– Фотографии, – помолчав, заявил он. – Те, где вы с Иззи обжимаетесь у Карвера. Считай, что их нет. – А как же Росситер? – Он сам просил меня их добыть. Проверить тебя. Он прекрасно понимает, какой урон они нанесут его репутации. И моей тоже. Вот я и подумал, что хорошо бы тебе об этом помнить, докладываясь суперинтенданту. – Он убрал ладонь с моей груди. – Одной темой для разговора меньше. – Кто нас фотографировал? Он усмехнулся: – Так я тебе и сказал. Я зашагал прочь. – Ему не обязательно об этом знать, – сказал Керник мне в спину. Я остановился у двери. – О том, что ты проводил незаконное расследование? – Ну, сволочь… – Не выдавай желание спасти свою шкуру за благородные порывы, Керник. Тебе не к лицу. – Ты бы свою шкуру поберег, сынок, – буркнул он и двинулся по лестнице вслед за мной. Я захлопнул дверь у него перед носом. У кабинета Паррса меня замутило. Я вдохнул поглубже и вошел в маленькую приемную. В новехоньких стенах управления я, в своем старом костюме, чувствовал себя посторонним. Будто мне вообще не стоило сюда больше приходить. Взгляд секретарши словно бы говорил: «Беги, пока не поздно». 2 Я вошел в кабинет, и суперинтендант Паррс поднялся из-за стола. – Уэйтс. – Он указал мне на стул. Я сел. Паррс переложил какие-то документы на столешнице и снова уселся в кресло. Похоже, он не спал с тех пор, как обнаружили труп Изабель. А тут еще и Сикамор-уэй. О смерти подростков заговорило центральное телевидение. Взгляд красных глаз Паррса пронзал меня насквозь, а хриплый шотландский выговор звучал жестче обычного. – Разговор неофициальный. Доложись о проделанной работе по Франшизе, сдай дела. Надеюсь, что… – Его взяли? – спросил я. – Как тебе известно… – Его взяли? – повторил я. – Нет. – Паррс моргнул. – Как тебе известно, операция была запланирована на понедельник, шестнадцатое ноября… – На следующий день после смерти Изабель Росситер. – Диск потерли. Субъект определенно побывал на месте. К сожалению, в тот день, из-за загруженности личного состава, шестьсот двадцать первую комнату заняли без моего разрешения. Это было похоже на розыгрыш. – Не понимаю. Комната пустовала, потому что… – Ее отвели группе сотрудников, привлеченных к расследованию смерти дочери Росситера. В тот день там побывали тридцать пять человек, из них двадцать три подпадают под описание подозреваемого. Нет, – сказал он. – Мы его не взяли. Я не находил слов. – Я разделяю твои чувства. Мне хотелось встать и уйти. Мысли путались. – Поговорим о тебе, сынок. О твоем будущем. – У меня сложилось впечатление, что его нет. – В какой-то степени это зависит от тебя. Я достал запечатанный конверт из кармана пиджака. – В таком случае позвольте сначала объясниться. Мне совершенно не хотелось выслушивать дальнейшие угрозы. Надо было перехватить инициативу. Он взял конверт: – Что это? – Вы получали мои рапорты? – Да. Очень подробные. – В таком случае считайте их основанием для прекращения моей работы по делу. Паррс посмотрел на конверт в руке: – Это что, предсмертная записка? – Рапорт об увольнении. Он положил конверт на стол: – А с чего ты решил, что можешь уволиться? – Если мне предъявят обвинения в краже улик – пойду под суд. Паррс аккуратно сдвинул конверт в самый угол стола: – Смелое решение. Коррупция. Кража наркотиков. С намерением сбыта. Приговор лет на пять? Три-четыре года в камере? О досрочном освобождении можешь забыть, учитывая, сколько дерьма ты взбаламутил. – Ну и пусть. – Я встал, будто все еще надеялся сбежать. – Сядь, – велел Паррс. – В чем дело? Я сел. – Исчезновение Джоанны Гринлоу. Зейн Карвер. Франшиза. Грязные наркотики. Это еще ладно. – Я посмотрел на Паррса. – Но я не стану лгать о смерти Изабель Росситер. Мне совесть не позволяет. – Ну и как ты этого добьешься? В отсидке? – Уеду, – ответил я, полагая, что Паррс хочет услышать от меня обдуманный ответ, но мои слова прозвучали как детские фантазии. – Уеду подальше отсюда. – Не хочешь довести дело до конца? – Не хочу знать, чем все закончится. Он сощурил глаза. Паррс обычно задавал лаконичные, прямые вопросы подозреваемым, а потом выжидал. Молчал он и после того, как выслушивал ответ. Из-за этого подозреваемые чувствовали себя неловко и продолжали говорить. Я не произнес ни слова. – Нет уж, тебе не отвертеться. Куда бы ты ни сбежал. – И что мне делать? – спросил я. – Чего вы от меня хотите? Паррс пристально посмотрел на меня: – Помнится, ты спросил про Джоанну Гринлоу, а я отослал тебя к объявлению в «Ивнинг ньюс». Прочесть-то ты прочел, но так и не понял, что кроется за сухими фактами. – А что за ними кроется?