После этого они просто проехали по улице до первого магазина электроники, где подполковник Россомахов хотел купить себе видеокамеру. Но таковых в продаже не было. Пришлось подполковнику приобрести фотокамеру с функцией записи видео. Можно было бы обойтись и смартфоном, но Виктор Васильевич поздно вспомнил, что этот аппарат может снимать видео не хуже, чем любой другой. К тому же он договорился с офицерами группы силовой поддержки о том, что будет осуществлять с ними связь по телефону. Вслед за этим офицеры собрались вместе на тротуаре перед магазином, и они обсудили план дальнейших действий. Поскольку машину полковника Личуткина враги могли уже знать, Россомахов решил оставить ее во дворе дома, расположенного в квартале от больницы, в которой лежала Анна, а сам перебрался на заднее сиденье «Мазды». Для начала они решили просто проехать мимо больницы, провести рекогносцировку. На улице рядом со зданием было припарковано множество машин. Любая из них могла принадлежать если не самой фирме «Феникс», то хотя бы кому-то из ее сотрудников. Определить это навскидку было невозможно. Переписывать все номера, чтобы потом проверить принадлежность машины, тоже возможности не имелось по причине дефицита времени. «Мазда» проехала вокруг квартала, где располагались корпуса больницы, и остановилась у хирургического корпуса. Офицеры стали ждать и смотреть. Наблюдение длилось долго, но ничего не дало. – Вас, товарищ подполковник, по всклокоченной бороде узнать могут, – проговорил Русинский. – Надо бы вам в парикмахерскую заехать, привести себя в божеский вид. Да и переодеться тоже не мешало бы. Хотя бы в простой камуфляж или спортивный костюм. У меня дома, кстати, есть подходящий для вас. Комплекция у нас одинаковая. – Это верно, – сказал Виктор Васильевич. – Одежду я ой как давно не менял. Надо бы этим заняться. Ко мне домой соваться не стоит. Там ждать могут. – Да, там могут ждать, – заявил Журавлев. – В вашем дворе сегодня уже была перестрелка. Лучше будет продолжить ее в каком-то другом месте. – Этими словами капитан показал свою решимость без стеснения применить оружие. – Давайте сохраним хорошую репутацию вашего дома. – Да, сохраним, – согласился подполковник. – В совершенно новой одежде я тоже буду в глаза бросаться. Значит, покупка отпадает. Надо относительно старую подыскать. Давай заедем к тебе, Валерий Николаевич. Русинский объяснил Журавлеву, куда надо ехать, и «Мазда» шустро набрала скорость. Виктор Васильевич ожидал, что капитан Русинский задержится дома, чтобы хотя бы пообедать. Но тот вышел из подъезда очень скоро, с двумя пластиковыми пакетами в руках, которые поставил за заднее сиденье «Мазды», рядом с подполковником. – Тут камуфляж без погон и спортивный костюм. Все вещи ношеные, многократно стиранные, – сказал Валерий Николаевич. – Теперь в парикмахерскую. Сделаем аккуратную бородку. Поехали, я покажу где это. У меня там дочь работает. Правда, она сегодня выходная, но я заведующую знаю. Она даст хорошего мастера. Все будет сделано аккуратно. Парикмахерская оказалась недалеко, всего в двух с половиной кварталах. Сначала в нее шагнул Валерий Николаевич, пробыл там не более пяти минут, после чего вышел и сделал приглашающий жест подполковнику. За это время Виктор Васильевич успел переодеться на заднем сиденье в почти целый камуфлированный костюм. Единственная погрешность костюма состояла в том, что на левой штанине был оторван клапан накладного кармана. Но вид у подполковника теперь был уже совсем иной. В парикмахерской его приняли, можно сказать, как дорогого и долгожданного гостя. Усадили в кресло, накрыли покрывалом из синтетической скользкой ткани, довольно быстро превратили бороду в аккуратную бородку, потом поколдовали и над волосами. Их не только слегка подстригли, но и причесали, собрали в хвост на затылке. Поскольку весь процесс превращения бомжа в приличного горожанина проходил перед зеркалом, Россомахов сам удивлялся собственному преображению. Он даже не полностью узнавал себя в новом облике, отличном и от недавнего бомжа, и от прежнего подполковника спецназа военной разведки. То же самое можно было понять и по взгляду капитана Журавлева, который оставался в машине и смотрел на возвращение Виктора Васильевича с широко раскрытыми глазами. Не выступай рядом с подполковником капитан Русинский, не переодевайся Россомахов в его машине, капитан Журавлев мог бы вообще, похоже, не узнать этого человека. – Можно сказать, извержение Везувия! – заявил Игорь Олегович и от восторга покачал головой. Подполковник молча опустился на заднее сиденье. Не сказать, что он очень уютно ощущал себя в новой одежде, тем не менее, как человек, всю свою сознательную жизнь отдавший спецназу, умел адаптироваться ко всему, поэтому легко смирился и с этим. Русинский сел на переднее сиденье. Машина тронулась. Уже на ходу капитан Журавлев спросил: – Теперь куда? – Снова к больнице. Посмотрим обстановку. Какие машины уехали, какие остались. – Часть машин наверняка сотрудникам больницы принадлежит, – сказал Русинский. – Они вот-вот начнут отъезжать. А до начала официальных посещений еще больше двух часов осталось. Тогда много всякого транспорта сюда понаедет. – Большинство в соседних дворах разместится, – заявил капитан Журавлев. – Солдаты охраны предупреждены об особом внимании во время открытого посещения. В это время один из них останется у палаты, второй расположится в стороне. Оба с оружием на изготовку. – Оно никого не напугает? – спросил подполковник. – Они же не будут всех на прицеле держать. Солдаты обучены стрелять с пояса. Полковник Личуткин специально отбирал таких бойцов. В случае чего один другого огнем поддержит. Смысл в разведении часовых по разным местам подполковник Россомахов увидел сразу. Если кто-то выстрелит в первого из них, то второй не будет дожидаться пули и немедленно даст ответную очередь. При повышенном внимании вполне реально успеть сделать это раньше, чем противник повернется для второго выстрела. Солдаты на пост всегда заступают в бронежилетах, снабженных противоосколочными юбками и воротниками. Теоретически они могут пропустить пулю, но все же в состоянии погасить значительную часть ее кинетической энергии. В результате чего она бывает в состоянии нанести только ранение той или иной степени тяжести, в зависимости от порохового заряда патрона. В этом случае уязвимыми остаются только конечности и голова, да и то лишь частично. Но любой опытный боец знает, что ранение в конечность далеко не всегда выводит человека из строя. Часто он после этого продолжает стрелять. Тем более что при ранении в конечность болевые ощущения наступают не сразу, если, конечно, не повреждена серьезно кость. Боец бывает в состоянии еще больше минуты вести активную стрельбу. Поразить же часового в голову весьма проблематично. Особенно если на ней, как и полагается на посту, надет шлем, устойчивый к выстрелам из пистолета Макарова с дистанции в пять метров. Тут требуется прицелиться. Этот момент даст возможность бойцу, обученному стрельбе с пояса, дать встречную короткую очередь на поражение. Второй боец, готовый к любому повороту событий, тут же поддержит первого своим огнем. В надежности часовых сомневаться не приходилось. Виктор Васильевич видел громадную разницу между постом из состава полиции, который порой выставляется при схожих обстоятельствах, и бойцов спецназа военной разведки. Разница была многократная. Состояла она прежде всего в уровне боевой подготовки и в умении концентрировать внимание. При этом бойцы, как и их предполагаемые противники, знали прекрасно, что постоянно находиться в напряжении невозможно. Любой, даже самый тренированный организм требует расслабляющего отдыха. Медики определили длительность нахождения на посту в два часа. Через это время часовых меняют согласно требованиям устава. Спецназ военной разведки живет по этим же законам. К концу дежурства обычно наступает момент самого большого напряжения и, естественно, такой же усталости. Она имеет свойство накапливаться, набирается, начинает давить на психику, грозить нервным срывом. Но при этом все специалисты знают, что во время службы на посту бывают и моменты расслабления. Обычно это связано с изменением обстановки. Так, к примеру, солдаты будут сильно напряжены в часы посещения больных, но сразу, как только это время завершится, им станет легче. Россомахов вспомнил время смены поста. Получалось, что она произойдет примерно в середине двухчасового периода для посетителей. Это тоже один из удобных моментов для нападения, если учесть, что одна смена расслабилась, сдав пост, а вторая еще не успела полностью включиться в работу. Но человек, знающий специфику подготовки бойцов спецназа ГРУ, сообразит, что они в выполнение поставленной задачи включаются еще до прихода на пост. Поэтому он предпочтет произвести нападение после окончания времени для посетителей. Если его не произойдет и в это время, значит, оно будет совершено ночью. Таким вот образом подполковник Россомахов приблизительно высчитал, когда должен прийти убийца или таковые, если их будет несколько. Он поставил себе задачу взять показания у Анны до этого времени. Но как проникнуть в больницу, не привлекая к себе внимания? Легкое изменение внешности в этом случае не поможет. Этого от него обязательно ожидают противники, готовые именно к такому развитию событий. Они могли оказаться в любой из машин, припаркованных рядом с хирургическим корпусом. Особенно в тех, которые имели темные тонированные стекла. Виктор Васильевич как раз сидел и ломал голову над тем, как ему попасть в больницу, когда увидел, как из дверей вышел сначала один врач, за ним другой, потом, через десяток минут, и третий. Все они сели в свои машины и уехали. Двое из них перед этим прямо на выходе сняли медицинские халаты и спрятали их в сумки или в портфели. Дельная мысль пришла ему в голову сама собой, когда Россомахов убедился в том, что все машины на парковке, кроме их «Мазды», уже сменились. Если охрана «Феникса» и была здесь, то уехала. Сотрудники ФСБ тоже были таковы. Они не узнали подполковника или не решились задерживать его без группы захвата. – Надеюсь, медицина на меня не обидится, – сказал подполковник. – В случае чего я, так уж и быть, возьму вину на себя. Россомахов знал способности капитана Журавлева, но не мог сказать, на что способен в рукопашной схватке капитан Русинский. Поэтому он выбрал Игоря Олеговича и сразу объяснил ему свой план. Капитан согласился, выложил на сиденье свой пистолет-пулемет, чтобы тот не мешал движениям, покинул машину и прошел вперед, за угол. Требовалось найти врача комплекцией покрупнее, который не побоится вступить в драку. Журавлев со стороны наблюдал за людьми, покидавшими больницу. Как раз в это время оттуда вышли два медика. Один достаточно крепкий, а второй вообще великан ростом под сто девяносто пять или около того. У того, который ростом был пониже, как увидел Россомахов даже издали, был серьезно сломан нос. Похоже было на то, что кулаком. Это говорило о боевитости характера человека. Тот и другой на ходу снимали белые врачебные халаты. Подполковник высунулся из машины и сделал знак рукой капитану Журавлеву. Тот неторопливо шагнул вперед, посмотрел на крыльцо и так же спокойно двинулся в сторону парковки, легко совмещая время и расстояние. Высокий, если не сказать просто здоровенный, врач открывал своим ключом старенький автомобиль «москвич-комби», который, по большому счету, уже, наверное, лет двадцать как отбегал свое дорожное время и никогда не имел ни центрального замка, ни сигнализации. Второй врач стоял рядом, держался за ручку заднего сиденья, готов был усесться на него или хотя бы бросить туда свой объемный портфель, туго набитый чем-то и подозрительно звенящий стеклом. Проходя мимо, капитан Журавлев, изображающий простого прохожего, сказал что-то презрительное, видимо, относящееся к автомобилю. Громадный врач ответил ему только двумя словами, а вот второй, что поменьше калибром, выдал целую длительную тираду и сделал шаг вперед. Журавлев что-то ответил на это и остановился. Врач за словом в карман не полез и придвинулся к капитану вплотную. Журавлев, долго не думая, нанес боковой удар слева прямо по носу, сворачивая его в сторону, противоположную прежнему перелому. Из носа сразу брызнула кровь. Журавлев отступил на шаг, чтобы не запачкаться, блокировал удар врача предплечьем. Теперь уже он врезал справа, точно в челюсть, сразу уложил противника между «москвичом-комби» и соседней машиной. Портфель врача упал, громко, хотя и глухо, зазвенев. Из-под него что-то сразу обильно потекло. Гигант приближаться вплотную к Журавлеву не стал. Он просто неумело попытался выбросить руку, нанести удар издали, с дистанции, при этом сам задирал подбородок так, словно просил стукнуть именно в него. Но капитан легко увернулся от неумелой атаки огромного противника и нанес встречный удар с правой руки прямо в район сердца. После этого гигант просто навалился на скошенный багажник своей машины, сполз на асфальт и подсунул одну ногу под колесо автомобиля, стоявшего слева от «Москвича». – Пойдем! Пора вмешаться, – сказал подполковник капитану Русинскому. Они одновременно выскочили из машины и двинулись к месту, где происходила драка. До него было чуть больше шести метров, на которых умещались три машины. Журавлев, как ему и было положено, решил, что идет подмога врачам. Он шагнул навстречу новым противникам и с ходу, без остановки, попытался нанести подполковнику удар в голову. Тот просто увернулся от него, одновременно выбросил навстречу противнику руку и угодил ему в плечо. Но со стороны могло показаться, что удар пришелся в голову. По крайней мере, сам Журавлев пошевелил другой рукой челюсть и спросил с вызовом: – Что, борода, драться умеешь? – Умею, – коротко ответил Россомахов, шагнул вперед, в прыжке попытался ударить коленом в челюсть капитана, но не достал буквально какие-то миллиметры. – Я тоже умею, – заявил капитан Русинский и показал классический, разве что слегка замедленный бекфист, то есть удар кулаком в голову с разворотом корпуса на триста шестьдесят градусов, который угодил в подставленную руку Журавлева. Подполковник Россомахов понял, что замедление было специальным, чтобы Журавлев успел подставить блок. При этом Виктор Васильевич не удержался и тихо заметил Русинскому: – Сильно вперед заваливаешься. Инерцию тела учись сдерживать. Глава 10 Прохожий, которого изображал капитан Журавлев, понял, что нарвался на двух специалистов по рукопашному бою. Сначала он выставил вперед раскрытые ладони, словно желая остановить противников, а потом и вовсе повернулся и побежал, крича через плечо: – Я сейчас вернусь! И не один! Тогда и разберемся! Но за ним никто не побежал, только Виктор Васильевич затопал двумя ногами, изображая преследователя, что только добавило убегающему капитану скорости. Тут же откуда-то из дверей больницы, как всегда, уже после окончания драки, появился старший сержант полиции, которого сопровождал охранник заведения, одетый в черную униформу с соответствующей надписью на спине.