— Да, да, я уже включил, — произнес доктор, все еще находясь с кем-то на связи. — Они что, действительно одобрили это… Голос диктора заставил всех с шумом втянуть носом воздух и остолбенеть. Я будто провалилась в параллельную вселенную, плывя по звуковым волнам этого голоса, который вещал, что был отменен международный протокол, запрещающий терапевтическое и репродуктивное клонирование человека. — Да, я это слышу, — произнес Баргер. — Это случилось, черт побери… Это действительно случилось. Стажеры заголосили, а доктор снова сел, напряженно слушая собеседника и почесывая лоб. — Ты не зря принарядилась сегодня, Лессон, — сказал он мне с улыбкой, когда мы все вернулись в лабораторию. Новость, обрушившаяся на нас этим утром, вытеснила мысли о Питте. Хотя, чем ближе стрелка настенных часов подходила к шести, тем больше я думала о нем. Нилла, увидев меня после работы, удивленно присвистнула. Мы сели на лавочку, дожидаясь ее брата, покуда перед нами сновали студенты дневной смены. — У меня сегодня… — откашлявшись, произнесла я, — встреча с Питтом Сайверсом. В семь. Нилла даже головы не повернула, продолжая жевать соленый арахис. — Что ж, желаю удачи, — вымолвила она после минутной паузы. Она умела показывать неодобрение и недовольство, не говоря ни слова. И она явственно видела, как далеки друг от друга сын богатого папочки и дочка ученого, живущая на пособие. Когда она уехала, я с тоской взглянула на электронные часы, показывающие время с башни Каптийского университета. Площадь медленно пустела, солнце садилось в розоватый туман над парком. Я проводила взглядом очередной автобус, и в какой-то момент поняла, что Сайверс не приедет. Семь тридцать. Какая же я дура, раз подумала, что могу понравиться ему! Вероятно, он проехал мимо с какой-нибудь из своих подружек, с довольным превосходством отмечая, что я сижу и жду его, нацепив лучшее свое платье. Это, конечно, польстит его самолюбию. Подумать только, он ведь может понравиться любой девушке, включая глупую зубрилку Лессон, которая ждет, словно преданный Хатико. Швырнув сумку на лавку, я принялась рыться в ней. У меня должно хватить на такси, где-то завалялась двадцатка… если найти еще пятьдесят… — Эй, Лессон, тебя подвезти? Подняв покрасневшие глаза, я обнаружила, что у обочины притормозил доктор Баргер. — Нет, спасибо, я… — сжимая в кулаке деньги, я думала лишь о том, что он обо всем догадался. Понял наверняка, что Лимму Лессон прокатили со свиданием и теперь она сидит, едва сдерживая рвущееся наружу негодование. — Садись уже, — бросил мужчина, — нам ведь по пути. Подхватив сумку, я села на пассажирское сиденье и отвернулась к окну, надеясь, что Баргер не станет со мной разговаривать, в частности, намекать на то, что мое первое свидание оказалось плодом моего воображения. — Ты писала диплом по клеточным технологиям в регенеративной медицине, — выдал он с ходу. — Как далеко вы продвинулись с доктором Морган? Я была удивлена, но уж лучше треп о работе, чем о моих любовных неудачах. — Не особенно. — Хейвуд передал мне результаты твоих тестов. Я впечатлен. — Спасибо. — Ты уверена, что хочешь остаться на стажировке именно в нашей лаборатории? Каптика никогда не даст разрешения на исследования в области человеческого тела. Хейвуд слишком боится осуждения, чтобы пытаться получить грант на такие разработки. Но я знаю человека, который не боится ничего. Он получил место руководителя проекта в одном из исследовательских центров крупного технопарка, и пределов у этого человека нет. Я могу поговорить с ним о тебе. Я удивленно повернула голову, сглотнув ком в горле. — Мне все кажется, — продолжил Баргер, — что ты не на своем месте. У меня нет к тебе никаких претензий, Лессон, кроме одной: ты способна на большее и тратишь себя здесь напрасно. Мое сердце стучало, разрывая аорту ко всем чертям. — Я говорю о научно-исследовательском центре биомедицины в Вейсмунде. Слышала об этом месте? — Вейсмунд… — повторила желанное слово, пробуя на языке, — это так далеко… Чертовски далеко. Почти в другой галактике без преувеличения. — Я не могу уехать из-за матери. Она очень больна, а бабушке семьдесят восемь. Мне всего двадцать, у меня еще уйма времени на карьеру… но почему так рвет сердце? — Понимаю, — немного разочарованно протянул Баргер, — тогда продолжим трудиться в одной команде? — Да, думаю, несколько лет я проведу в Каптике. Разговор иссяк, а меня еще долго терзало чувство, будто я упускаю единственную и такую желанную возможность добиться успеха на поприще науки. Глава 3 Два дня я искренне верила в то, что кошмар по имени Питт Сайверс, наконец, покинул пределы моего сознания и улетучился, как предрассветный туман. Однако ж, как я ошибалась! Этот парень, внешний вид которого кричал о внушительном состоянии, самоуверенности и черт знает о чем еще, ждал меня после стажировки, примостив свой зад на лавочку. Он поднялся навстречу, лепеча какую-то чепуху, вроде горя из-за того, что наше свидание — о, да, он назвал его именно так — сорвалось не по его вине. Какая жалость, ей-богу! Я охотнее поверила бы в то, что он просто забыл, что вообще договаривался со мной о чем-то. — Давай сходим куда-нибудь, ну, скажем, сегодня? — пожал он плечами, — прямо сейчас? Я вошла в мини — маркет, схватила пакетик леденцов и подошла к кассе, продолжая равнодушно слушать: — Прости, что так получилось… Дай мне еще один шанс, ладно? Расплатившись, я направилась к выходу, надеясь, что проблема под названием Питт Сайверс рассосется сама собой. — Брось, Лимма, — почти взмолился парень, не отставая от меня ни на шаг, — мне бы очень хотелось, чтобы наше свидание все же состоялось… — Зачем? — я обернулась, скрестив на груди руки. — Зачем? — переспросил он удивленно, — выпьем кофе, прогуляемся, поговорим… — Ты не понял, Питт, — вымолвила я, — зачем тебе все это? Зачем тебе я? На его лице обозначилась глубокая озадаченность. — Ты что, с кем-то поспорил? Его голубые глаза округлились. Пожалуй, Питт не ожидал, что я спрошу «в лоб». Его темные брови сошлись над переносицей. — Лимма, послушай, — усталость засочилась в голосе, — я похож на подонка? — Ты похож на человека, которому должно быть плевать на такую, как я? — Потому что я подтираю зад купюрами и трахаю по полдесятка мисс «пятый размер бюста»? — Питт ожег меня хмурым взглядом. — Как же я устал от этого дерьма, ты бы знала. Думал, ты единственная, кто не выльет на меня помои из-за того, кто мой отец. Он развернулся как-то слишком быстро. И слишком неожиданно, чтобы я смогла остановить его, почувствовав острый укол стыда и угрызения совести. Еще один упущенный шанс в мою копилку. Впрочем, всю дорогу до дома я успокаивала себя тем, что мы с Сайверсом далеки друг от друга, как Каптика от Вейсмунда, и у нас ни за что ничего бы не получилось, даже если бы я, пылая страстью, пала к его ногам. Впрочем, нельзя отрицать тот факт, что Питт был до безумия обаятельным. Я в жизни своей не видела столь привлекательных людей. Причина моей симпатии к нему не поддавалась логике. Пару месяцев назад я впервые увидела его на футбольном поле, когда, сняв футболку с загорелого тела и перекинув ее через плечо, он вылил питьевую воду из бутылки себе на голову и грудь. В тот день выдалась относительно теплая погода, хотя для того времени года еще довольно прохладная. Солнце сияло на абсолютно безоблачном небе и в каждой капельке воды на безупречном подтянутом теле Питта Сайверса. И в тот момент, когда он опустил руку и вскинул глаза, наши взгляды соприкоснулись. Книги, едва не вывалились из моей хватки, потому что земля уплыла из-под ног, как зыбучий песок. Питт отвел взгляд, а я все еще глядела на него, чувствуя тугое напряжение в животе. И это было волнующе, пугающе… незабываемо. Эта странная первая и острая необходимость в мужчине повергла меня в шок. Я никогда ни в кого не влюблялась, и мне казалось, что я попросту лишена «гена влюбленности». Однако с первой встречи с Питтом он стал предметом моих грез. Он мне даже снился. И эти сны заставляли вздрагивать наяву, случись мне увидеть Сайверса где-нибудь в университете, ибо ночью моя фантазия позволяла себе слишком многое. Но до поры до времени фантазии оставались фантазиями, и я даже не смела мечтать, что в один из дней этот человек запросто подойдет ко мне и позовет на свидание. Зато теперь я понимала, что все мои мысли будут отданы ему. Пару дней после нашего последнего разговора я досаждала Баргеру своей невнимательностью, из-за чего он, в конце концов, вывел меня в общий коридор, усадил на диванчик и взглянул уничижительно. — Что не так, Лессон? — Я плохо сплю. Отчасти это было правдой. Слишком часто в своих грезах я занималась любовью с Питтом, просыпаясь в ужасе оттого, что мое тело обмякло, а мышцы в паху продолжают сокращаться.