– А… Я щелкнул дверным замком. Под руку вывел Сару Джейн из дома, закрыл дверь. Мы дошли до ворот, и Сара Джейн обессиленно привалилась ко мне. У машины Зажима закрыла рот рукой. Попыталась вырваться. Я усадил ее на переднее сиденье. Обошел машину, сел за руль и завел двигатель. 9 Надо было отыскать какой-нибудь укромный уголок. Мы проехали городские окраины, предместья и наконец покинули город. Сара Джейн теребила ремень безопасности. У заброшенных строительных площадок я снижал скорость. Сара Джейн выглядывала из окна, прикладывала ладонь к стеклу. Гадала, не там ли Зажим. Представляла, какая участь уготована ей самой. За чертой города уличных фонарей стало меньше. Боковым зрением я заметил, что Сара Джейн косится на меня. Свет встречных фар выхватывал из темноты ее глаза. Я невозмутимо сидел за рулем. Больница Барнса, построенная в девятнадцатом веке, представляла собой внушительный кирпичный особняк в готическом стиле, с часовой башней. Часы остановились в конце девяностых годов прошлого века, когда бюджет местного филиала Национальной службы здравоохранения сократили на миллионы фунтов. Больницу закрыли и объявили объектом культурного наследия. Ее приобрело агентство по недвижимости, но реставрационных работ проводить не стали, и здание совершенно обветшало. Мы свернули с шоссе на дорогу к больничному комплексу. На въезде стоял красный рекламный щит – объявление о продаже. В нем трижды упоминалось слово «потенциал». Заинтересованных лиц приглашали звонить по указанному номеру. Территорию комплекса обнесли проволочной сеткой, но с подъездной дорожки убрали заградительные столбики. Мы подъехали ближе. Свет фар выхватил из темноты огромное заброшенное здание, каменные ступеньки крыльца и чугунные решетки. Рука Сары Джейн потянулась к дверце. Я остановился и заглушил мотор. На территории не было фонарей. Тишину нарушал лишь гул машин на шоссе. Спустя минуту послышалось напряженное дыхание Сары Джейн. – Изабель сегодня похоронили, – сказала она, глядя перед собой. Запоздалая попытка завязать разговор, преодолеть отчуждение между нами. – Знаю. Я там был, – ответил я. Она повернулась ко мне, но ничего не сказала. – А ты бы пришла, Сара? – Конечно. – Почему же не пришла? – Зачем ты так? Я не ответил. – Где он? Где Зажим? – Здесь, не волнуйся. – Отведи меня к нему. – Она коснулась моей руки. Даже сквозь рукав я ощутил холод ее пальцев. – Сначала я задам тебе несколько вопросов. А что будет дальше, зависит от твоих ответов. Она отдернула руку: – Ты знаешь, почему я не могла пойти. Она умерла из-за нас. – Из-за нас? Она снова смотрела прямо перед собой: – Из-за меня. – Ты поэтому не пошла? Она ничего не сказала. – Интересно, откуда Дэвид Росситер так много знал про Изабель? Даже после того, как она сбежала из дому. Сара Джейн выпрямилась на сиденье. – Ей было семнадцать. – В ее голосе звучала прежняя жесткость. – Я за ней приглядывала. – Ты то утверждаешь, что приглядывала за ней, то винишь себя в ее смерти. Она молчала. – Так где же правда? Она что-то пробормотала. – Громче. – Да, я приглядывала за ней. Это не извинение. – Мне не нужны извинения. Мне нужны ответы. Ты не ответила на мой вопрос. – Какой вопрос? – Откуда Дэвид Росситер так много знал о жизни дочери после того, как она сбежала из дому? – Я ему рассказывала, – ответила она. Какое-то время мы оба молчали. В машине было тепло. Стекла запотели. – Ты докладывала ему про Изабель. Про меня. Она ничего не сказала. – Сфотографировала нас вместе. Отдала ему фотографии. Она молчала. – Ты дала ему ее новый номер телефона. – И что? – Ты рассказала ему, где она живет. И когда она там бывает. – И что? – повторила она, на этот раз еле слышно. – Как по-твоему, почему она сбежала из дому? – Из-за проблем разбалованной девчонки. – Ответ неверный. – Из-за проблем разбалованной девушки. – Ответ неверный. – Да перестань, Эйдан. Ты и сам все знаешь. Вот и скажи почему. – Потому что ее трахал твой бойфренд. – Что? – Поначалу я тоже этому не верил. Она ничего не сказала. – Когда мы нашли ее, она была голая. Будто только что с кем-то переспала. – И какое это имеет отношение к… – Твоему бойфренду? У нее были шрамы на внутренней стороне бедра. Так она подсчитывала, сколько раз они трахались. Один порез был свежий – за последний раз. – Зейн был со мной, когда Изабель умерла.