Костя морщится, наткнувшись на одну из статей о жестоком преступлении, подносит к свету, украдкой заглянувшего в окно фонаря. — Твоя мама говорил о каком-то Мише. Кто такой Михаил, Марина? Глава 26 На следующий день из дома выхожу вовремя. Даже можно сказать с запасом, до автобуса еще полно времени. К моему удивлению возле подъезда стоит знакомый седан среднего класса. За рулем сидит Костя, откинув голову на сидение, он спит. Залюбовавшись этой картиной, я останавливаюсь. Красивый профиль, четкая линия шеи, ярко выраженный кадык, широкие плечи и крепкие мужские руки, скрещенные на груди. Костя дышит равномерно, кажется, его ничего не тревожит. Недолго думая, прохожу мимо. Пусть считает, что проспал мой выход. Мне не нравится собственная реакция на него. Как-то это совсем не прикольно, когда рядом с такой бесчувственной скотиной, вроде Кости, сердце бьется через такт. — Ну и куда ты намылилась? — спрашивает Костя, при этом глаз не открывает. Остановившись, вздыхаю. Романтический флер, как рукой снимает. — Да вот, гранит науки планировала погрызть, да с тобой разве можно хоть один день прожить спокойно? Что на этот раз, о Великий и ужасный соблазнитель чужих дочек? Костя усмехается. — Мы с тобой, Марина, вчера столько врагов нажили, что впору просить политического убежища где-нибудь в Никарагуа. В универ идти крайне опасно. Как будто я не знаю об этом. — И что ты предлагаешь, на пары не ходить? Так меня и без тебя выгонят. — Садись, — кивает он, наконец-то открыв глаза. Обхожу автомобиль, открываю для себя дверцу, залажу на переднее и пристегиваюсь. Смотрю на него недовольно, вот будь я Людочкой, он бы уже дверь открыл, и ремень безопасности пристегнул. — И как ты интересно понял, что из подъезда вышла именно я? — Если я скажу, что почувствовал сердцем, ты мне поверишь? — игриво улыбается Костя. А я качаю головой и отворачиваюсь к окну. — Мне кажется, что у тебя есть более чувствительный орган для таких случаев. — Фу-у, Марина, разве принцесса не должна быть возвышенной? — Ну какая же я принцесса, Константин? Скажешь тоже, — поворачиваюсь к нему и улыбаюсь. — Я в этой сказке служанка, которая в самый ответственный момент выходит из-за шторки и комментирует происходящее какой-нибудь пошлой шуточкой. Он улыбается мне в ответ. — Доброе утро, — говорит Костя как-то непривычно нежно, смотрит прямо в глаза, а затем, неожиданно наклоняется. Уверенно берет меня за подбородок и целует в губы. Я не успеваю отреагировать. На мгновение всё застывает, словно на поднявшихся вверх качелях. — Больше никогда так не делай, — отстраняюсь, моментально становлюсь серьезной. — Как скажешь, — беззаботно дергает переключатель передач Костя. Кошусь на его привлекательное лицо. Кажется, Костю совсем не задели мои слова. Ну вот, Марина, смотри, ему фиолетово чьи губы мусолить. А твое глупое, совсем не знавшее любви сердце, сейчас выпрыгнет из груди. — Итак, Марс уже разыскивает меня, — продолжает беседу непринужденно, словно нет никакой неловкости. — Он каким-то образом достал мой телефон и забрасывает меня сообщениями. Вот кое-что из последнего: «Если не появишься в условном месте в условное время, я прибью твою девку». Думаю, речь о тебе, моя сладенькая. Полагаю, что он блефует, и прибивать тебя не планирует. Наши взгляды встречаются, я недовольно поджимаю губы. — Он впал в отчаяние. Очень боится потерять Людочку. — Определенно, — согласно кивает Костя. — И все это из-за тебя. — Угу. — Я была бы куда счастливее, если бы ты не приперся в мое кафе. Костя смеется, пожимая плечами. — Иногда мне кажется, что в прошлой жизни я сожгла небольшое поселение, иначе, как объяснить, что судьба послала мне тебя? За какие такие грехи, я должна регулярно мучатся с тобой? — вздыхаю. — Я между прочим приперся в такую рань к твоему дому, чтобы спасти тебя от разъяренных мужиков. — Приперся? — разочаровано. — Я уж было подумала, что ты ночевал под моими окнами. Костя смеётся, виляя между автомобилями и объезжая утренние пробки. — Ну это слишком даже для меня. К тому же ты сама усадила меня в такси вчера вечером. — И честно говоря, надеялась, что усадила надолго. — Ну хватит, Марина, ты же чувствуешь, что мы нравимся друг другу. — Я чувствую, что опоздаю на первую пару, если мы будем собирать все подряд светофоры по дороге. Мы снова стоим на перекрестке, а Костя смотрит на меня, я ощущаю это кожей. — А тот малолетний дебил, что вчера набросился на тебя? Где он учится? — Он учится в моей группе. — Е-мае, — громко выругивается Костя. — Да-да, стоило подумать, прежде чем вершить правосудие. Надеюсь, он не ждет меня с банкой кислоты возле аудитории. Костя хмурится, сейчас он серьезен, как вчера вечером. Его голос и выражение лица меняются. — Ты уже отправил фотографии Людочке? — спрашиваю тише, чем до этого. Он отрицательно кивает головой. — Расскажи мне про Мишу, Марин, — неожиданно поворачивается ко мне и говорит тоже тихо. Я мрачнею. Сердце колет от несправедливости. Так бывает каждый раз, когда дело касается этой темы. — Вчера я тебе уже все рассказала. — Я понимаю, ну ты сама, как думаешь, — говорит еще тише, проникновенно, будто чувствуя, как меня накрыло отчаяньем, — мог он это сделать? Или его держат под стражей за чужое преступление? — Конечно нет! — возмущаюсь, почти подпрыгнув на сидении. — Он обожал свою семью. Он даже жене, несмотря на бизнес, друзей с их шумными компаниями, никогда не изменял. А дочь? Он души в ней не чаял, да кто способен прервать жизнь собственного ребенка? В моих глазах крутятся слезы, а Костя сосредоточен на дороге. Молчит, что для него не свойственно. Я не хочу фантазировать, будто Костя заботится обо мне. Слишком все у него легко и весело. А еще, несмотря на фингал, украшающий его щеку и глубокую царапину над бровью, он все равно очень симпатичный. И когда его лицо озаряет какая-то мысль, я ловлю себя на том, что любуюсь им. ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ — Кто расследовал это дело, фамилию не помнишь? Это ведь центральное управление? Киваю. — Сегодня ночью я изучил все, что нашёл в интернете по этому вопросу. Но ничего нового, кроме того, что ты рассказывала мне, я не обнаружил. Мне бы дело глянуть. — Да кто же тебе его даст?! — Женщина, говоришь, следователь? — поворачивается он ко мне, многозначительно улыбнувшись. Его красивые мужские руки уверенно держат руль, а я осознаю, что ревную. Не должна, по всем правилам логики и здравого смысла не имею права, не могу даже думать о подобном, но не в силах избавиться от картинки в голове. Вот Костя заходит в кабинет следователя, вот он усаживает ее на стол и устраивается между ее бедер. И все ради дела. — Ни в коем случае, не оставайся с этим Махеевым наедине, никаких пустых коридоров и заброшенных аудиторий. Поняла меня?! — отвлекает от раздумий Костя. — Во сколько ты заканчиваешь? — В два, — отвечаю, будто загипнотизированная.