— Вы не в плену. И я понятия не имею, кто такая Лида. — Не имеете. Конечно! — Послушайте! — Таис молитвенно сложила руки. — Я просто не знаю. Я знаю не так много, но… Я, правда, не понимаю, почему кажусь вам похожей на кого–то. Возможно, это последствия шока. Возможно… — Таис вздохнула. — Вы не в плену, — повторила она. — Здесь нет пленных. Это не Венера. Вы на медицинской станции. На Земле. — Это? — Я обвел взглядом комнату. — Медицинская станция? Напоминает, скорее… — Это не совсем обычное учреждение, — поспешила добавить Таис. — Но и случай у вас тоже не совсем обычный. Поверьте, я понимаю, как все это выглядит, но мы не желаем вам зла. Мы только хотим вам помочь и… — Вы? Кто вы? — Я и другие врачи. — Так вы врач? Таис не ответила. — Отчего вы меня лечите? Почему я нахожусь в этой одиночной камере? Что случилось с остальным экипажем «Ахилла»? С самим «Ахиллом»? Почему, черт подери, здесь такой яркий свет? — Яркий свет? Но здесь мягкое дневное освещение, мы специально подбирали температуру света… Нет, погодите, — Таис нахмурилась, — наверное, это один из побочных эффектов. Да, конечно! Как я могла забыть! — Побочных эффектов чего?! — закричал я и вскочил с кровати. Таис испуганно дернула головой. — Сядьте, пожалуйста. Успокойтесь. Я постараюсь ответить на все ваши вопросы. Но если вы будете повышать голос и… Если вы будете так себя вести, я уйду. Я сел. — Сейчас вы, наверное, скажете, что никогда не слышали ни про какой «Ахилл», — усмехнулся я. — Или что вообще никаких космических кораблей не существует, а Венера до сих пор не колонизирована. Таис устало поморщила лоб. — Что за чушь! Конечно, же я знаю про «Ахилл». Кстати, с самим кораблем все в порядке, он уже давно на другой миссии. — Но как? У нас накрылся маршевый двигатель, а потом сенсоры зафиксировали корабль с чужим опознавательным кодом, был сигнал о возможном нападении и… — Я лишь читала отчеты. Насколько я поняла, действительно была угроза нападения — это зарегистрировал бортовой самописец. Однако все обошлось. Корабль сепаратистов не стал нападать, ему сообщили об аварии на «Ахилле». Я не в курсе деталей, но конфликта удалось избежать. — Они нас пожалели? Как мило с их стороны! Но тогда все? Счастливый конец? Почему же я здесь? В этой, как вы говорите, медицинской станции? Таис отвернулась. — Мне запретили говорить вам об этом. Они считают, что если вы узнаете, это может быть слишком большим шоком. К тому же все разговоры здесь… — Шоком? — не понял я. — Что произошло с Лидой? Она же была на «Ахилле»! — Да не знаю я ни про какую Лиду! — крикнула Таис, обернувшись. — Но я знаю, что на «Ахилле» произошла еще одна авария, — добавила она тише. — С нейроинтерфейсом. — Авария с нейроинтерфейсом? — Да. — Таис кивнула. — Пострадало всего несколько человек, включая первого и второго пилотов. То есть вас. — Меня? Но… — Я уставился на Таис непонимающим взглядом. — Вы что–то путаете. Я пока еще не второй пилот. Я просто техник–навигатор, хотя в мои обязанности и входит… — Не было такой должности на «Ахилле», как техник–навигатор, — сказала Таис. — И вообще нет. Я рассмеялся. — Как нет? У меня с памятью все в порядке. Я знаю свою должность. — А вы уверены, что у вас с памятью все в порядке? Я почувствовал неприятный холодок на коже. Таис осмелела и подошла ближе. Я посмотрел в ее глаза — в глаза Лиды. — Уверен, — сказал я. — Точно так же, как я уверен, что ты… что вы… — Не надо! Девушка отвернулась — отвела от меня глаза так же, как Лида на той неудачной фотографии из соцветия. — Не надо что? Ты обещала мне все объяснить, но ничего не объяснила. Я вообще не понимаю… Я поднялся на ноги, девушка вздрогнула, но по–прежнему стояла на месте и даже не полезла за тенебрисом. Я заметил, как влажно заблестели ее глаза. — Я не понимаю, — повторил я, — зачем ты говоришь мне все это? Что они с тобой сделали? Неужели ты сама ничего не помнишь? Мы были на корабле — ты и я. А перед тем, как появился чужак… — Хватит! Я замолчал — непроизнесенные слова застыли в горле. — Я хотела вам помочь. У меня уже просто нет сил… — Девушка обреченно вздохнула. — Наверное, я попрошу, чтобы меня перевели. Я не могу безучастно наблюдать за тем, что творится с вами все это время. — Все это время? Какое время? Сколько я здесь уже? Но девушка помотала головой, показывая, что не собирается отвечать. — Зачем? — Я схватил ее за плечи. — Зачем ты делаешь это, Лида? Я же вижу, это ты! Неужели ты и правда не узнаешь меня? — Не надо. — Ведь ты на самом деле все помнишь! — выкрикнул я и тряхнул ее за плечи. — Не обманывай меня! Но тогда зачем? Это они тебя заставляют? Девушка подняла голову. — Это так жестоко, — голос ее дрожал, как будто она долго плакала навзрыд. — Почему именно сейчас? Это как жестокая издевка… — Что жестоко? О чем ты говоришь? — Я не Лида! — крикнула Таис и грубо оттолкнула меня на кровать. — Прекратите повторять это! Или я никогда… Она вытащила тенебрис и угрожающе взмахнула им перед собой. Я посмотрел на непонятный прибор в ее руке, а потом коснулся пальцами правого плеча. — Что это? — спросил я. — Вы делаете какие–то инъекции? Это вы меня так лечите? — Это, — оторопело пробормотала Таис, — это для вашей же… — Для моей пользы? Как заботливо с вашей стороны! Что ж, давай! Жми на кнопку ради моей пользы и закончим этот бессмысленный разговор. Я не буду смотреть, если вам так проще. Я прикрыл лицо ладонью. Ничего не происходило. — Извини, — послышался голос Таис. — Мне не стоило приходить. Я ошибалась. Бронированная дверь открылась; выход из тюрьмы застилала густая тень, словно ничего, кроме моей пыточной камеры, уже не существовало. Таис взглянула на меня в последний раз — прежде чем уйти в темноту. — Погоди! — крикнул я. Таис замерла. — Положим, что все, что ты… что вы говорите, — это правда. Каким–то невероятным образом. Но я действительно был на «Ахилле», и вы говорили, что были и другие пострадавшие тоже. Первый пилот. Я его помню. — Да, — сказала Таис. — Они здесь? Таис замялась на секунду. — Да, — нехотя ответила она. — Здесь есть и другие, с «Ахилла». — Я могу их увидеть? Кого–нибудь. Первого пилота. Это помогло бы мне. Быть может, если бы мы могли поговорить… — Нет. Мы думали об этом. Вы просто не совсем понимаете. Скорее всего, вам стало бы еще хуже. — Хуже, чем это? Я показал рукой на пустые белые стены.