– Я говорил не о… – Ладно. – Она сжала мне пальцы. – Я дала тебе шанс объясниться, но ты сменил тему. Впрочем, уже не важно. – Она взяла свои вещи и встала. – Спокойной ночи, Эйдан. Девушки обычно улыбаются мне скупо, будто приберегают настоящие улыбки для других, но Кэтрин была не такая. Она всегда улыбалась искренне. А я ей всегда лгал. Я тоже встал, но она уже шла к двери, постукивая каблуками. Потом обернулась: – Остаешься? – Да, пожалуй, – сказал я, надеясь, что она вернется за столик. – Передай моей подруге, что я сегодня уже не приду. – Молоденькой блондинке? Она кивнула. – Да, ей. Знаешь, лучше тебе искать работу в другом месте. Может, тогда больше повезет? – Она повернулась и ушла. Редкий случай, когда она пыталась со мной поговорить. Надо было сказать ей что-то другое. Приятное. Часом позже Изабель Росситер в чуть задранной юбке прошла через бар в женский туалет. Бармен вернулся пятью минутами раньше и теперь, как и остальные мужчины в зале, таращился на нее. Изабель вышла из туалета, робко огляделась и пристроилась у другой барной стойки, которую не обслуживал ее новый приятель. Похоже, сделав свое дело, он велел ей не отсвечивать. Барменша принимала заказы других посетителей, намеренно избегая обслуживать несовершеннолетних. Несколько минут Изабель неловко жалась на стуле, потом встала и отрешенно пошла вдоль стойки. Вытерла нос, достала телефон и сделала вид, будто читает сообщения. В зале было прохладно, но лицо Изабель блестело от пота. Она явно была под кайфом. Завидев ее, бармен прервал оживленную беседу с посетителем, демонстративно заявил, что где-то подтекает, и ушел в подсобку. Изабель напоминала ребенка, который потерялся в супермаркете. Собеседник бармена повернул к ней багровое, одутловатое от выпивки лицо инфарктника. Словно бы невзначай свесил левую руку с барной стойки, коснулся бедра Изабель. Она вскинула на него взгляд. Инфарктник приложил ладонь ей к уху и что-то сказал. Ей семнадцать. Ему под шестьдесят. Изабель удивленно сморщила лоб, отступила на шаг и покачала головой. Потом скупо улыбнулась, словно говоря: «Нет, спасибо». «Ничего, перебесится», – подумал я. В юности я тоже считал, что секс и деньги – половина успеха. Медленными скользящими шагами Изабель направилась к выходу. Краснорожий протянул руку и задрал ей подол. Посетители одобрительно загикали. Изабель одернула юбку и пошла дальше. Я снова уставился на свое кривое отражение в бокале. Потом неторопливо встал из-за стола, нарочно медлил, надеялся, что Изабель уйдет. Но нет, она стояла на тротуаре и смотрела, как парок от ее дыхания тает в воздухе. – Изабель! – окликнул я. Она обернулась. Заготовленная улыбка не сходила с губ, хотя по глазам было понятно, что она меня не помнит. Рука потянулась к сумочке. – Мы встречались у Зейна. – А, астролог, – просияла она и шагнула ко мне. – Что ты тут делаешь? – Да так, выпить зашел. Хорошо, что тебя застал. Ее лицо недоуменно вытянулось. – Кэт просила передать, что сегодня уже не придет. – А-а, – обиженно протянула она. – А куда пошла, сказала? – Нет. Ее что-то расстроило. Изабель скорчила рожицу, пряча смущение. Мне не хотелось ее принуждать, но надо было поговорить. – Мой друг тоже ушел, а я бы еще выпил. Пойдем, я угощаю… После секундного раздумья она вошла в бар. Притворилась, что она – это кто-то другой. 2 Мы ушли с танцпола. Нас обоих все еще потряхивало. Я угощал. Изабель отрывисто хохотала, раскачиваясь всем телом и прикрывая рот руками. Вспышки высвечивали сколотый ярко-оранжевый лак на ногтях и помаду в тон. Изабель то и дело посматривала мне за плечо, искала кого-то взглядом. Мы без помех заняли угловой столик, за которым чуть раньше сидела Кэтрин. Пришло время последних заказов. Почти все были на ногах: кто танцевал, кто толпился у стойки бара. Водка Кэт до сих пор стояла на столике. Многие посетители уже подыскали себе спутников на ночь. Изабель, откинувшись на спинку стула, разглядывала уходящие парочки. Одни держались за руки, другие с непроницаемыми лицами шли бок о бок. – Интересно, кто из них только что познакомился, а кто уже давно пара? – спросила Изабель, перекрикивая музыку. – Только что познакомились те, которые не могут оторваться друг от друга. Давно встречаются те, которые идут молча. – Как Зейн и Сара? – нарочито небрежным тоном спросила она. Я посмотрел на нее. Она дрожала всем телом и отчаянно пыталась это скрыть. Какую хрень она приняла? Ту, что досталась мне в Фэйрвью? – Иззи, а где ты взяла вино, которым угощала меня в пятницу? Она задумалась. – Не помню. Может, Нил дал. Бармен явно что-то подмешал ей в выпивку. Предугадав мой следующий вопрос, она решила сменить тему и демонстративно достала сигарету, будто никакого запрета на курение не существовало. Я придержал трясущееся запястье Изабель, помог ей прикурить. Она затянулась и выдохнула дым мне в лицо. – Тебе Зейн не нравится? – спросила она. – Не очень. – Почему? – Злоупотребляет. Она удивленно наморщила лоб. – Не наркотой, а людским доверием, – пояснил я. – Как будто ты этого не делаешь. Я хотел улыбнуться, но в устах юной девушки эти слова казались констатацией факта. Чем-то вроде четкого рентгеновского снимка. – Ты прикрываешься своими недостатками, – пояснила она. – И я тоже. – А какие у тебя недостатки? Она закивала в такт мелодии: пронзительный визг лазеров и что-то про ночную гулянку. – Обожаю эту песню, – сказала она. Я ждал. – Я не очень нравлюсь окружающим. И ты тоже. – У нее стучали зубы, и она поглубже затянулась сигаретой. – В каком-то смысле это хорошо. Это значит, что мы можем втереться к ним в доверие. – А к кому мы втираемся в доверие? К Зейну Карверу? Она смотрела на струйку дыма. – К нему все это не относится… – Что? – Кредитные займы, долги, работа. – Значит, ты решила годик погулять, набраться опыта, прежде чем поступать в университет? – А что такого? – А вдруг ты не вынесешь из этого никакой пользы? – Никакого будущего, – протянула она, совсем как Джонни Роттен[15]. Мы оба рассмеялись.