Но не останавливается. Я смотрю на его искаженное напряжением лицо и понимаю, что он сейчас не сможет остановиться, даже если на нас упадет потолок или в окно постучат инопланетяне, зависнув на своей тарелке. – Нет, – шепчу я. – То есть да! Больно. Но не останавливайся… Он делает еще один толчок и… внезапно замирает. – Очень больно? – слышу я придушенный шепот. – Хочешь, чтобы я прекратил? Лицо моего мужа перекошено страдальческой судорогой. Я понимаю, что он приложил просто нечеловеческие усилия, чтобы притормозить. И я знаю – ему сейчас сложнее и, может быть, даже в каком-то смысле больнее, чем мне. – Продолжай! – почти кричу я. – Я хочу, чтобы ты продолжил. Я потерплю. Я просто потерплю… – Фак, – рычит он. И снова мощно и сильно толкается в меня. Мне кажется, его член очень горячий. Прямо-таки раскаленный. Как огненный меч. И, как меч, он пронзает меня насквозь. Да, это больно. Но с каждым новым толчком боль становится слабее. А заполняющие движения внутри меня – все приятнее. Роман стонет и рычит – Детка, ты такая узкая! Ты охренительная. Дальше идут нецензурные выражения. Они звучат как музыка. В них столько жара и дикой страсти! Темп нарастает. Толчки все сильнее и мощнее. Боль, вроде бы, тоже должна усиливаться. Но нет. Она совсем исчезла! Я чувствую только жар. И нарастающее возбуждение. Почти такое же, как когда он ласкал меня языком. С моих губ, впервые за все время, срывается сладострастный стон… – Детка, неужели ты… Пальцы Романа протискиваются между нашими телами. Он касается клитора, продолжая толкаться в меня. – Да, – шепчу я. – Да! Это уже не шепот, а крик. Я начинаю содрогаться – мне уже знакомо это ощущение, но сейчас оно совсем другое… Член Романа бьется в конвульсиях внутри меня – и это что-то нереальное. Я впиваюсь ногтями в его спину, обхватываю его ногами, вжимаюсь в него всем телом, в то время как он прижимает меня к матрасу. В это мгновение мы с ним – одно целое. Я и мой мужчина… Безумное существо с восемью конечностями, издающее жуткие звуки и умирающее от блаженства… По моим щекам катятся слезы. Я не знаю, почему. Но точно не от боли. Да, я сейчас чувствую довольно сильное жжение там, где мой мужчина недавно уничтожил давно надоевшую девственность. Но причина слез точно не в этом. – Ты плачешь? – испуганно спрашивает Роман. – Я был слишком грубым? Моя маленькая Ягодка, пожалуйста, не плачь. Я чувствую себя последней скотиной… Его виноватый вид разбивает мое и без того разбитое сердце. Его нежные поцелуи превращают меня в безвольную тряпочку. Он слизывает слезы с моих щек… Он такой… невозможный. И я точно люблю его. И мне невыносимо хочется признаться в этом. И услышать признание в ответ… Но я понимаю, что этого не произойдет. Если я сейчас признаюсь в любви – то выставлю себя дурой. – Я не плачу, я смеюсь, – всхлипываю я. – Смеешься? – недоверчиво переспрашивает мой муж. – У тебя такое смешное лицо во время секса! Выкрутилась, называется… – А у тебя – красивое, – произносит он. – Ты самая прекрасная Ягодка на всем белом свете… И еще… Я хочу тебе сказать… – Что? – замираю я. Неужели он сейчас произнесет именно те три слова, которые я жажду услышать?.. Глава 39 Роман Я не понимаю – она плачет или реально смеется? То всхлипывает, то улыбается… Лицо у меня, видите ли, смешное во время секса. Никто мне раньше такого не говорил! А у тебя, моя дорогая, кажется, истерика. И я не знаю, что делать… Поэтому просто болтаю. – Что? – спрашивает она, когда я сообщаю, что хочу кое в чем признаться. И таращится на меня с каким-то непонятным напряжением. – Может, повторим? Сейчас я хочу тебя еще сильнее, чем до… – говорю я. И это чистая правда. Я еще даже не распробовал как следует свою сладкую Ягодку! Я так долго ее хотел и не мог, что одного раза мне явно не достаточно. И двух. И даже трех… Я готов не вылезать из кровати все оставшиеся пять дней. А она… Снова плачет? Или что это? Я не понимаю ее эмоций! Меня совершенно дезориентирует влага на ее глазах. Что, все реально было так плохо? Так больно и ужасно? Но она же пришла к финишу вместе со мной! Чего я совершенно не ожидал. – Малыш, ты чего? – Ничего. – У тебя слезы на глазах. – Это от счастья, – спокойно произносит она. – Я не стану высохшей старой девой. Спасибо, что помог мне избавиться от этой проблемы. “Спасибо?” Она говорит мне “спасибо” за секс? Да еще и таким отстраненно-холодным тоном. Как официанту, который принес ей кофе. Это, блин, черт знает что такое! А Лера продолжает: – Спасибо, все было прекрасно. Не так больно, как я думала… Но теперь я не захочу этого еще очень долго. – Почему? – У меня там все горит! – произносит она обвиняющим тоном. – Хочешь, я подую? – Спасибо, не надо.