Глава 46 Костя Улыбаюсь ей. Любопытство, привязанность, нежность — молодая кровь бурлит во мне, да так сильно, что сердце разрывается от кипящих в нём страстей. Красивая моя, хорошая, сложно мне с собой бороться рядом с тобой. Нужно свалить, оставить в покое, а не получается, не справляюсь я. Еще чуть-чуть и сердце выскочит из груди. Через силу сжимаю кулаки, и отворачиваюсь, нет, я не смогу тебя бросить, извини. — Девушка, а девушка, у вас нет ингалятора? — обращаюсь я к Марине. — От вашего вида у меня захватывает дух. Едва сдерживаю смех. Нравится, как она краснеет, пытаясь сдержать улыбку. Настойчиво натирает полированную поверхность барной стойки, та аж блестит под ее руками. — Марин, если ты была бы книгой в библиотеке, тебя бы украли первой и никогда не вернули. — И как только в такой крошечной голове умещается такая куча идиотских фразочек? — застывает она с тряпкой в руках. Ну вот же, моя девочка. Смотрю на нее, и заурчать хочется от удовольствия. Глаза эти большие, умные, блестящие, губы сладкие и длиннющие ресницы, забравшие мой покой. — Во-первых, моя голова отнюдь не крошечная, — игриво смеюсь. — А, во-вторых, все это я специально для тебя гуглил. Оцени мое упорство. — Я оценю, если ты покинешь наше заведение. Подходит к кассе, стучит по кнопкам, со скрипом выезжает чек. Отрывает бумажку, кладет в кожаную книжечку и с невозмутимым видом передает ее мне в руки. — Я не просил счет. Игнорирует. Крутая моя, деловая девочка идет к противоположному концу стойки, достает блокнот. — Здравствуйте, меня зовут Марина, сегодня я буду вашим официантом, — улыбается молодому человеку, который внимательно читает меню. — Очень приятно, Марина, можно мне пиццу по-домашнему и стакан яблочного сока. Я встаю со своего места и сажусь рядом с парнем. Ее щеки сразу же вспыхивают алым цветом, она старается писать ровно, но получаются какие-то закорючки. Нервничает. Неравнодушна, мне это нравится. Передает заказ на кухню, достает стакан, собираясь налить сок. — Красивая, правда? — переплетаю пальцы рук, заговаривая с ничего не понимающим парнем, который роется в своем мобильном. — Моя девушка, — хвастаюсь. — Поздравляю, — кивает парень. Марина картинно закатывает глаза и отходит в сторону. — Она мне не верит, думает, что обману. — Озерский, человек пришел перекусить, оставь его в покое, — встревает официанточка, ставит перед парнем стакан с жидкостью светлого цвета с коричневатым оттенком. Надеюсь это моча. Смеюсь. — Да, я бы поел, — хохлится пацан, — в одиночестве. — Она классная, — игнорирую его просьбу. — Одуреть, сколько у нее талантов. — Отлично, — кивает парень, пытается отодвинуться, но я сажусь ближе. — В детстве она играла на цимбалах. — Ни на каких цимбалах я не играла, — психует Марина. — У нас есть с луком пицца и без? Вам нужен кетчуп? — Я, пожалуй, не буду ничего заказывать. — Вот умничка, — провожаю взглядом недовольного клиента. — Озерский, знаешь что?! — Знаю, моя хорошая, знаю, — ловлю ее руку, вытягиваю малышку из-за стойки и, улучив момент, прижимаю к себе. Она конечно же лупит меня, сопротивляется, но я уже вошел во вкус, уж больно долго я жил без ее поцелуев. И целую минуту она отпихивает меня, ставит руку мне на грудь, толкается. Дышит тяжело, излучает гнев. Но я сильнее, наглее и опытнее. Так уж вышло, что ей хорошей девочке не повезло встретить меня. Поэтому, погружая в ее бархатный рот свой наглый язык, я ощущаю полное блаженство. Мне давно не пятнадцать и даже не двадцать, как Марине, и, казалось бы, что я научился держать себя в руках, но прямо сейчас мое самообладание трещит по швам. И чего бы мне это не стоило, я заставлю Марину любить меня, как я люблю ее. Я, конечно, всего лишь журналист, но в душе немного романтик. И пробуя Марину на вкус посреди ее рабочей смены, я уже ничего не опасаюсь и просто слушаю свое сердце. Поверьте мне, когда встретите женщину, которую вы полюбите, она будет чем-то похожа на вас самого. Такая же интересная, сильная и мудрая. Точно такая же яркая, слегка сбившаяся с пути, но при этом идущая своей собственной дорогой. И будет она острой на язык и очень искренней. И будет у нее своя правда и вера. Такая женщина, которая никогда вас не обманет и не предаст. Отдаст вам все и не попросит ничего взамен. И узнаете вы эту женщину по глазам, потому что по-другому просто не может быть. И что-то внутри подскажет, толкнет именно к ней. И поверьте, она точно так же искала вас, как и вы ее. И вы почувствуете друг друга, как было ни раз, в тысячах ваших прошлых жизней. ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Глава 47 Костя И вы почувствуете друг друга, как было ни раз, в тысячах ваших прошлых жизней… — Нет! — толкает меня в грудь Марина, разрывая наш поцелуй. Очевидно, она чувствует что-то совсем другое. Я-то решил, что мы помирились, но Марина, видимо, считает иначе. — Что значит «нет»? — моментально огрызаюсь я. Мне надоело, как же мне надоело! Который день за ней хожу, как будто привязанный. А она, как вышла из подсобки, полностью успокоилась, не плачет, взяла себя в руки. Словно одумалась и решила прекратить между нами отношения. А я-то считал, что охрененно круто разбираюсь в женщинах. Ведь глаза же были на мокром месте, когда в кафе появилась Потапенко. А теперь что? Моя официанточка, как будто протрезвела. Снова будем соревноваться друг с другом в остроумии? Коррида началась с быком и красной тряпкой? Марина отходит от меня и, громко шлепнув крышкой барной стойки, принимается работать. Я мечтал поехать с ней к себе домой и наконец-то начать жить нормально. А вместо этого опять вынужден пререкаться. Мне нравится уровень ее умственного развития, и она безусловно интереснее всех моих женщин вместе взятых, но такого долгого воздержания, между прочим по ее вине, у меня со школы не было. Ведь пытаюсь же быть хорошим парнем, ради нее стараюсь. Первый раз в жизни, кстати, так задницу рву. А Марина так любезна, что решает пояснить мне, что же конкретно она имела в виду, когда сказала слово «нет». — «Нет» — это слово, выражающее отрицание, Озерский. «Нет» — это река в Бельгии, приток реки Рюпель. «Нет» — это река в России, правый приток реки Фарт. «Нет» — это кинофильм режиссёра Пабло Ларраина, вышедший на экраны в 2012 году. «Нет» — это песня, написанная Константином Меладзе, кстати, твоим тезкой, — смотрит на меня с насмешкой Марина, — и записанная российской певицей Полиной Гагариной для её эм-м-м, — задумавшись, — не помню какого по счету студийного альбома. Продолжать? — Достаточно. Умная очень, да? Реки она выучила с песнями Меладзе, — понимаю, что мы уперлись в стену. — У меня в школе по географии было отлично. Я тебе могу еще про озера рассказать. — Обойдусь. — Слово клиента — закон, — улыбается Марина. Дожил, вместо того, чтобы свалить к чертям собачьим, поискать новую интересную тему для журналистского расследования, я подпираю кулаком щеку и наслаждаюсь тем, как изящно двигается моя девочка между полками и барной стойкой. Вот только «моя» ли? Между мной и официанточкой начинается очередной бесполезный разговор. — Что-то еще будете заказывать? — наигранно улыбается Марина и включает кофе-машину. И вот сейчас я зол. Я уже почувствовал ее вкус, все мое тело отреагировало, в штанах тяжелее гири, а мне опять подсунули фигу с маслом. Молодо — зелено. Глупая она еще, хоть и умная до чертиков. Ну что за цирк? Неужели нельзя начать нормальные отношения? Что еще ей нужно? Ну ведь сама же мне только что язык в рот засовывала, чего ей стоит открыться? Ведь вижу, что запала она на меня не меньше, чем я на нее, но Марина уперлась рогом и не поддается. Положить бы «младшего я» на ее детское упрямство и дождаться, когда сама прибежит. Но что-то заставляет жопу к стулу приклеить и ждать. Хвостик Марины порхает между кассой и посетителями. А я не могу перестать следить за ее телодвижениями. Раньше было куда проще. Поимел — ушел, забыл, как звали. А теперь, я словно по рукам и ногам связан, сижу и смотрю на нее, как псина на сладкую мозговую косточку. Осталось только слюну на стойку пустить. У Алекса друг хороший в частной клинике практикует, может стоит позвонить и записаться на прием, вдруг это лечится. И откуда только столько самообладания в этом юном теле? Она обслуживает пожилую пару, падает мороженое. А мое терпение заканчивается. С силой бью по барной стойке, укладывая крупную купюру, расплачиваюсь за кофе. Беру свою куртку и валю. Я ведь не малолетка, чтобы бегать за ней целыми днями. И так прогнулся ниже некуда. Пора паузу брать. Бессмысленно все это. Горечь внутри и отчаяние. Далась мне эта чертова любовь, лучше ничего не чувствовать и жить спокойно, чем вот это вот все. Сколько уже я недель подряд за ней таскаюсь? От мудака Махеева я ее спас, брата вернул, Потапенко послал, плюнул на карьеру. Не хочет, значит надо отпустить. Мне бы встряхнуть ее, как следует, чтобы объяснила, чем я заслужил такое отношение? Мое прошлое оно только мое, оно было, его не вычеркнешь, но я ведь ей не изменял, я ведь ни с кем не был после Марины. Со злостью толкаю дверь, выхожу на улицу и захлопываю ее, от души, что называется, громко. Ветер дует в лицо, треплет волосы, щеки тут же начинает неприятно покалывать. Я не застёгиваю куртку, потому что мне уже все равно: заболею я, потекут ли из носа сопли, поднимется ли температура. Проклятье какое-то! Заслужил, конечно, заслужил, за все свои пятьдесят. Мог бы выбрать кого-то попроще. Позади слышится звон «музыки ветра», кто-то открыл дверь и спешит за мной. — Озерский! — летит мне в спину на улице. Марина — самая первая мысль. Оборачиваюсь. Мне приходится сжать зубы, чтобы побороть в себе желание схватить ее в объятья и прижать к себе, оторвать от земли, покружить, поцеловать от души, обнять. От чувств буквально рвет на части. С неба падают мелкие снежинки, и Марина кажется еще красивее, чем когда-либо. Вышла ко мне, догнала. Одумалась. Неужели? — Сдачу забыл, — равнодушно пихает мне в ладонь купюру Марина, свободной рукой сжимая полы куртки. А затем просто возвращается, обратно в кафе. ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍