Со стороны Центрального послышалась стрельба. Командир «Черных шляп» Тейтум приказал своим людям рассредоточиться по позициям и найти себе укрытия. Саскию и Т. Р. он загнал в лифт. – Закройте дверь, – приказал он Конору, инженеру, возившемуся с проводами, – и спускайтесь все на самое дно. Как хотите, хоть по лестнице лезьте всю дорогу! Как закрыть дверь лифта, Конор уже понял; так что больше они Тейтума или кого-то еще с поверхности не видели. Теперь Саския и Т. Р. вместе с Конором оказались запечатаны в клетушке лифта. Конор был белый, невысокий и полный, лет тридцати пяти; он, похоже, давно оставил надежду замаскировать лысину и вместо этого сосредоточился на отращивании щетины. Из-за лишнего веса он занимал в лифте много места, но Саския не возражала – лишь бы заставил эту штуку ехать вниз. – Попытаюсь понять, как это сделать по-человечески, – объявил Конор. – Есть легкий способ, но он негуманный. – И окинул своих пассажиров значительным взглядом, как бы прикидывая в уме состояние их здоровья и крепость психики. – А негуманный способ – это какой? – поинтересовался Т. Р. – Просто включать и выключать мотор. – Звучит не так уж страшно. – Вам придется сесть на пол. Или нет, пожалуй, сидеть на полу небезопасно для позвоночника. Лучше на корточки. – И Конор продемонстрировал эту позу, присев на карачки в углу лифта, там, где мог дотянуться до вывороченной из стены панели. Саския, как и Т. Р., ничего жуткого не предполагала, пока Конор не соединил пару проводков и мотор не заработал. Пол лифта куда-то провалился, и они со страшной скоростью понеслись вниз. А в следующую секунду лифт остановился так резко, словно во что-то врезался. К стыду своему, Саския вскрикнула. Затем наступило молчание, которое Т. Р. прервал словами: – А что? Работает! – Да, сэр. – Как будто в грузовике передачи переключаешь. Раз – и полный газ! – Хорошая аналогия, сэр. – И далеко мы упали? – Понятия не имею. Конор поднялся, продемонстрировав недюжинные мышцы ног и здоровые коленные суставы, и сквозь сетчатую стенку лифта всмотрелся в шахту, загроможденную разным оборудованием. Там было темно – лишь неравномерно светились аварийные огни. Конор выгнул шею и прижался к сетке лицом, чтобы посмотреть вверх. – Не так уж далеко, – сказал он наконец. Впрочем, об этом они уже догадались по звукам выстрелов сверху. Выстрелы гремели очень близко. В первый миг Саскии показалось, что они упали метров на сто – но, пожалуй, «метров десять» было вернее. Выстрелы были не слишком частыми – полноценной перестрелкой это не назовешь. Скорее одиночными. И доносились с разных сторон. – Винтовки, – сообщил, прислушавшись, Т. Р. – Это наши ребята пытаются сбивать дроны. – Послушал еще немного. – А вот кто-то пистолет разрядил. – И перевел взгляд на остальных. – Стыдно, конечно, бегать от драки – но, думаю, нам стоит спуститься пониже. Как вы, Саския? – Со мной все в полном порядке, спасибо. – Ну что ж, тогда устраиваемся поудобнее и попробуем снова переключить передачу, только… – Сэр? Конор уже присел на корточки и готов был снова соединить два зачищенных провода, но остановился, повинуясь жесту Т. Р. Тот замер и поднял руку, как бы говоря: «Подожди секунду». Потом поднял голову и приоткрыл рот. Он к чему-то прислушивался. Прислушались и они. Выстрелы по-прежнему раздавались то здесь, то там – но, кроме них, наверху звучало что-то очень странное. Спокойный женский голос, усиленный электронным громкоговорителем: – Положите оружие на землю. Поднимите руки, положите на затылок и переплетите пальцы. Следуйте в направлении, указанном зеленой стрелкой. Чтобы понять, что говорит женщина, им пришлось прослушать объявление несколько раз – похоже, оно звучало со множества дронов в разных местах одновременно. – Как в аэропорту, чтоб ее! – пробормотал Т. Р. и перевел взгляд на Саскию. – Что за акцент, как вам кажется? По-моему, индийский. В смысле, из Индии. Они молча прослушали объявление еще несколько раз. – Определенно индийский, – сказала Саския. – Согласен, ваше высочество. – Он взглянул на Конора. – Ну что, заводи! «Завести» Конору пришлось еще раз десять, прежде чем они добрались до дна шахты. Ближе к концу он соединял провода на кратчайшую долю секунды, так что лифт пролетал не больше метра за раз. Было понятно без объяснений: лучше уж так, чем на полной скорости врезаться в дно. Примерно в метре над Нулевым уровнем все без слов согласились, что остаток пути лучше преодолеть своим ходом. Конор как-то хитро заставил дверь открыться. Перед ними оказалась боковая шахта на Нулевом уровне, которую Саския уже видела почти год назад, в день первого запуска Шестиствольника. Шахта почти не изменилась, разве что выглядела чуть более обжитой. Конор выбрался первым и помог спуститься Т. Р. Затем оба сразу пытались помочь Саскии, пока не заметили, что только мешают друг другу и загораживают ей выход. Внизу их уже ждал Жюль. На всю длину отсюда до поверхности шахта была открыта, хоть и загромождена трубами, проводкой и разным механическим оборудованием. Однако сюда проходил и воздух, и свет – и доносились звуки сверху. Индийская леди со своими спокойными, но твердыми приказами здесь была уже не слышна, но слышны выстрелы. Они были по-прежнему спорадическими и, кажется, со временем становились все реже. – Что там такое творится? – спросил наконец Жюль. Саския сообразила, что он не видел дронов и не слышал голос. – Судя по звукам, – сказала она, – кто-то использует дроны, чтобы окружать людей и уводить. – Куда уводить? – спросил Жюль. Вопрос законный – но Саскии оставалось только руками развести. – Ясно только, что не сюда. У Жюля вытянулось лицо. Он, похоже, очень жалел, что не остался с Фенной. – И почему не сюда? – А вот этот вопрос для нас может оказаться совсем не праздным, – подытожил Т. Р. Система стабилизации образов в электронном бинокле тоже превратилась в яичницу. Чтобы разглядеть, что происходит на плато, Руфусу пришлось вернуться в каменный век: отсоединить всю электронику и залечь с «голым» биноклем за ближайшей скалой. Впрочем, с такого расстояния и бинокль не особо помогал что-то разглядеть. Видно было, что каждые несколько минут у основания одной из опор сети вспыхивает голубоватое пламя и пару минут горит. После этого столб падал. Одна за другой сети оказывались на земле. После вспышки – произошедшей, сколько мог судить Руфус, в небесах прямо над Пина2бо – Шестиствольник перестал выпускать снаряды. Однако десятки их сейчас в воздухе, неторопливо планируют вниз на своих парашютах. В нормальных обстоятельствах они связываются с наземными системами, и те дают им указания, куда лететь. Руфус не знал, что произойдет, если снаряд не сможет «позвонить домой». Вопрос, конечно, интересный, но прямо сейчас стоит сосредоточиться на другом. По плато над Рио-Гранде скользили упорядоченные островки яркого света; перед некоторыми из них плыли по земле – если только Руфуса не обманывали глаза – огромные зеленые стрелы. Что освещают прожектора, разглядеть не удавалось, но разумно было предположить, что людей. Всех их сгоняли в одно место – к трейлерам, на площадку, обведенную сияющим изумрудным кругом. Пленники, догадался Руфус. На Мраморном карьере света не осталось вовсе, если не считать нескольких свечей. Все фонари здесь были светодиодными. Вместо простого выключателя, имеющего только два положения, – «умная кнопка», нажатием которой можно регулировать яркость света, проверять батарейки и так далее. Видимо, каждая такая кнопка управляла миниатюрным микропроцессором. Теперь все они поджарились, и жители карьера остались в темноте. Хорошо хоть, что светит полная луна. «Луна команчей» – так называли ее на техасском фронтире: именно в такие лунные ночи воины его народа отправлялись в набеги. Так что Руфусу удалось спуститься с горы и вернуться к костру, не подвернув ногу. Ему пришло в голову, что фонари можно заставить заработать, если открыть корпус и закоротить напрямую проводку между батарейками и светодиодом при помощи паяльника. Есть и другой вариант: разойтись, лечь спать и подождать, пока взойдет солнце. Вот только после восхода очень скоро наступит такая жара, что останется только прятаться и ждать вечера. А значит, сейчас очень важна способность передвигаться и что-то делать в темноте. А кроме того, заняться-то больше нечем. В трейлере у Руфуса имелась двенадцативольтовая сеть, работающая от аккумулятора. Он разыскал паяльник, но тот требовал напряжения в сто двадцать вольт. Обычно электричество обеспечивал генератор. Теперь на генераторы рассчитывать не приходилось: у всех микрочипы в контрольных панелях. Как, кстати, и у паяльника: у него имеется встроенный термоэлемент и какой-то «искусственный разум», позволяющий удерживать заданную температуру, автоматически отключаться при длительном бездействии и так далее. Итак, для начала Руфус сунул паяльник в угли костра, чтобы тот как следует разогрелся. Затем замкнул его напрямую на аккумулятор в машине и с его помощью перепаял фонари, которые обеспечили хорошо освещенное рабочее место на одном из пластмассовых столов. Что происходит, Руфус, разумеется, не знал: лишь догадывался, что ранчо под ударом. Разговор с Пиппой вывел его на мысль о «перформативной войне», главную роль в которой должен сыграть Большой Лосось. В одиночку ему, конечно, с «Черными шляпами» не справиться. Но «Черные шляпы» без электронных гаджетов – это просто несколько парней со стволами, бегающих по необъятной пустыне. Пустыне, по которой из-за неровной почвы и жары почти невозможно передвигаться. А у них даже средств связи нет – разве что, когда рассветет, сигналить друг другу зеркалами или дымом костров. В стране слепых и одноглазый – король. Большой Лосось уже здесь, на плато, живописно рубит столбы, поддерживающие сети. Почему он атакует столбы? Да потому что это символично и хорошо смотрится. Очевидно, его снимают – и использованные снаряды, что беспомощно валятся на землю, скорее всего, тоже. Однако настоящая цель – Пина2бо – расположена полностью под землей. Рано или поздно Большому Лососю придется отправиться туда. И скорее рано, чем поздно, пока не подоспело подкрепление. Персонал там, должно быть, тоже окружили и согнали куда-нибудь, как и здесь. Следующий акт драмы – основная часть – скорее всего, состоится завтра, при свете дня, когда будет лучше выглядеть на видео. Чтобы этому помешать, Руфусу придется преодолеть десять миль по чертовски неровной почве. И по открытой местности. Без геокостюма тут не обойтись. Геокостюм сочетает в себе целый букет технологий. Одни – чисто материальные (ткань), другие – инженерные (все эти насосы и вентиляторы). Но главный элемент – система охлаждения; без нее Руфусу завтра не выжить. Высокотехнологичные геокостюмы, какие использовали «Черные шляпы», представляли собой, в сущности, не костюм, а целый чемодан, набитый модульными частями, которые пользователь мог сочетать в разных условиях по своему усмотрению. Модуль, ответственный за то, чтобы юзер не погиб от теплового удара, именовался «я-фрижератор». В комплект входили несколько я-фрижераторов разных типов. Один из них оптимизирован для условий, где основная угроза – прямой солнечный свет. О пустыне Чиуауа в жаркий августовский день лучше и не скажешь! Основан он был на технологии, изобретенной и запатентованной сто лет назад не кем-нибудь, а самим Альбертом Эйнштейном, который в то время работал в команде с будущим ядерным физиком Лео Сцилардом. Движущихся частей в нем нет, если не считать пары клапанов. Это просто определенная конфигурация трубок, в которых плещутся определенные жидкости: и устроена конструкция так, что когда нагревается одна ее сторона – охлаждается вторая. Не нужен ни мотор для компрессора, ни что-то подобное. Просто открываешь клапаны, нагреваешь одну сторону – и девайс работает. Нагрев под солнцем пустыни организовать проще простого, особенно с суперчерным светопоглощающим материалом и некоторыми другими инновациями, о которых Эйнштейн не знал. В первые сто лет изобретение казалось не слишком практичным и почти не использовалось: мало ли более эффективных способов что-то охладить! Но в последнее время на него положили глаз в развивающихся странах, где тепло в виде солнца или огня доступнее и надежнее электричества. Производители дорогих и высокотехнологичных геокостюмов, которыми пользовались «Черные шляпы», также использовали такие я-фрижераторы как один из вариантов. И Руфус взялся за я-фрижератор, едва разжился ярким светом и работающим паяльником. В сущности, паяльник и я-фрижератор объединяла общая проблема. Та часть паяльника, что действительно нужна для работы, – просто набор проводов, которые нагреваются, когда по ним пускаешь ток. Электронные мозги для него необязательны. Приятное дополнение, не больше. Если электронные мозги поджарились, их надо просто исключить из схемы. Верно, «безмозглый» паяльник потеряет некоторые дополнительные функции; в сравнении со своим собратом с мозгами он будет выглядеть пережитком прошлого. Но делать-то сможет почти все то же, что и его мозговитый собрат! Особенно если у того, кто держит его в руках, кое-какие мозги имеются. Схожим образом и конструкция я-фрижератора – лабиринт трубок и запечатанных контейнеров со спецжидкостями – сама по себе достаточно проста и обходится без «мозгов». Еще бы: во времена, когда старина Альберт ее запатентовал, никаких мыслящих машин попросту не было! Вся штука в том, чтобы замкнуть его цепи питания в обход «мозгов», как Руфус замкнул паяльник. Верно, включать и выключать костюм придется вручную. Ничего страшного: жарко ему или нет, Руфус уж как-нибудь догадается. – Эй, мы все хотим знать, чем ты тут занимаешься! К столу подошла Кармелита, в их маленькой общине игравшая роль «заклинателя Руфуса». Тордис разговаривала с лошадьми. Все, кроме Руфуса, – с орлами. Руфус – с дронами. А Кармелита – с Руфусом. Научилась этому еще на ранней стадии знакомства, когда они совсем друг другу не нравились: поэтому ей было легко говорить с ним с грубой прямотой, а он не стеснялся отвечать тем же. Потом они лучше узнали и оценили друг друга, но привычка осталась. – Раз уж явилась мне надоедать, не подбросишь ли поленьев в костер? – отозвался Руфус, не поднимая головы. – Чтобы проверить эту штуку, нужен источник тепла. Кармелита выполнила просьбу, затем села напротив. – Серьезно, Рэд, что это за хрень? – Мы на войне, – ответил Руфус. – Значит, надо идти на звук стрельбы. Лучше всего выйти до рассвета. – Какой еще стрельбы? Я ничего не слышу! Руфус вздохнул. – Поговорка такая. Еще из времен Гражданской. Она значит: идти туда, где будет жарко. У нас это Пина2бо. – И ты хочешь заставить заработать этот костюм?