Проходя мимо меня, незнакомка чуть напряглась, скосила глаза, и наши взгляды столкнулись. При этом я не испытала ничего приятного — меня будто окатили помоями. Женщина и ее сопровождающий вошли в кабинет, и мне пришлось ждать еще полчаса. Я наблюдала за происходящим, видела, как Питт устало ерошит волосы, затем трет переносицу, пока женщина, которая, судя по всему, была его матерью, ведет спокойную беседу с сидящим за отполированным столом мужчиной. Наконец, они договариваются о чем-то, и все вместе поднимаются. Щелкает дверной замок. — …Я бы не хотела, чтобы этот инцидент стал достоянием общественности, — выдержанно говорит женщина, — все-таки наша семья весьма известна в Каптике, и мне бы не хотелось, чтобы о личной жизни моего сына трепались на каждом углу. — Это не попадет в прессу, я вас уверяю, — доносится голос мужчины. Питт, который идет рядом с матерью, находит меня взглядом — уставшим, несколько смущенным взглядом. — Лимма Лессон, я полагаю, — его мать останавливается напротив меня, — я уладила твою проблему, — в голосе никаких эмоций, кроме легкого пренебрежения, — надеюсь, ты доберешься до дома самостоятельно? — Мама, я… — вклинивается Питт, но та не слушает. — Может, позвонить твоей матери? — спрашивает у меня, а сыну бросает: — Ты не сядешь за руль! Я тебе не позволю, ясно, Питт? — затем снова ко мне: — Так что? Мне позвонить? — Моя мама прикована к инвалидному креслу, бабушка не умеет водить, а отца у меня нет. — Весьма сожалею. Кто может тебя забрать? — Боюсь, никто, я вызову такси… Ее глаза неприязненно сощуриваются. — Нет, так не пойдет. У тебя разве нет друзей? — Я бы не хотела… — Ты ведь учишься вместе с моим сыном? — перебивает женщина. — Я стажер у доктора Баргера. — Отлично. Я его знаю. Сейчас позвоню ему, и он приедет. У меня внутри все похолодело. Я, пожалуй, перестала дышать и побледнела так, что Питт проговорил раздраженно: — Мама, мы можем ее довезти. Его мать, медленно перевела взгляд на сына и молча достала телефон, явно демонстрируя и ему и мне, что этого никогда не будет. Она приложила телефон к уху, а я взглянула на часы, с ужасом отмечая, что уже за полночь. — Доктор Баргер, простите, что побеспокоила вас так поздно, — елейно произнесла женщина в трубку, — ах, вы еще не спите. Отлично… Нет, все в порядке. Дело касается, одной вашей стажерки. Ее зовут Лимма Лессон. О, вы знаете, о ком идет речь. Замечательно. Так вот, она попала в участок и ее никто не может отвезти домой. Мне бы не хотелось сажать девушку на такси. Я хочу быть уверена, что она доберется до дома. Так вы приедете? Это просто восхитительно. Всего вам доброго, доктор Баргер. И еще кое-что… — она вдруг развернулась и пошла по коридору прочь, — мой муж обязательно продолжит финансирование ваших экспериментов, но мне бы хотелось, чтобы в вашей лаборатории трудились ответственные специалисты. Вы понимаете, о чем я? Вот и хорошо. А теперь доброй ночи, доктор. Я откинулась на спинку стула, полностью обессилев. Вся моя жизнь рухнула в одну секунду. — Все обойдется, — Питт присел напротив меня на корточки, положив ладони поверх моих рук, — я что-нибудь придумаю, вот увидишь. Не вешай нос, договорились? Мне хватило уверенности лишь на краткий кивок. — До завтра, Лимма, — Сайверс чмокнул меня в висок и направился вслед за матерью, а мне оставалось считать секунды до апокалипсиса. Не думаю, что Баргер не спал этой ночью. Вид у него был помятый: волосы растрепаны, под глазами тени от усталости, ворот его ветровки смешно завернулся внутрь. Когда мы сели в машину, после холодной молчаливой встречи и слов: «За мной, Лимма», я не выдержала первой: — Простите, этого никогда не повторится больше… — Ты пила? — Что? Он повернул голову, повторив медленнее: — Пила что-нибудь? — Нет. — Может, под кайфом? Я энергично замотала головой. — Тогда не пойму, что у тебя вместо мозгов, Лимма? Я залилась румянцем, чувствуя себя самой последней идиоткой. Баргер умел возвращать рассудительность даже Лимме-влюбленной-дурочке. — Я просто… — Ты влюбилась в него, что ли? Господи Всевышний! Я прикрыла веки, желая, чтобы этого момента просто не было, чтобы я просто умерла, сейчас же в этот гребаный миг! — Мне не хочется говорить с вами об этом, — тихо, почти беззвучно произнесла я. — Да ну? Вас застали голыми на пляже, а ты не хочешь говорить мне об этом. Какая досада. Ты хоть понимаешь, кто такой Питт Сайверс? — Игрок местной команды, — мой голос похож на писк. — Да ладно? Прям глаза мне открыла. А я всего лишь считал, что он сын Эттона Сайверса, от которого Каптийский университет и моя лаборатория получают неплохие инвестиции. Хейвуд молится на него днями и ночами, и будет делать все, что тот попросит, даже если его сыночек начнет мочиться Хейвуду в кофе. — При чем здесь я? — Ты начинаешь задавать правильные вопросы, и меня это радует, несмотря на то, что я примчался сюда в час ночи. У тебя голова начинает работать слишком поздно, Лимма. Но, если ты хочешь знать, при чем здесь ты, послушай, пожалуйста, внимательно. В моей лаборатории не будет места подружке Питта Сайверса, у которой при виде этого сопляка мокнут трусы. Ты понимаешь? Баргер никогда не позволял себе таких фраз. Он вообще был предельно тактичен, но, видимо, не этой ночью. И вместо того, чтобы молча проглотить сказанное, я вдруг возмутилась: — Вам должно быть плевать на мои трусы… Мужчина изогнул бровь, несколько секунд молча рассматривая мое негодующее лицо, а затем усмехнулся: — Я, кажется, очень плохо тебя знаю. Если бы ты с таким пылом работала в лаборатории… — Я всю себя посвятила лаборатории, — злость вдруг вытеснила последние крохи стыда, — я с тринадцати занимаюсь наукой двадцать четыре часа в сутки. Но я ведь живой человек! Притом мне уже давно есть восемнадцать! Почему я должна отчитываться перед вами? Какое вы имеете право… — Тише-тише, Лимма, — вдруг совсем мягко произнес мужчина, — чего завелась с полоборота? Мне, знаешь ли, плевать с кем ты спишь. Я просто не хочу, чтобы это затрагивало меня и мою работу, в которую я вкладываю столько сил. В тебе же должна быть хоть капля совести, чтобы уважать чужой труд? Так? Тогда ты должна понимать, что мне проще попрощаться с тобой, чем терять инвестора, вроде Эттона Сайверса. На кону стоят исследования, которым я посвятил немало времени. И я не буду рисковать всем из-за ситайки, у которой бушуют гормоны. Я молчала, вновь осознавая, насколько прав Баргер. — Что я должна сделать? — прошептала подавленно. — О, Лессон, с этим не ко мне. Ты же сама можешь определиться, верно? Я в таких делах плохой советчик. — У меня есть шанс остаться в вашей команде? — При условии… — Что я больше не стану встречаться с Питтом? — Какая умница. Эти встречи не приносят удовольствия его родителям. Я долго молчала, силясь не разреветься. — А если я его люблю? Баргер вздохнул, откинулся на сиденье, глядя на залитый светом фонарей асфальт стоянки. — А ты в этом уверена? — Наверно. — Но раз наверно, то, конечно, дерзай. Жени его на себе, роди детишек и будь счастлива. Что мы обсуждаем здесь вообще? — Не знаю. — Ты действительно веришь, что у тебя с ним есть будущее? Ты талантлива, Лимма. Намного талантливее всех, кого я знаю. И ты хочешь похоронить все это ради парня, который не пропускает ни одной юбки? Серьезно? — Я не знаю… нет… я…