– Лидия Александровна, я правильно понял, что вы меня узнали, несмотря на изменившуюся внешность? – Узнала, товарищ подполковник. – А вы не подумали, почему я так странно выгляжу, обхожусь без мундира? – Меня, товарищ подполковник, это касаться не должно. У меня своя служба, у вас своя. – Верно говорите. Именно служба. Я очень прошу вас забыть о том, что мы сегодня встречались. Это, я думаю, в ваших интересах, да и в моих тоже, конечно. – Понимаю. Но что я скажу на допросе следователю? Кто спас Ларису Витальевну от похищения? – Майор Завирухин, который прибыл сюда во главе оперативной группы. Официально он приехал домой на обед, сейчас как раз дает показания. Не волнуйтесь, там все будет в порядке. Пули, которые попадут на экспертизу, будут выпущены из пистолета майора. А у меня к вам только одна просьба. Окна вашей квартиры выходят на другую сторону дома? – Так точно, товарищ подполковник. – Вы разрешите мне выпрыгнуть с вашего балкона? – Это необходимо? – Никто не должен видеть, как я выхожу из подъезда. – Сейчас дома из взрослых только моя свекровь. С ребенком сидит. Я ей позвоню, она вас и в квартиру запустит, и на балкон проводит. Заодно попрошу ее принести мне сумку с медикаментами. Можете смело идти. Она женщина понимающая, сама когда-то в секретной части за бумагами много лет просидела и сына разведчиком сделала. – Договорились. Я думаю, командование отметит ваше понимание ситуации. Виктор Васильевич вышел из квартиры. Его никто не задержал. Он слышал, как гудят в работе оба лифта, пешком, по примеру Ларисы Витальевны, спустился на второй этаж и поднял руку, чтобы позвонить в нужную квартиру. Но делать этого не понадобилось. Дверь приоткрылась сама. В щель просунулась рука, явно старушечья, но довольно сильная, жилистая рука, покрытая множественными возрастными пигментными пятнами. Уже потом подполковник Россомахов несколько раз вспоминал этот момент и никак не мог сообразить, как он втиснулся в узкую щель между дверью и косяком. Неужто эта бабуля и в самом деле с такой силой дернула его за руку, что он легко оказался в квартире, едва успев полностью выдохнуть из себя весь воздух. Неимоверно худая и сухощавая старуха приложила палец к беззубому рту, требуя соблюдения тишины. Она так и не выпустила его руку, провела его в большую комнату и вытолкнула на балкон. Он посмотрел через перила. Высота была небольшая. Требовалось только сильно оттолкнуться ногой, чтобы не угодить в заросли кустов. Чтобы не разочаровывать старуху, любительницу поиграть в шпионов, подполковник Россомахов не стал задерживаться ни на секунду. Он ловко перебросил через перила сначала одну, потом и вторую ногу, с силой оттолкнулся и приземлился на мягкую траву, даже не упал. После этого Виктор Васильевич одернул на себе грязный камуфлированный костюм и посмотрел на балкон, с которого прыгнул. Старуха стояла, держалась одной рукой за перила, а второй крестила подполковника. Она заметила его взгляд и сразу же прекратила это делать, словно постеснялась. Бабуля только помахала рукой, попрощалась с ним и, должно быть, мысленно пожелала ему удачи, которая очень нужна была офицеру военной разведки. Обойдя дом с противоположного угла, Виктор Васильевич увидел рядом с подъездом точно такой же черный микроавтобус, как тот, на котором приехали неудачливые похитители. Только этот имел продольную красную полосу, надпись на которой из-за расстояния прочитать было невозможно. Перед машиной маячили два человека, один в гражданском, второй в военной форме с ярко-синим околышем на фуражке. Это был офицер ФСБ. Они разговаривали с какой-то пожилой женщиной, видимо, свидетельницей тех драматических событий, которые приключились здесь совсем недавно. Хорошо, что женщина была не просто возрастная, а еще и очки носила, следовательно, можно было надеяться на ее плохое зрение. С возрастом у людей, в дополнение к близорукости, развивается и дальнозоркость, и видеть они начинают одинаково плохо и вблизи, и вдалеке. Женщина могла не разглядеть все в подробностях. Россомахов деловой походкой двинулся в сторону парковки. Там, рядом с «Киа», он издали увидел двух людей в гражданской одежде, но по выправке, умению держать плечи прямо и слегка напряженно, сразу безошибочно определил людей военных. Видимо, это и были те два офицера из группы силовой поддержки, о которых его предупредил майор, командир оперативной группы. Прибыли они, судя по всему, вместе с оперативниками, но в дом заходить не стали. Это и понятно. Перед ними была поставлена собственная задача. На обоих офицерах были легкие куртки-ветровки, под которыми было удобно спрятать какое-то короткоствольное оружие. Подойдя ближе, Виктор Васильевич узнал одного из офицеров. Это был Игорь Олегович Журавлев, капитан. Он занимался в группе рукопашного боя, которой руководил Россомахов. Особенно капитана Журавлева интересовало, как помнил подполковник Россомахов, использование в схватке различных предметов, которые могут попасться под руку. У него были неплохие результаты, например, по метанию шариковых ручек. Капитан из двадцати попыток попадал в глаз учебному манекену восемнадцать раз, как и сам преподаватель подполковник Россомахов. Только вот Виктор Васильевич при этом выполнял сначала десять попыток стоя, когда добивался стопроцентного результата, а потом столько же – лежа на спине и перекатываясь после каждого броска в одну, а потом в противоположную сторону. Упражнение выполнялось на время, то есть была необходимость уметь гасить энергию переката перед каждым броском. Из этого положения ручка поражала цель не больше восьми раз. Капитан же Журавлев выполнял все упражнение стоя. – Здравия желаю, товарищи офицеры, – сказал Россомахов. – С вами, Игорь Олегович, мы знакомы, а вот второй член команды мне кажется совсем новым человеком в управлении. В наших стенах я вас, кажется, не встречал. – Так точно, товарищ подполковник. Мы и не могли увидеться. Я только на прошлой неделе прибыл для продолжения прохождения службы в резерве командования, пока не откроется вакансия на должность начальника штаба батальона. Тогда обещают и звание очередное присвоить, и на должность поставить. Разрешите представиться, капитан Русинский. Зовут меня Валерий Николаевич. – В бригаде чем командовали? – Разведротой. – Отлично. Это хорошая служба. Да и школа тоже очень неплохая. Нам, старикам, добрая смена растет. Ладно. Я вообще-то о силовой поддержке командование не просил, но отказываться от нее тоже не буду. Оружие у вас какое? Журавлев и Русинский поочередно молча отодвинули полы своих курток, показали подполковнику пистолеты-пулеметы ПП-2000 с оптическими прицелами. Обычно в комплекте к этому оружию в спецназе используются и глушители. Сейчас они торчали из внутренних карманов курток. Но поставить их на место для умелых и тренированных рук – вопрос нескольких секунд. Возникнет такая ситуация, капитаны глушителями воспользуются. Но ведь необходимость в них не всегда может возникнуть. – Сгодится. Усаживайтесь в машину. – Подполковник нажал на кнопку сигнализации, открыл центральный замок, который запер перед тем, как войти в подъезд. Капитаны скромно уселись на заднее сиденье. Подполковник Россомахов хотел сразу позвонить полковнику Личуткину, но подумал и убрал мобильник. Отъехав из двора, он остановился, вытащил из телефона сим-карту и выбросил ее в окно автомобиля, прямо на проезжую часть. После чего он обернулся и сказал офицерам, молча сидящим на заднем сиденье: – Ну вот, теперь нас никакой биллинг не найдет. Пусть думают, если следят, что мы на дороге в пробке сидим или вообще остановились и машину покинули. А телефон у меня без геолокации. Не отыщут. Он снова направился на площадь трех вокзалов, потому что не знал других мест, где можно приобрести незарегистрированную карту, и купил себе новую симку, только уже не на самом вокзале, где брал раньше, а в подземном переходе. Новый номер почему-то оказался похожим на предыдущий, хотя и не дублировал его. Должно быть, симками с нескольких торговых точек торговала какая-то одна компания, и номера были схожими. После этого Виктор Васильевич припарковал машину около полосатого трубчатого парапета, вставил новую симку в аппарат и набрал номер городского телефона полковника Гаврилова. – Здравия желаю, товарищ полковник. – Здравствуй, Виктор Васильевич. Я понимаю, кто тебе нужен. Позвони через две минуты. Личуткин вышел. Я позову его. Гаврилов отреагировал на звонок своего подчиненного не вопросами, которых у него, видимо, имелось немало, а так, как и должен был поступить настоящий военный разведчик, не желающий соваться в чужие дела, никоим образом не касающиеся его интересов, ни служебных, ни личных. В этом был весь Юрий Александрович. Он никогда и никому не отказывал в помощи, готов был оказать ее, даже не вникая в суть вопроса. Россомахов понимал, что в данной ситуации две минуты – это достаточно условная величина, но все же позвонил ровно через это время, как ему и было указано. Теперь трубку взял сам полковник Личуткин. – Василий Андреевич, должен вам сообщить, что Лидия Александровна остается сидеть с Ларисой Витальевной. Она просила вас договориться с командованием нашей медсанчасти о том, что, видимо, существенно задержится, – проговорил Россомахов. – Я уже договорился, – сказал полковник. – Что там с Ларисой? – Когда я уезжал, она еще не пришла в сознание, не проснулась после хлороформа. Хотя по времени было бы уже пора. Майор Локтионова находится при ней, готова оказать любую необходимую медицинскую помощь. У Ларисы Витальевны, кажется, поднимается температура. В лучшем случае это постстрессовое состояние. – А в худшем? – В худшем, по словам майора медицинской службы, у вашей супруги может возникнуть аллергическая реакция на хлороформ. Это гораздо хуже. Возможен анафилактический шок. Но, я думаю, майор Локтионова сумеет помочь. – Да, главный врач медсанчасти сказал, что Ларисе Витальевне просто повезло, что рядом оказалась майор Локтионова. Она очень грамотный и опытный специалист. А что касается нашего с вами вопроса, то я установил принадлежность и «Ренджровера», и микроавтобуса «Фольксваген», о котором вы говорили. Обе машины зарегистрированы за одной и той же коммерческой структурой под названием «Феникс». Только «Ренджровер» просто числится за фирмой и ни за кем из водителей реально не закреплен, а микроавтобус записан как транспорт отдела охраны. Глава 9 Это уже был вполне конкретный след. – Что за «Феникс» такой? Чем эта фирма занимается? – Оптовыми поставками овощей, фруктов и зелени на рынки Москвы. – Но ведь, насколько мне известно, с этим же делом повязан серьезный кавказский криминалитет. Там дело часто доходит до стрельбы. Друг с другом воюют. Делят рынки сбыта. «Феникс» с ними собачится? – Насколько мне удалось выяснить, они дружат. Просто поделили рынки сбыта. Криминал к этому вынудила крыша фирмы. Она составлена из офицеров ФСБ. Против нее кавказцы пока еще воевать не решаются. Но парни из «Феникса» все равно держат мощную охрану. Случались у них эксцессы, когда только она и выручала, нападения на машины и еще что-то по мелочи. Бывали даже перестрелки в городе. – А что касается Виталия?.. – Среди руководства фирмы есть два Виталия. Генеральный и финансовый директоры. Но найти родственные связи того и другого у нас в управлении нам не удалось. Кто из них ездит на «ренджровере», кто на «Лексусе», который тоже за фирмой числится, неизвестно. Но постоянного водителя ни на той, ни на другой машине нет. Видимо, оба ездят самостоятельно. Наверное, любят кататься, комфортно себя за рулем ощущают. Есть такие люди даже среди тех, кто может себе позволить водителя держать. Но нам для выяснения личности брата именно твоего Виталия требуются какие-то дополнительные данные. Нужно хотя бы фамилию этого Виталия узнать. Теперь о том, что касается телефонов и нападения на Ларису Витальевну… – Думаю, ваш телефон прослушивается. Ларисы Витальевны и Анны, думаю, тоже. Стоило бы узнать, кто этим занимается. – Это мы уже выяснили. Работает система обеспечения разыскных мероприятий. – Значит, это ФСБ. – Точно так. Сначала работали, как я предполагаю, люди из охраны «Феникса». Анну Ярославну отправили в магазин, подозревая, что она пожелает передать кому-то некие данные. Ей не верили и послали за ней филера. Тот видел, что она звонит по телефону, но не знал, кому именно и что говорит. Не удалось ему разговор подслушать с достаточной ясностью. Сам филер не мог решить ее судьбу. Полномочий, я думаю, не хватало. Должно быть, он позвонил, получил указания о ликвидации Анны, попытался это сделать, но неудачно. Однако филеру удалось каким-то образом забрать ее телефон. Очень быстро было определено, что Анна Ярославна звонила Ларисе, скорее всего, сведения через нее передала. Поэтому Ларису хотели похитить и выбить из нее суть этого разговора. В то же время, очевидно, к делу подключились сотрудники ФСБ. Они поставили на прослушку и домашний телефон, подозревая, что с него может быть передано важное сообщение. А я не знал этого, как раз позвонил Ларисе и предупредил ее о твоем приезде. Они решили действовать на опережение, то есть, маскируясь под тебя, выманить Ларису из дома. По моему звонку эти ребята вышли на мой сотовый номер, а с него – на твой, приобретенный сегодня первым. Второй номер они не знают. А телефон Юрия Александровича по моей просьбе успели поставить на спутниковый контроль. Любая прослушка будет заблокирована. В том числе и с помощью СОРМа. Таким образом, в настоящий момент в опасности находятся Лариса, Анна Ярославна, ты и я. Мы слишком много знаем. Наш противник уже многократно нарушил закон, поэтому терять ему нечего. Он нас уже опасается и, как я считаю, пойдет до конца. Нам следует ожидать самых крутых мер. Вплоть до выстрела снайпера. От его пули спастись сложно, если вообще возможно. Вопрос только в том, есть ли у них свой снайпер. Ведь, как я понимаю, не вся ФСБ в этом деле участвует, не все в конторе на них работают. Я, кстати, звонил в больницу, разговаривал с лечащим врачом. Анна Ярославна находится в сознании, хотя травмы у нее многочисленные и некоторые из них серьезные. Ей делали операцию под местным наркозом, поэтому разговаривать она может. Тебе не мешало бы как-то посетить ее. Хотя у меня есть подозрения, что именно там тебе и будет устроена ловушка. Наши противники уверены, что вы направитесь к Анне. Не исключено, что они попытаются экстренно ликвидировать ее, чтобы она не дала показаний, просто не успела ничего сказать. Если ты все-таки решишь ее посетить, то соблюдай осторожность. Прикрытие у тебя есть. Офицеры с тобой? – Так точно, товарищ полковник. Они здесь, на заднем сиденье машины сидят. – Используй их. Двум солдатам, которые поставлены на охрану рядом с палатой, дан приказ тебя к Анне Ярославне пропустить. Пароль для входа – «Дамаск», отзыв – «Хмеймим». Конечно же, такое посещение для тебя будет достаточно опасным. Я бы на твоем месте бойцов группы силовой поддержки посадил в другую машину, чтобы за тобой следовали. У капитана Журавлева машина есть. Она на служебной парковке около нашего управления. – Спасибо, товарищ полковник. Я уяснил себе ситуацию. Но показания Анны думаю снять на видео. Специально для этого приобрету камеру. В палату я как-нибудь проберусь. Капитаны, я думаю, сумеют меня прикрыть. Конец связи, товарищ полковник? – Конец связи. Прежде всего подполковник Россомахов решил последовать дельному совету, пересадить свою силовую поддержку в отдельную машину. Он обговорил этот вариант с капитаном Журавлевым. Тот согласился без уговоров. После этого «киа» отправился на Хорошевку, к старому зданию ГРУ, как многие по привычке и теперь называли Главное управление Генштаба. В целях конспирации Виктор Васильевич остановился в квартале от него и высадил капитана Журавлева. Через восемь минут Игорь Олегович приехал на юркой и скоростной «Мазде» первой модификации и остановился позади «Киа». Капитан Русинский сразу перешел в его машину.