– Я рекомендовала бы вам уехать, – сказала сестра Катерина, когда вежливое топтание вокруг да около подошло к концу. – А что нам известно об условиях на аэродроме? – поинтересовался Виллем. Вопрос он адресовал Т. Р., полагая, что тот должен что-то знать. Но Т. Р., к некоторому его разочарованию, бросил взгляд через стол на сестру Катерину. Та показала жестом, что у нее занят рот, и он снова повернулся к Виллему. – Хотите лететь со мной? – Раз уж вы об этом заговорили – если найдется место для меня и Амелии… – Разумеется. Если вы не против слетать в Техас. – С удовольствием. Оттуда будет не так сложно вернуться своим ходом. > Похоже, летим в Техас, – отбил Виллем сообщение принцессе Фредерике. Сестра Катерина запила пряный рис глотком местного пива и сказала: – Сейчас не самый удачный момент. Но, насколько можно понять, часам к десяти утра аэродром заработает. Возможно, вам понадобится специальное разрешение на взлет, но… это можно устроить. Т. Р. кивнул. – И к кому нам следует обратиться? – Ко мне. Телефон Виллема завибрировал. Опустив глаза, он увидел на экране эмодзи с ковбойской шляпой и сообщение: > Отлично, там и увидимся! Четкого окончания у ужина не было; просто все постепенно разбрелись. Ясно, что домой никто не поедет – да и что в нынешней ситуации считать «домом»? Сестра Катерина живет здесь, в другой части комплекса Святого Патрика. «Резиденция» Т. Р. находится в другой части города, за рекой, добираться оттуда на аэродром неудобно – и, если им улетать меньше чем через двенадцать часов, просто нет смысла сейчас разъезжаться, а потом ехать на аэродром по отдельности. Тем более что из-за окон доносятся и спорадические перестрелки, и – иногда – отдаленный грохот. Не раз Виллем опасливо косился на окно, а затем на своих сотрапезников, гадая, не пора ли бросаться на пол, спасаясь от ударной волны. Но сестра Катерина, как видно, полагала, что все в руках Божьих. Она не показывала страха, и Виллем не собирался позориться перед маленькой монахиней. Виллем и Амелия, со своей стороны, уже перешли в режим «все свое ношу с собой». Так что и им ничто не мешало переночевать здесь и с утра ехать на аэродром. В какой-то момент двери конференц-зала распахнулись. Помощники как Т. Р., так и сестры Катерины без церемоний забегали туда-сюда. Несколько человек оккупировали стол и раскрыли ноутбуки. Амелия нашла в уголке удобное кресло, опустилась туда и погрузилась в сон. Незадолго до рассвета Виллем вдруг обнаружил, что окружен со всех сторон китайскими военными, которых еще несколько секунд назад здесь не было. Он вышел на крышу подышать свежим воздухом. Было прохладно – насколько это возможно в Туабе, – но далеко не мирно. Правда, стрельба и взрывы улеглись; но теперь больница столкнулась с их последствиями. У дверей неотложного отделения на первом этаже царил хаос. В призрачном красно-синем свете мигалок из длинного ряда машин скорой помощи, в конец которого все время пристраивались новые, вытаскивали раненых. Мертвых или умирающих, которым уже не поможешь, складывали в ряд на траву, тяжелых торопливо везли на каталках внутрь, тем, кто полегче, ставили капельницы и оставляли у входа. Однако для перевозки этих пациентов вертолеты не требовались, так что на крыше было спокойно – лишь дежурила пара человек с винтовками да персонал иногда выходил покурить. Тем более удивительно, что Виллем вдруг оказался в обществе вооруженных молодых китайцев. Может быть, он задремал стоя и проспал что-то важное? Правда, в последнюю минуту или около того до него доносился какой-то шипящий свист, но он не обратил внимания на звук, приняв его за струю пара из бойлерной. И вдруг, подняв тучу пыли и мелких камешков, на крышу опустилась плоская серебристо-серая тарелка! Настоящая летающая тарелка, как фрисби, размером с компактный автомобиль, но явно не такая тяжелая. А секунду спустя прямо на ее верхушку аккуратно приземлилась вторая. Снова громкий свист; теперь Виллем понял, что звук раздается прямо перед ним: над больничным двором, куда они вчера скидывали вертолет. Окна здания давали достаточно света, чтобы можно было ясно разглядеть источник звука: еще одну серебристую тарелку. Виллем заметил ее еще в полете – точнее, в падении. Да, эта штука падала прямо с неба! Из ряда сопел по ее периметру вырывался шлейф белого тумана, как выхлопной газ ракеты, только холодный, без огня. И еще из этой штуки падали люди. Четверо. Точнее, не совсем падали. Они висели на тонких стропах. С первого взгляда все выглядело как групповое самоубийство. Но вдруг серебристый диск остановился. На секунду замер в воздухе, а затем рванулся вверх – видимо, благодаря странному двигателю, испускающему холодный пар. Четыре человека, еще миг назад летевшие к земле со страшной, фатальной на вид быстротой, тоже затормозили. Чем ближе к земле, тем медленнее опускались – как видно, их стропы были запрограммированы на снижение скорости. Все произошло, кажется, секунды за две: только что Виллем услышал свист – и вот люди уже безопасно стояли на земле. Их серебристый «перевозчик», избавившись от полутонны человеческого багажа, взмыл вверх, как перышко, и тут же исчез из виду. К этому моменту внимание Виллема привлек новый свист, на сей раз над вертолетной площадкой. Источника он не видел, но площадка была хорошо освещена, и секунду спустя на глазах у Виллема на нее опустились еще четверо. Все как в прошлый раз: поначалу летели вниз, казалось, с фатальной скоростью, но с каждым мгновением все сильнее тормозили и приземлились вполне безопасно. Стропы отсоединились, когда десантники были уже в паре сантиметров от земли, так что они просто встали на ноги. В этом отряде трое были с винтовками и один с большим автоматом. Все разом поднесли руки к лицу и сняли с себя что-то похожее на кислородные маски. Похожие механизмы Виллем видел в анимационных презентациях NASA, описывающих высадку на Марс. «Небесные краны». Сбрасывают свой груз на поверхность Марса, дальше летят куда глаза глядят и разбиваются. Но этим «летающим тарелкам», как видно, хватало и искусственного интеллекта, и мощных аккумуляторов для контролируемой посадки. Даже для посадки друг на друга, чтобы не занимать лишнее место. Большинство высадившихся десантников выглядели как те четверо на вертолетной площадке. Но не все: были здесь и снайперы, и связники. На Виллема они не обращали внимания, так что он подошел к «небесному крану», опустившемуся на крышу несколько секунд назад, чтобы рассмотреть его поближе. В середине у него оказалась сферическая выпуклость, точь-в-точь как обычно рисуют на летающих тарелках. Должно быть, там под страшным давлением хранился сжатый газ. Виллем не мог понять, почему эти штуки серебристые, почти белые – не самый защитный цвет, верно? – пока не подошел вплотную. Только тогда он увидел, что весь диск покрыт толстым слоем инея. Это сконденсировалась и замерзла при соприкосновении с ним влага из воздуха Туабы. Должно быть, диск явился из стратосферы, сброшенный с самолета, летящего на страшной высоте и невидимого с земли. Пролетев несколько миль при почти криогенных температурах, он стал холоднее льда. Теперь понятно и то, зачем десантникам кислородные маски. Шипящий свист раздавался уже со всех сторон. Стихал и снова возобновлялся. Ряды незримых самолетов сбрасывали из стратосферы на остров китайский десант. Если бы Виллем не так устал, мог бы подсчитать, сколько раз слышал свист, умножить на четыре и прикинуть примерное количество китайцев. Но, когда он это сообразил, было уже поздно. Только на крыше больницы и вокруг нее десантников не меньше сотни. В ключевых пунктах – на мостах, на аэродроме, на речной пристани – наверное, больше. Небо посветлело, и Виллем начал различать и парашюты: большие тройные, сбрасывающие в район аэродрома палеты с грузом, – и параглайдеры, на которых летели отдельные люди; эти опускались в районы, уже зачищенные теми, кто спустился с летающих тарелок. Показался вертолет. Он опускался почти вертикально, быть может, чтобы избежать стрельбы с земли. Впрочем, предосторожность была излишней; город почти затих, лишь на окраинах временами кто-то еще отчаянно отстреливался. Виллем ожидал увидеть на вертолете китайскую военную символику, но вместо нее увидел логотип «Бразос РоДаШ». Из лифта показался Т. Р., в хвосте у него – пара старших менеджеров и Амелия. Одной рукой она везла свою сумку на колесиках, другой – сумку Виллема. Виллем подошел и к ним присоединился. – Самолет ждет, – пояснил, увидев его, Т. Р. – Надо подняться в воздух через четверть часа. После этого на аэродроме станет жарко. Все набились в вертолет и буквально за минуту долетели до аэродрома. Высадились возле бизнес-джета, припаркованного в южном конце взлетной полосы. Огни у него горели, моторы работали, оба пилота и стюард ждали пассажиров у трапа. Тут возникла небольшая заминка: пилот принимал сумки по одной и складывал в багажное отделение. Виллем встал в конец короткой очереди, чтобы успеть сделать селфи для Реми. Тот в Лейдене, наверное, сейчас готовится ко сну. Новости из Туабы должны были немало его встревожить. Пусть видит, что он садится в самолет, готовый перенести его в более стабильную часть света (да хотя бы и в Техас). Оглядевшись, Виллем решил отойти на несколько шагов. Если в кадр попадет не только самолет, но и роскошный «серный» восход, селфи выйдет красивее. – Вы позволите? – предложил кто-то. Один из рассредоточившихся по аэродрому китайцев. Военный, какой-то высокий чин. Отделился от своей свиты, чтобы помочь Виллему сделать селфи. – Благодарю вас, – сказал Виллем и протянул ему телефон. – Это для друзей? – спросил Бо. Отойдя на пару шагов, он пытался понять, как здесь работает функция масштабирования. – А вам идет форма, – заметил Виллем. – Намного лучше той тенниски. – Пошил на заказ в Гонконге, – объяснил Бо. – Стандартную форму невозможно носить. – Он несколько раз нажал кнопку съемки. – Куда теперь, в Техас? – Нет, – решившись, ответил Виллем. – Нет?! – Я останусь здесь. Должен же кто-то за вами присматривать. В этот миг он заметил рядом Амелию. Она все слышала. – Было очень приятно с тобой работать, – сказал Виллем и протянул руку. Амелия пожала ему руку, быстро справившись с удивлением. – И куда ты теперь? К дядюшке Эду? – Честно говоря, там мрачновато. Нет, пожалуй, зарегистрируюсь в каком-нибудь отеле, который Бо еще не успел взорвать. – Отель взорвали террористы, – невозмутимо поправил Бо. – Поверьте мне, «Сэм Хьюстон» – небольшая потеря. Сплошная плесень и постельные клопы. Я вам рекомендую отель «Мандарин». – Ты понравилась Т. Р., – сказал Виллем Амелии. – Может быть, он предложит тебе работу? На лице Амелии отразился скепсис. – Лучше подожду предложений из Нижнемира, – ответила она и повернулась к самолету. – Министр обороны, например? Замолвлю за тебя словцо. Она обернулась через плечо. – Значит, будешь приезжать в гости? – Понадобится же этому месту какая-то внешняя политика – теперь, когда оно… освобождено. Виллем кивнул в сторону южного края неба над аэродромом. Там, вдали, виднелись огни приближающегося самолета. А за ним еще одного и еще. Целый небесный караван. – Все, взлетаем! – заорал, сложив ладони лодочкой, пилот Т. Р. Амелия побежала к самолету. Ее багаж никто не трогал; она подняла сумку над головой и зашвырнула в салон, а потом взлетела по трапу следом. Дверь за ней захлопнулась уже на ходу. Самолет начал выруливать на взлет. В большом овальном окне показалась голова Т. Р.: он улыбнулся Виллему и помахал рукой. А в следующий миг самолет взвыл двигателями и начал набирать скорость. Он едва успел разминуться с первым тяжелым китайским военным транспортником, заходящим на посадку. – Что ж, – обратился Виллем к Бо, – не буду вас задерживать. Похоже, вам сейчас есть чем заняться. – Напротив, – ответил Бо. – Моя работа, в сущности, закончена. А вот вы, подозреваю, в ближайшее время будете очень заняты! Перформативная война Около суток понадобилось подчиненным Т. Р., чтобы обеспечить Руфусу доступ к корпоративному видеоархиву; и еще день он бродил по директориям и разбирался в системе хранения, пока не нашел того, что искал. Теорию, что дронов запустил кто-то из «блюстителей порядка», Руфус отверг сразу. Как и второе, еще более натянутое предположение: мол, какой-то посторонний любитель дронов просто оказался в нужное время в нужном месте. Нет, дроны запустили с небольшого «спринтера», переделанного в автодом, который въехал на территорию Мобильного центра за несколько минут до Буррито и Скребка. Простоял он здесь очень недолго. Его обитатели – двое темноволосых мужчин в бейсболках и темных очках – заправились, но не проявили ни малейшего желания ни сходить в туалет, ни поесть. Пока один заправлял машину, другой открыл боковую дверь и выпустил в воздух три одинаковых дрона. Все это они проделали у самой дальней бензоколонки, вдали от других автомобилей. И припарковались так, что с этой стороны «спринтера» был лишь забор, обнесенный поверху колючей проволокой, и дальше сотня миль открытого поля. Так что никто из посетителей не видел, как они запускают дроны. В темные очки (это ночью-то!), видимо, были встроены ДР-устройства. Темнота не давала разглядеть, где летали дроны в промежутке между запуском и моментом, когда двое из них обнаружились на фоне пламени. После того как взорвался бак с пропаном, Ниндзя со Скребком пробежал вдоль ряда бензоколонок, очевидно направляясь к месту, где Буррито припарковал свой грузовик. Но машины там не оказалось: Буррито, без всяких приключений добравшийся до нее пару минут назад, сразу после взрыва отъехал от эпицентра подальше. Поза и жесты Скребка выражали глубокое недоумение – прямо хотелось дорисовать ему над головой большой вопросительный знак; но вот он повернулся в сторону своей фуры и сразу ее увидел. Пятнадцать секунд – и он уже на месте, распахивает пассажирскую дверь и на ходу запрыгивает внутрь. Еще пара секунд – и фура вместе с водителем и пассажиром скрывается из поля зрения камер на территории «Т. Р. Микс». Впрочем, с одного угла, на самом краю экрана, можно разглядеть ее сигнальные огни, когда она выруливает на большую дорогу. Судя по этим огням, грузовик выехал на Пятнадцатую магистраль и двинулся на юг.