят быстрее. И начальная точка у них уже на полпути к стратосфере, так что они не теряют столько энергии, пробиваясь сквозь нижние слои атмосферы. Кроме того, угол направлен к югу от экватора. Сочетание этих факторов позволяет снаряду развить надземную скорость почти в две тысячи миль в час. Он перелистнул голографическую картинку в проекторе; теперь перед ними возникла траектория снаряда. Она начиналась в самой высокой точке Новой Гвинеи и изгибалась дугой над Арафурским морем. Для удобства зрителей на картинке была прочерчена граница стратосферы. Снаряд взлетал высоко над ней, проходил точку апогея, а затем начинал спускаться по широкой дуге вниз, к южной оконечности острова. Траектория его становилась все более пологой – и вот он, испуская шлейф желтого дыма, уже почти по прямой летел на юг над морем между Новой Гвинеей и Австралией. – Фаза сгорания, – пояснил Т. Р. Виллем, уже видевший все это на Пина2бо, понял, о чем речь: расплавленная сера, залитая в топливный бак снаряда, сгорает и придает ему толчок, увеличивающий продолжительность полета. Израсходовав всю серу, снаряд снова начинает плавно снижаться и падает в море между Новой Гвинеей и северным берегом Австралии. Снова увеличив масштаб, Т. Р. показал, что в этом месте его ждет целая флотилия кораблей и барж, затянутых сверху сетями, точь-в-точь как на ранчо «Летящая S». О работе проекта в Западном Техасе Виллем знал достаточно, чтобы догадаться: использованные снаряды и парашюты тщательно собирают, чистят, чинят, отвозят морем в Туабу, а оттуда – снова на вершину Снеуберга. Теперь на голографическом экране появился весь земной шар, однако в непривычном для нас положении – Южным полюсом кверху. Виллем к этому времени уже достаточно освоился в разреженном воздухе, чтобы рискнуть встать и подойти поближе. Теперь он мог хорошенько разглядеть все Южное полушарие. Следы сернистого газа – для удобства зрителя они изображались ярко-желтыми – начинались над Арафурским морем. Господствующие здесь ветра сбивали их в огромное облако и несли на запад. Над Западной Австралией облако было густым, но дальше истончалось, растягивалось и над Индийским океаном превращалось в тонкую золотистую вуаль. – А Пина2бо? Вадан? – спросил Виллем. – Рад, что вы спросили. Т. Р. сделал такой жест, словно что-то зачерпывал, и глобус перевернулся Северным полюсом вверх. Теперь зрители увидели, как такие же серные облака, только поменьше, возникают над Техасом и Адриатикой, как господствующие в Северном полушарии ветра подхватывают их и несут на восток. С минуту Виллем созерцал эту картину, медленно обходя вокруг стола, чтобы полюбоваться ею с разных углов. – Я смотрю на это, – заговорил он наконец, – и вижу источники, но не вижу последствий. Облака сернистого газа рассеиваются в атмосфере. В этой презентации они выглядят как локализованное явление. Но мы-то с вами знаем, что их воздействие будет ощущаться по всему земному шару. Т. Р. кивнул. – Вы правы, на этой визуализации мы даже не пытались показать результаты. Для этого будут другие. – И на них мы увидим… – Хорошие результаты для вашей страны. Для Хьюстона, Венеции, Джакарты, Бангладеш. – А плохие?.. В этот миг трейлер сотряс отдаленный глухой удар. Столы, стулья, проволочная сетка на окнах – все затряслось и задребезжало. Амелия выглянула в окно, скорее заинтересованная, чем встревоженная. – Игданит, – пояснил Т. Р. – Он здесь используется тоннами. Ничего, привыкнете. – И снова повернулся к Виллему. – Это каверзный вопрос, доктор Кастелейн. Вопрос с подвохом. Такой образованный человек, как вы, не может этого не понимать. «Плохой результат» – это и засуха, и наводнение, и сильная жара, и лютый холод. Плохие результаты, как правило, локализованы во времени и пространстве. Их труднее предсказать. Хотя до некоторой степени предсказать можно. И чем больше у нас будет операционных точек, тем больше, так сказать, кнопок и рычагов на приборной доске. Вместо того чтобы просто палить в небо наугад, мы сможем изучать ситуацию и управлять ею – так, чтобы максимизировать положительные результаты и минимизировать отрицательные. – И кто такие в данном случае «мы»? – Очевидно, те, кто сидит за приборной доской и жмет на кнопки. – Как долго, вы думаете, вам позволят распоряжаться этими кнопками? Что, если кто-то захочет заполучить их в свои руки? У Т. Р. зажужжал телефон; он надел электронные очки и взглянул на Виллема поверх линз. – Мой дед построил шахту на Кубе. А Кастро ее отобрал. Ну и что из того? Не стоило строить? Пока Виллем размышлял над этим небезынтересным философским вопросом, телефон Т. Р. зажужжал еще пару раз. Т. Р. прилагал титанические усилия, чтобы не смотреть на экран, но это явно истощало его терпение. – Послушайте, вопрос, конечно, любопытный. С удовольствием его обсужу в баре отеля «Сэм Хьюстон» в Туабе или еще где-нибудь, где побольше кислорода. Но, возможно, вы переоцениваете пользу дискуссий. Знаете, почему я стараюсь не нанимать людей с учеными степенями? У меня, доктор Кастелейн, у самого ученая степень. Я знаю, из чего этот суп варят. У ученых есть проблема: слишком много думают. Вы живете в какой-то альтернативной вселенной, где каждый шаг надо сперва осмыслить со всех сторон, а потом уже ставить ногу. Для этого вы и приехали? Помочь мне все осмыслить? – Мне кажется, кислорода у вас и здесь вполне достаточно. – Ваша прямота дает мне право задать такой же прямой вопрос – надеюсь, вы не воспримете его превратно: Виллем, какого хрена вы здесь делаете? Поймите правильно: я люблю гостей. От меня вы здесь не увидите ничего, кроме гостеприимства. Но, черт возьми, зачем вы здесь? Телефон зажужжал снова. – Меня прислали сюда, чтобы попросить вас быть осторожнее. – Многие уже пытались научить меня осторожности! – рассеянно откликнулся Т. Р., наконец покоряясь манящей песне телефона. – А кроме того, я подумал, что могу быть вам полезен. – В каком же это качестве? – Как политик, – ответил Виллем. – В политике вы, как ни печально, ничего не смыслите. Он мельком бросил взгляд на Амелию – и мгновение спустя, вздрогнув, взглянул еще раз. В руках у Амелии появился револьвер. Она опустила дешевые пластиковые жалюзи и встала сбоку от окна, чтобы ее силуэт не был заметен снаружи. Новый удар сотряс трейлер – и, не успели его отзвуки отразиться от соседних гор, как за ним последовали несколько одиночных выстрелов, а затем автоматная очередь. – Что это, Виллем? Совпадение? – спросил Т. Р., вскакивая на ноги. – Разумеется, нет, – ответил Виллем. – Это то, о чем Саския послала меня вас предупредить. – Стрелять умеете? – светским тоном поинтересовался Т. Р. Протиснувшись мимо Виллема, он пробежал по узкому коридору в кабинет, ближайший к входной двери. Открыл вертикальный оружейный сейф, выхватил оттуда что-то длинное, с толстым стволом. Виллем предположил, что это полуавтоматический дробовик. – Вон с тем «глоком», наверное, справлюсь, – ответил он. – Прошу! – ответил Т. Р., вытащил из войлочного гнезда в сейфе револьвер и, держа его дулом в пол, протянул Виллему. Тот взял оружие. Стрелок из него был никудышный, но в свое время он проходил курс по основам безопасности и понимал, как обращаться с таким оружием. – Скорее всего, стрелять вам не придется, – заметил Т. Р. – Снаружи моя охрана. Они доведут нас до вертолета. Будьте добры, сделайте одолжение всем нам: всегда, кроме случаев, когда пытаетесь кого-то убить, держите ствол направленным в землю или в небо. – С радостью! – ответил Виллем. – Очень вам признателен, – ответствовал Т. Р., возвращаясь к двери.