Егора разбудил шум взрыва, раздавшийся вдалеке. Потом стали слышны выстрелы, а затем они довольно быстро стихли. – Командир, становится опасно. Не нравится мне происходящее. Может, стоит вернуться?! Отчитаемся, что есть свидетели их гиб… – подошел к Егору Зомби. – Отставить, Александр Вайс! – оборвал его на полуслове Егор. – Нам было дано задание. Так? И мы его пока не выполнили. Так? А это значит, что надо двигаться дальше. Так? – Да так, так! Но ради чего и ради кого двигаться?! Вон старик, тот точно знает ради кого! А мы? Ради двух европейских уродов, которые полезли в чужую страну, куда их не просили? В демократию играют, мать вашу! – возмущенно выкрикнул Зомби, но под выразительным взглядом командира замолчал и, опустив голову, отошел в сторону. С наступлением темноты группа по приказу Егора быстро свернула лагерь. Командир достал прибор ночного видения и внимательно оглядел территорию вокруг. Зомби кинул быстрый взгляд в сторону Егора. – «Томпсон»?! Это же старье! Километр эффективного обзора. – У ливанцев другого не было, – Егор повесил увесистый прибор на лямку разгрузки. – Едем по той же дороге, по которой отправился Вазген. Раз они проехали, то и мы прорвемся. Проедем километров десять с выключенными фарами, дальше оставим колеса и пойдем пешком. Вы как? Осилите? – спросил он Беату. – Я все сделаю, лишь бы быть рядом с вами, – быстро, почти умоляя, проговорила девушка и чуть ли не первая запрыгнула в машину. Все расселись по местам, и автомобиль в полной темноте двинулся в том же направлении на север, куда ранее направился Вазген с парнями. Егор сидел на переднем сиденье рядом с Голиафом и периодически смотрел на дорогу в прибор ночного видения. Вдруг на дороге он заметил подозрительные неясные очертания предмета, смахивающего на пикап. – Стоп! На 11 часов. Семьсот пятьдесят – восемьсот метров. Неподвижный объект. По виду пикап. Зомби, проверь. Зомби ловко спрыгнул с кузова и исчез в темноте. Все, за исключением Беаты, вышли из машины и заняли круговую оборону. Егор ни на секунду не отрывался от прибора ночного видения и хорошо видел, как Зомби, пригибаясь, подошел к автомобилю. Было видно, что он сделал буквально пару шагов и тут же резко остановился и замер. Зомби сразу поднял левую руку и сделал подряд два движения ладонью. – Голя, Зомби задел растяжку! – среагировал Егор. Голиаф непроизвольно дотронулся до медпакета в ячейке своей разгрузки, как бы желая удостовериться, что он готов к любому развитию ситуации. И в напряжении стал ждать дальнейшего приказа. Зомби тем временем наклонился и очень осторожно снял леску растяжки со складки на своем ботинке. Медленно отвел ногу назад и, переведя дыхание, двинулся по указанному предательской нитью пути в сторону замаскированной в сухостое гранаты. Быстро обезвредил ее и следом аккуратно подошел ближе к машине, внимательно осмотрел ее, присел на корточки. – Командир, это тачка Вазгена. Тел его и племянников нет. – Возвращайся! – приказал Егор, и через минуту вся группа собралась на совещание вокруг командира. Первым высказался Голиаф, смотря при этом прямо на Массаба: – Нас ждали, начальник, сто пудов ждали! Потому и растяжку поставили. – Не обязательно, что ждали. Боевики так часто делают. Они понимают, что свои не подойдут, а чужие пускай гибнут, как можно больше – не жалко, – немного нервно ответил Массаб. – Как думаешь, они еще живы? – спросил Егор. – Если рядом нет шакалов, значит, тела увезли. А если тела увезли, значит, они живы. Мертвые им не нужны, они не похожи на иностранцев, – рассудил сириец. – И куда, по-твоему, их забрали? Массаб указал рукой в сторону, за спину Зомби. – Тут недалеко у боевиков есть опорный пункт. Как раз в Картизе, куда так хотел попасть Вазген. Они там собирают пленных и проводят отбор. Как правило, там всегда сидит кто-то из руководства боевиков и проводит допросы. Я думаю, что их отвезли в Картиз. Пару минут Егор раздумывал и, наконец, принял решение. – Идем за ними! Голиаф с Зомби переглянулись, и грузин решился оспорить приказ. Доводы против посыпались довольно эмоционально. – Начальник, так не пойдет! Это не входит в наше задание. Если Картиз их опорный пункт, значит, там много этой швали. А нас – сам знаешь сколько! Да еще эта девица, которая будет только мешать! – Командир! Стрелок прав, – поддержал Зомби. – Надо хотя бы от нее избавиться! С таким грузом особо не повоюешь! – Эй! Не забывайте, что я понимаю по-русски! – возмутилась Беата. На самом деле она и думать боялась, что останется где-то здесь без своих спасителей. – Отстань и не вмешивайся, когда мужчины разговаривают! – беззлобно отмахнулся от нее Голиаф. – Так что делать будем, начальник? – продолжил давить Зомби. – Выполняем приказ! – Егор выразительно посмотрел в глаза обоим. – Мой приказ! Расклад такой! Если мы пришли сюда с этим человеком, то бросать его неправильно. От женщины, согласен, нужно избавиться при первой же возможности. Но так, чтобы она была в безопасности. И самое главное – в Картизе может быть кто-то из наших заложников. Всем все понятно? Тогда вперед! – Разреши сказать, командир?! – спросил Массаб на арабском. – Валяй! – кивнул Егор. – Мне кажется, бросать сейчас машину не нужно. Просто отъедем от дороги километра на полтора. Долина здесь ровная. Риск нарваться на засаду минимален. – Согласен, – сказал Егор и запрыгнул в кузов. Отдав прибор ночного видения Зомби, севшему в кабину к Голиафу, распорядился: – Дорога на тебе! – Откуда такое прекрасное знание русского? – спросил он Беату, когда машина тронулась. – А вам-то что?! Ведь я вас не спрашиваю, откуда вы знаете арабский! – огрызнулась девушка. Понемногу она отходила от пережитого кошмара, ее лицо приобретало естественные краски, делая его все более и более привлекательным, а взгляд – уверенным. – Однако вы не слишком вежливы! – усмехнулся командир, радуясь, что жизненные силы девушки так быстро восстанавливаются. – Так на кого работаете? На польскую разведку? Или на иную организацию? Последние слова Егор произнес, не глядя в сторону Беаты. Вскинув свою винтовку, он оглядывал в коллиматорный прицел пространство слева по борту пикапа. Беата сперва хотела что-то резко возразить, но вовремя сдержалась, оценив спокойствие и выдержку Егора. Ведь он в общем-то ничем ей не был обязан. А вот она… – Простите, я просто все еще в напряжении, вернее, очень испугалась, когда решила, что вы меня можете оставить где-нибудь, – примирительно сказала девушка. – Что касается русского языка, я действительно хорошо им владею. И разговариваю на нем столько, сколько себя помню – у меня прадед был русский. Он воевал и после тяжелого ранения остался в Польше. Еще в Первую мировую. Его моя прабабушка очень долго выхаживала. А его сын, мой дед, стал преподавателем русского языка в университете Кракова. А потом воевал в Армии Людовой, а потом в Войске Польском. Дома часто говорили по-русски, а со мной дед всегда только на нем и общался. Вот так и выучила. И еще: в то время в польских школах изучали русский. Этот предмет был обязательным. В начальных классах. Правда, сейчас все изменилось, русский язык… не в моде. – Но вы же не учили его в школе, – усмехнулся Егор, кинув взгляд на Беату. – Нет! – спохватилась она. – Я… как это, очень молода, чтобы учиться в то время, когда русский язык изучали в школе. Но я это для того сказала, чтобы вы поняли, что не обязательно знать русский и быть шпионом. Беата замолчала. Потом показала на цепочку с кулоном, которую намотала себе на запястье. – Этот кулон мне дед подарил. Он никогда с ним не расставался и очень дорожил им. Фамильная вещь. Если нажать на маленький выступ слева, то кулон откроется. Внутри миниатюра-портрет моей прабабушки, его мамы. – Зачем же вы сюда-то кулон притащили? Дома целее был бы. – Не думаю, – грустно улыбнулась Беата. – Мой бывший муж игрок. И когда ему нужны деньги, он может и ко мне нагрянуть. Не раз такое уже бывало. Он продал абсолютно все, что только можно было продать… Ни новые замки, ни угроза обращения в полицию – ничего не работает. Если отсюда сумею выбраться, то обязательно уеду из Варшавы. А теперь можно мне задать вопрос? – Валяйте! – Что, простите? – не поняла Беата. – В смысле можно, задавайте, – милостиво разрешил Егор. Девушка кивком указала на всех мужчин. – Вы все женаты? – Ничего себе вопросик! Прямо скажем, неожиданный! Вам что, жених нужен? – удивился командир, прищуриваясь. Беата мило улыбнулась. Вопрос ее достиг цели – тон разговора изменился. – Понимаете, я по образованию психолог. Но сегодня в Польше, в отличие от стран Западной Европы, эта специальность не приносит достойных денег, вот я и переквалифицировалась в журналистку. До сих пор все было в порядке! Пока не эта… – Неожиданная подработка! – подсказал Егор. – Вот… да. А в свободное от работы время я пишу книгу о поведении мужчин в экстремальных ситуациях. Так вы ответите на мой вопрос? – Вообще-то эта информация… не для разглашения, – покачал головой Егор. – Чувствую себя как на допросе! Ну да ладно. Вон те двое в кабине – разведены, Массаб женат, – ответил Егор. – А вы? Вы тоже разведены? – лукаво прищурила она голубые глаза. – Нет. Дело в том, что я… не женат! – сухо ответил командир, не желая ворошить прошлое. И тут же услышал, как Массаб из другого угла кузова уверенно произнес: – Ничего, как дело наше конец будет, невесту для тебе найдем! – Массаб снова перешел на арабский. – Посмотри, командир, мы приближимся. Я предлагать машину бросить здесь. Егор постучал по крыше кабины, и Голиаф надавил на тормоза. – Все, дальше ногами, – приказал Егор, и ребята стали доставать из автомобиля рюкзаки. – Девушка остается здесь! Голиаф, вытаскивая самый здоровый баул с гранатами и запасными магазинами, кинул строгий взгляд на слегка подрагивающую от ночного холода и волнения Беату. – Сиди тут и ни в коем случае не высовывайся! Ни при каких обстоятельствах. Поняла? Если через… в общем, если скоро не вернемся, беги куда глаза глядят. Большие дороги обходи, – при последних произнесенных им словах Голиаф понял, как молодой журналистке страшно оставаться одной. Пытаясь ее успокоить, он сменил тон на почти отеческий: – Все, мы пошли. Что нужно сказать? – Удачи! Возвращайтесь скорее! – прошептала журналистка. – Ответ неправильный! А говоришь, русский знаешь. Надо сказать: ни пух… – Ни пуха ни пера, – перебила его Беата.